Духовенство в Древней Вселенской Церкви - А. П. Лебедев

Интересна рецензия на диссертацию и известного немецкого историка церкви А. Гарнака: «Названный труд профессора МДА А. П. Лебедева нужно признать трудом дельным. Тщательность, которую повсюду обнаруживает автор, и широта его знакомства с источниками дают ему выдающееся место в среде церковно-исторических работ русских богословов».

Но диссертация имела и отрицательные отзывы.[48] Между А. П. Лебедевым и профессором Московского Университета А. М. Иванцовым-Платоновым разгорелся своего рода научный спор. Основные моменты, с которыми не был согласен А. М. Иванцов, это то, что А. П. Лебедев всю историю богословских споров выводил из противостояния двух школ, хотя, по мнению его оппонента, первым источником этих споров было увлечение религиозными идеями в IV и V веках, а также то, что в те времена интересы религиозные занимали людей не менее, а может и более, чем в другие времена могут увлечь интересы научные, социальные и др. «Мы находим основную идею книги г. Лебедева односторонней, а в том виде, в каком она развита автором, прямо фальшивой. Выводить из противостояния двух школ возникновение религиозных споров в эпоху Вселенских соборов нет никаких оснований».[49]Мы не будем подробно разбирать все мнения по поводу книги А. П. Лебедева, но отметим, что такая неоднозначная реакция на нее уже сама по себе является показателем значимости сочинения для церковно-исторической науки.

А. П. Лебедев занимался и более древним периодом в истории церкви. Но одной из самых любимых его тем был период IX— XV веков византийской церковной истории. Ему он посвятил три книги. Первая (5-й том в «собрании сочинений») охватывает историю разделения церквей в IX, Х и XI веках. К нему близко примыкают два других труда Алексея Петровича, которые в целом содержат историю Византийской церкви от IX до XV веков. В этих работах ученый поставил целью рассмотреть внутреннюю жизнь Византийской церкви за четыре с половиной века, подробнее останавливаясь на следующих проблемах:

1. Церковь, общество и государство в отношении друг к другу;

2. Византийская образованность вообще и богословская наука и литература в частности в различных направлениях;

3. Материальное положение духовенства и мирян в Империи и их нравственное состояние.

Все эти труды по истории Византийской церкви имели под собой солидную научную основу в виде зарубежных работ по данной теме. Кроме того, важно отметить, что вторая половина XIX века — это время роста университетского византиноведения. Когда А. П. Лебедев писал свои работы по истории Византийской церкви, уже появились исследования В. Г. Васильевского, Ф. И. Успенского и других известных светских византинистов. Они изучали социальный строй Византийской империи, государственность, экономическое положение.[50]Поэтому А. П. Лебедев, кроме зарубежных работ, использовал и все достижения отечественной византинистики при изучении своей темы. Сам он не пропускал ни одной новинки в научной сфере, которая была посвящена истории Византии.

Итак, в трудах А. П. Лебедева русская церковно-историческая наука получила такой сильный толчок в своем развитии, которого она до сего времени не имела. По-видимому, мы не ошибемся, если скажем, что Алексей Петрович фактически является основателем церковно-исторической школы, которая в конце XIX века и в начале XX века обеспечила эту науку обилием серьезных исследований и взрастила в наших духовных академиях многих талантливых историков Восточной церкви. Как отмечал А. А. Спасский, «совокупность ученых качеств, прекрасное знание своей науки, умение изложить материал в простой и доступной форме, все это сделало Алексея Петровича одним из популярных и авторитетных профессоров Московской Духовной Академии. На свою профессорскую кафедру он смотрел не как на средство к жизни, не как на чиновничий долг, он видел в ней алтарь, на который он приносил жертвы Богу истины, сам любил и увлекался своей наукой, и эту любовь и увлечение невольно передавались его слушателям».[51] Мы видели, с каким трепетом относился ученый к званию профессора. Он одинаково серьезно смотрел на преподавание церковной истории как в Московской Духовной Академии, так и в Московском Университете. Поэтому студенты знали, что если они начали заниматься этой дисциплиной, то ей они должны отдать всю свою энергию.[52] А. П. Лебедев всегда очень внимательно и с требовательностью относился к каждому своему ученику. Среди учеников Московской Духовной Академии всегда была твердая уверенность, что в это учебное заведение трудно попасть, если не знаешь сочинений по общей церковной истории профессора Лебедева и трудов по русской церковной истории Е. Е. Голубинского.3 Сам Алексей Петрович не удовлетворялся знанием абитуриентом семинарского учебника, а требовал от него знакомства с более широкой литературой.

Профессор Лебедев был одним из самых любимых преподавателей Академии. Аудитория № 2, где он читал свои лекции, никогда не страдала обилием свободных мест. Одной из причин такой популярности было умение Алексея Петровича излагать серьезную науку в живой и интересной форме. Яркий портрет А. П. Лебедева как лектора мы находим у его ученика, будущего известного профессора Н. Глубоковского: «Грузная фигура лектора, ходившего мелкими, неуверенными шажками, нахмуренное подслеповатое лицо, резкий голос, с круглыми, негармоничными переходами от пронзительных верхов к глухим низам, манера читать по тетрадке — все это не было привлекательным. А сам профессор по внутренней застенчивости не умел увлечь аудиторию, да и не стремился к этому. Чтение было чуждо риторских украс и иногда довольно тягуче. Привлекало студентов умение глубоко захватить слушателей своим предметом. Аудитория всегда видела перед собой живую историю, раскрывавшую устами Алексея Петровича тайны своего бытия».[53] Студенты тянулись к профессору и как к научному руководителю, и хотя он был очень требовательным к кандидатским сочинениям, но всегда со вниманием и должным почтением изучал их. Таким образом, между учителем и учеником возникала та самая гармоничная взаимосвязь, которая послужила основой для дальнейшего процветания церковно-исторической науки в стенах Академии. То же самое в дальнейшем произошло и в Университете, после перехода туда А. П. Лебедева.

Итак, имя профессора А. П. Лебедева, бесспорно, значительно в русской церковно-исторической науке и в отечественном византиноведении. Его труды нуждаются в новом издании, дабы тот мощный пласт церковно-исторической мысли, который по известным причинам был забыт, вдохновил новых исследователей заниматься изучением истории церкви, которую так любил Алексей Петрович. В самом конце хотелось бы привести слова А. А. Спасского, ученика профессора, занявшего, после ухода А. П. Лебедева в Университет в 1895 г., кафедру истории древней церкви в МДА, сказанные им на похоронах ученого: «Знамя науки ты всегда держал высоко и не склонялся ни перед какими идолами. В своих лекциях ты не поднимался ни в заоблачные высоты философии, и не спускался в глубины мистицизма: ты предлагал лишь реальные факты, историческую истину в чистом ее виде».[54]

ОТДЕЛ ПЕРВЫЙ

В церковно-исторических сочинениях еще до сих пор в отделах о положении древней христианской иерархии, при изложении II, III веков, иногда красуется рубрика: умножение церковных должностей, или же: новые церковные должности. Прошли века с тех пор, как существует церковно-историческая наука, а рубрика эта оставалась неизменною; ученым представлялось это какой-то аксиомой. Но в настоящее время, благодаря тем блестящим успехам, какие сделала церковно-историческая наука в течение последних годов, такая рубрика сделалась анахронизмом: теперь, когда речь идет о первых веках христианства, эту рубрику следует уничтожить и на место ее поставить совершенно обратную: сокращение церковных должностей. Наука выяснила, что древнейший состав церковных должностей был очень сложен, и дальнейшее время истории не только не прибавило ничего существенного в этом отношении, но даже убавило, сократило церковно-служебный персонал. Мало этого, в настоящее время с достаточной точностью выяснено, что и иерархия в своем историческом развитии претерпела в древнейшую пору очень важные изменения, о каких до самого последнего времени почти ничего не знали, сохраняя, впрочем, свои первоначальные основы. С рассмотрения этих-то новостей в науке и начнем обозрение состояния церковных должностей в период времени от конца I до середины Ш века. Это период весьма важный в истории организации духовенства. И, однако, как мы сказали, До ближайшего к нам времени он оставался в каком-то мраке, в каком-то тумане. Конец этому положило открытие в 1883 году Древнехристианского анонимного памятника: Διδαχη των δωδεκα άποστολων, — «Учение 12-и апостолов», памятника, относящегося по своему происхождению к середине II века, похожего по своему характеру на Постановления Апостольские. Памятник этот, имея такую глубокую древность, живо заинтересовал собою ученых — конечно, западных; изучение его повело к разъяснению истории Иерархии древнейшей эпохи, так как сам он не беден сведениями касательно этого предмета, да и притом же он дал возможность Понять содержание некоторых давно известных памятников, но остававшихся как бы запечатанными семью печатями — разумеем так называемые Canones ecclesiastici, памятник конца II века, и Постановления Апостольские, памятник, представляющий собою наслоение известий и сведений, относящихся ко II, III, IV и началу V века. Заметим еще: «Учение 12-и» объяснило смысл многих мест из древнейшей церковной письменности и из сочинений полемистов-язычников, например Цельса, Лукиана. Вот главная причина обогащения науки в настоящее время сведениями и по части исторической жизни иерархического института.