Вторжение. Том 1 (СИ) - Фарг Вадим

* * *

— Отец? — в кабинет Джиро вошёл уставший Акайо.

Под глазами тёмные круги, а стеклянный взгляд создавал иллюзию, что ван не управляет собой.

— В чём дело? — тем же тоном переспросил старик, сидя за письменным столом.

После избавления от ига Ватанабэ у них прибавилось работы. Если и до этого они порой не высыпались, то теперь времени на отдых практически не осталось. Однако никто из них не собирался останавливаться, ведь дела клана пошли в гору. И только белые траурные ленты, развешанные по всему поместью, омрачали радость за возвращение родных земель.

— У меня хорошие новости, — в усталых глазах Акайо блеснули искорки радости. Он присел напротив старика и тяжело вздохнул. — Но сперва расскажи, как там поживает Тсукико.

— Тебе, действительно, хочется это знать? — усмехнулся тот.

— Перестань, — улыбнулся усатый ван. — Ты прекрасно знаешь, что он для меня, как родной сын. Я заботился о нём с того момента, как он появился на пороге вместе с мамой.

— Да-а-а, — мечтательно протянул Джиро и посмотрел в потолок. — Ясу всегда в него верила. Эта уверенность передалась и остальным, включая меня. И как я вижу, тебе тоже.

— Тсукико спас мою жизнь, а также моих дочерей. Я перед ним в неоплатном долгу.

— Так-то оно так, вот только мальчик совсем не понимает, что происходит. Думает, будто мы возненавидели его за смерть Эми, — при упоминании дочери, голос старика дрогнул. На мгновение он замолчал, но потом продолжил: — Надеюсь, что теперь они вместе смотрят на нас и гордятся парнем, ведь он это заслужил.

Акайо нахмурился.

— Не много ли почестей?

— Ты так не считаешь?

— Моё мнение неважно. Но если постоянно нахваливать, то вскоре потеряешь бдительность.

— Ты слишком суров, сын, — улыбнулся Джиро. — К тому же, — обвёл кабинет взглядом, — здесь никого нет, так что я могу говорить о Тсукико всё что угодно.

— Ладно, — сдался Акайо. — Он и правда заслужил почести. Вернул нам земли, вот только цена…

— Эми сама выбрала свой путь, — прервал его старик, но уже более сурово. — Я всегда был с вами честен и дозволял совершать глупости. Благодаря этому вы учились на собственных ошибках. И если ты считаешь, что твоя сестра поступила глупо, то это полное неуважение как к ней, так и к нам с Ясу.

— Отец, я не это имел в виду.

— Знаю, — успокоился Джиро. — Но всё же, помни об этом, — печально вздохнул. — Поверь, я не меньше твоего огорчён тем, что произошло. Каждый раз вспоминая её, сердце обливается кровью. Родители не должны переживать своих детей. Это неправильно. Глупо…

Акайо заметил, как глаза отца мрачнели, а сам старик постепенно переходил на шёпот, что-то неуверенно бормоча под нос. Испугавшись за него, ван перебил и заговорил громче.

— Нам надо вернуть его домой.

— Что? — Джиро встрепенулся, будто его только что разбудили. — Кого?

— Тсукико, отец, — повторил тот. — Нам необходимо, чтобы он приехал. Хотя бы на пару дней.

— Зачем? — нахмурился старик. — Что такого случилось, что именно ты желаешь его вызвать?

— А это та хорошая новость, которой хотел поделиться.

* * *

Всё оказалось просто и сложно одновременно.

Во время жизни Сидзаки не считался ни с женой, ни с дочерью. И если первую свободно отдавал друзьям самолично, то с Мивой всё оказалось несколько иначе.

Девушка ненавидела его, и благодаря этому стала практически копией отца. Связалась с плохой компанией, часто пропадала по ночам и, естественно, уже давно не была девственницей. Меня мало волновали интимные подробности, и узнав о них, даже не покривился.

Однако после смерти Сидзаки и моего недавнего подселения в дом, девушка решила измениться. Её компания постепенно рассосалась, так как в деревушке наводился порядок. Пьяниц и дебоширов разгоняли наши воины, а кто-то даже боялся, что из-за его плохого поведения приду лично я. Впрочем, это было недалеко от истины.

В итоге Мива ушла от своих друзей и решила вернуться на учёбу. Она хотела стать лучше, стремилась к этому, начала помогать матери по хозяйству, занималась готовкой, даже попросила меня научить её постоять за себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Теперь понятно, почему ты так хочешь стрелять из лука, — хмыкнул я. — Будешь отпугивать «друзей» с чердака?

— Простите, Ито-сан, — девушка виновато опустила взгляд. — Но прошу, не выгоняйте меня со стрельбища.

— Тсукико, — я внимательно посмотрел на Миву. — Помни, что вы ко мне можете обращаться по имени.

— Спасибо, — прошептала та и покрылась румянцем.

— Так эта парочка из той компании? — я вновь вернулся к прежней теме. Мива молча кивнула. — И они пришли ночью к тебе, чтобы потешиться?

Она сжала в кулачках синее платье и заскрежетала зубами, то ли от стыда, то ли от злости.

— Тсукико, — робко вмешалась Иоко. Она хотела постоять за дочь, но прекрасно понимала, что я не желаю ей зла. — Не стоит задавать такие вопросы напрямую.

— Если мы будем играть в молчанку или недоговаривать друг другу, то ничего не выйдет, — усмехнулся в ответ, и это разозлило женщину.

— По-твоему, то, что к моей дочери ночью пробрались насильники, это смешно? — сурово спросила она.

— С чего ты взяла, что я смеюсь над этим? Вовсе нет. Я просто на мгновение представил, что сделаю с ними. Но мне нужен честный ответ Мивы. И если эти ублюдки и правда думали вновь… — хотел сказать «переспать», но сдержался и выбрал более лояльную фразу: — воспользоваться слабой девушкой, то им не поздоровиться, — вновь глянул на зеленовласку. — Что скажешь, Мива?

Она подняла на меня блестящие от слёз глаза. Иоко перевела взгляд на дочь и постаралась подбодрить:

— Мива, ты хочешь измениться и стать лучше?

— Да, — тихо произнесла та и кивнула, от чего на платье упала пара солёных капель.

— Тогда расскажи нам, кто это был? Почему они забрались сюда? Доверься Тсукико, ведь он до сих пор не сделал ничего дурного. Наоборот, жизнь деревни изменилась в лучшую сторону, благодаря ему.

Вновь скрежет зубов. Неужто Мива до сих пор не простила меня за смерть Сидзаки? Но её можно понять, я бы тоже этого не забыл. И всё же прошлого не вернуть, а вот будущее можно сделать лучше, если начать прямо сейчас.

— Их зовут Ичи и Сента, — наконец-то заговорила девушка. — Ичи был у нас заводилой. У него много друзей среди воров. Мы тоже… — на секунду прервалась, собираясь с силами, — иногда таскал из чужих дворов всё, что плохо лежит.

— Интересно, — пробормотал я, задумавшись. — А второй кто таков?

— Сента сын одного богача, что живёт недалеко от поместья Ито. Благодаря его связям, нам удавалось несколько раз вырваться из лап стражей.

— О как, — вновь хмыкнул я. — Скажи, Мива, чем ещё занимались эти парни и вся ваша компашка?

— Валяли дурака, — пробормотала она, однако взгляд не поднимала.

— Мива, — строго протянула Иоко. — Говори, что ещё.

— Я… — она снова затряслась в рыданиях, но на этот раз быстро успокоилась. После чего глубоко вдохнула и уверенно ответила: — Они часто спаивали местных девушек, а потом тащили их на сеновал. После этого никто не мог сказать и слова, ведь все их боялись. Ичи знал, с кем общаться, чтобы потом не было проблем.

— Мерзость, — прошипела от злости Иоко. — И много там было девочек?

— Нет, — Мива покачала головой. — Но некоторые отказались пить и хотели убежать. Тогда-то Ичи и другие тащили их силой.

— Отлично, — произнёс я, но в голосе совсем не было радости. Наоборот, меня вновь обуял гнев.

Посмотрев на Иоко, увидел, как она испуганно прижимает кошачьи уши. Я мгновенно успокоился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тсукико, — пробормотала она. — У тебя глаза светятся, когда злишься.

— Это хорошо, значит, буду выглядеть ещё более зловеще, — и хищно оскалился, уже придумав, что сделаю с этими ублюдками. Однако осталось ещё пара вопросов. — Мива, а ты можешь рассказать мне, кто именно был с вами. Кто решил исправиться, а кто так и остался такой же мразью?