Иномирянка-2. Перекресток миров - Анна Щагина

– Если ты хотела уничтожить свое тело, таким образом, то могла, просто об этом сказать и мне бы не пришлось предлагать тебе как вариант утопить его, – уже издевался он надо мной.

Мое терпение дало трещину, и я взорвалась. В ладонях возникли огненные шары, их то я и метнула в Затиаона. Я настолько была сконцентрирована на себе, что даже не обратила внимание на молниеносные перемещения вокруг меня. Меня снова отбросила ударная волна, посланная Хранителем. От нее я уже согнулась пополам и потом осела на землю.

– Ты не слишком с ней жестко? – услышала я голос Ланира.

– Ну ты странный! Нет, я должен терпеливо сносить ее выходки. Я и так слишком долго терплю ее. Пусть хотя бы знает, что есть сила большая, чем ее. Вот никогда не думал, что скажу спасибо за такой дар.

– Дар? Какой дар? – удивился вампир.

– Создатель меня наделил силой, с помощью которой я могу справиться с его любимой дочерью, – усмехнулся Хранитель.

– А я думал, что ты усмиряешь ее с помощью магии.

– Да, нет, магии здесь не достаточно. Тем более скоро проснется в ней и ее магии, вот тогда будет совсем тяжко. А так пока она способна только отменно поджарить.

– Мда… все равно тебе не кажется, что ей сейчас вдвойне не повезло? Может поможешь ей? – проявил сочувствие вампир.

– Нет, пусть остынет и подумает над своим поведением, – Затиаон был не приклонен.

– Ага… или она обозлиться еще больше, – и Ланир подошел ко мне, взял на руки и сел вместе со мной на землю. Сейчас, меня душила ненависть к Хранителю и слезы текли, не останавливаясь.

И тут, я только увидела, что на середине реки находился водяной, на его шее сидел домовой, перекинувший мое тело через плечо, словно тряпичную куклу. И эту картину завершил мой небесный Ангел, зависший над этой пирамидой из водяного, домового и моего тела. Картина была впечатляющая и я улыбнулась. Водяной увидел мой взгляд и улыбку, прошептал:

– И это я-то чудо – юдо? Мне так страшно не было еще ни когда. Надеюсь, вы, енто всё? Закончили? – мне стало даже стыдно перед ним за свое поведение, но как оказалось ненадолго.

– Темный, быстро отдал мне мою ару! – потребовал Затиаон.

– Что? – и я вырвалась из объятий вампира и направилась к Хранителю.

– Нет, думаю рано нам выходить на берег, – услышала я голос домового за спиной и всплески воды прекратились.

– Что? Я твоя? Ты об этом вспоминаешь, когда тебе это удобно? – кричала я своему ару. – А когда ты не ночевал дома, то об этом успешно забывал?

– На это были причины! – ар тоже был зол.

– Нет у тебя причин! Твоя главная причина – я!

– Согласен, но…

– Ни каких «но»! Затиаон, я ненавижу тебя! – в этот момент я шагнула ближе к нему, и нас охватило пламя моей магии.

– Позволь тебе не поверить, – рассмеялся он и поцеловал меня. Мы закружились в вихре нежного поцелуя вместе с рвущимся гневом наружу. Мне давно не было так хорошо, но внутри при этом я испытала страх. Складывалось ощущение, что это происходит просто не со мной. С чего это вдруг в Хранители такая нежность проснулась. Пламя вокруг нас спало, и ар сделал шаг от меня, и сразу стало холодно и неуютно. Вспомнив о своих попутчиках, я посмотрела в сторону реки, но их там не было.

– Они уже в доме твоей бабушки Марии… как ни странно это звучит, – предугадал мой вопрос Затиаон.

– А почему странно звучит? – рассеяно спросила я.

– Человеческая бабушка у тебя, лиамары? Тебе не кажется, что это выглядит, не совсем правдоподобно? – пояснил он.

– Тем не менее, я здесь была всеми любима и я была очень счастлива, – вздохнула я.

– Шалар, если пройти дальше вдоль реки, то можно увидеть кладбище… хочешь, мы завтра сходим навестить могилы твоих родных, – тихо спросил он.

– Буду только «ЗА», заодно и попрощаюсь с ними, – так же тихо ответила я.

– Дорогая, пойдем тоже в дом, ко всем, – и он протянул мне руку. Я прошла мимо его руки по направлению к дому, пусть не думает, что я его простила.

Самым трудным, оказалось, открыть калитку и переступить калитку. Ностальгия легла тяжким грузом. Из-за темноты трудно было разглядеть двор во всех его мелочах, но печка и большой семейный стол стояли на своем месте, как в старые добрые времена. Я направилась к печке. Она была темная от сажи, видно было, что давно за ней никто не ухаживает. Ко мне подошел ар и в руках его были дрова.

– Я подумал, может, ты захочешь развести огонь в ней, – в этот момент я испытала к нему чувство благодарности.

– А ты поможешь?

– Да конечно, но огонь с тебя и будь аккуратна, печка «наладом дышит».

Хранитель, ловко разобрал одно полено на щепочки и положил их в печку, сверху положил смятую бумагу, где-то раздобытую им. Потом уступил место мне. У меня в ладони появился огненный шар.

– Лиамара, ты решила печку в клочья разорвать или все же только растопить? – я огонь сконцентрировала только на указательном пальце и направила его на бумагу и щепки в печке. Занялось пламя, и Хранитель подложил в печку палок и веток, а чуть погодя несколько поленьев. Ночь сразу наполнилась уютом и теплом. Ар позаботился и о табуретах для нас. Мы сели и вдруг:

– Затиаон, мое тело! – спохватилась я.

– Не волнуйся, целое оно у тебя и уже почти без повреждений. О нем твой Ангел позаботился. Вот только вампир куда-то подевался, надеюсь, он не пошел перекусить водяным, – усмехнулся он.

– Брр…

– А что как вариант…

– Не дождешься, – услышали мы голос вампира за спиной, – еще не хватало мне начать страдать от отравления.

И дверь в избе хлопнула.

– Вот и хорошо, а то мне надо кое-что спросить у водяного…

– Шалар! – прорычал Хранитель.

– Да я только спрошу…

– Знаю я чем это черева-то для нас всех.

– Затиаон, ну пожалуйста, – прошептала я.

– Вот, скажи мне, зачем?

– Пожалуйста, – еще тише попросила я. Хотела еще ресничками похлопать, но решила, что с ними это будет уже перебор.

– Думается мне, что я об этом очень пожалею, – почти сдался он.

– Это означает, что ты не будешь против?

– Не буду, но я пойду с тобой, – окончательно сдался Хранитель.

– А что могут быть другие варианты? – и я отвернулась к огню….

Так мы просидели в полном молчании часа два, пока я не решилась задать мучавший меня вопрос:

– Затиаон, почему твое отношение ко мне изменилось? Я чем-то тебя обидела? – выпалила я на одном дыхании.

Было заметно, как Хранитель внутренне весь напрягся и даже брови сошлись в одну точку. Он молчал, а я решила, что не стоит повторять вопрос. Сориться не очень хотелось, а то вдруг передумает идти со мной завтра к водяному. Посидев еще минут десять, я решила, зайди в дом, чтоб проверить как там моя человеческая оболочка.

– Ты не причем, это я совершил ошибку. Так что прости, – я даже оторопела от таких слов. И чего же такого он мне сделал, что из-за этого он теперь со мной холоден, но уточнять, почему то не очень и хотелось. Для меня оказалось достаточно, что в этом моей вины нет, а с его «тараканами» в голове мы разберемся позже. Не став развивать дальше эту тему, я молча встала и пошла к дому. Затиаон остался возле огня со своими думами.

В доме было прохладно, не смотря на то, что печь была растоплена. На старой кровати моей троюродной бабушки лежало мое тело. Раньше меня это пугало, а сейчас уже более спокойно реагировала. Хотя нет, если быть совершенно честно по отношению к себе, то где-то глубоко «кошки шкрябали», но я старалась на это не обращать внимания. Ангел сидел на кровати и с тоской смотрел на мое тело.

– Жалко мне ее, – услышала я голос домового моего, он находился возле окна.

– Мне тоже. Она стала совершенно седая, а ведь она еще молодая, – тяжело вздохнул Ангел.

– Он мучает ее, она терзает себя и вот результат. Еще одна такая вспышка гнева и она уничтожит в себе человека. Ты кстати, не в курсе чего там между ними произошло?

– Да ты тоже в курсе. Они же жили при тебе как муж и жена.

– А я им свечку не держал, – буркнул домовой.

– Не сердись, это теперь их проблема и самое лучше, что Затиаон может сделать, так это срочно вернет свою лиамару в их мир.

– Да уж, это верно или быть беде.

Дальше слушать я уже не могла. Я постаралась выйти из дома так же тихо, как и вошла. Выйдя во двор, я увидела, что Хранитель с кем-то разговаривает. И этот кто-то был Лихар, а на руках у него спала моя подруга. Со стороны разговор между ними нельзя было назвать мирным. И эти тоже о чем-то спорят. Не смотря на то, что они говорили шепотом, ветер донес до меня обрывки их разговора:

– …надо было сразу уйти тогда…

– … а кто решил потакать прихотям…

– … я мог жить в этом мире…

– … я ошибся…

– … и это будет стоить всем нам жизни…

И тут они оба повернулись в мою сторону. Судя потому, что мое лицо выражало полное непонимание всей ситуации, они поняли, что я их слышала, но о чем шла речь не поняла.