Я не люблю своего мужа - Елена Хуторная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так и не заставив себя позвонить, Марина отправила Мише смс-ку, что с ней все нормально, привет мальчикам. На этом посчитала свой долг перед семьей выполненным и отправилась к Наташе.
Снова оказавшись у ее дома, вышла из машины и зачем-то посмотрела на ее балкон. С его края свисала короткая, в несколько перекладин деревянная лестница, и выглядело это весьма сюрреалистично. Совсем девчонки с ума посходили, подумалось Марине. В этот момент из подъезда вышла Наташа, и подруги, снова загрузившись в машину, поехали на базар за продуктами.
Готовила Марина в тот день даже с большим вдохновением, чем обычно. К курице сделала два салата – «Греческий» и с сыром-ананасами, приготовила закуски с креветками, фаршированные помидоры, пожарила цветную капусту до золотистой хрустящей корочки из сухарей и даже испекла чизкейк. Стол ломился от еды, даже тарелки ставить было некуда, и Марина испытала удовлетворение, глядя на плоды своих трудов.
– Ну ты даешь, – выдохнула Наташа, окинув взглядом заставленный блюдами стол. – В студенчестве ты не умела так готовить!
– Ну так это когда было, – улыбнулась Марина.
– Замужество явно пошло тебе на пользу!
– Еще бы… – отозвалась она уже с легкой усмешкой.
У Наташи зазвонил телефон.
– Ой, я сейчас, – юркнула она в другую комнату.
И только когда Марина оказалась в комнате одна, она вдруг поняла, что в той практически ничего не изменилось за последние двадцать лет: тот же старый продавленный диван, стенка темного дерева со стоящими за стеклом хрустальными вазочками, пятирожковая люстра со стеклянными подвесками, покачивающимися от ветра, даже обои были хоть и другие, но очень похожие на те, двадцатилетней давности, которые Марина увидела практически одновременно с Васей. Боже, подумала она тогда, что за дурацкое имя, не подозревая, что всего через несколько часов и на ближайшие восемь лет это сочетание звуков станет самым любимым, самым заветным, что она будет повторять во сне, выводить его на бумаге, на песке, на запотевшем стекле. То ли ее счастьем, то ли горем станет красивый статный Вася, и, как она только что осознала, еще из-за него она не хотела ехать к Наташе, ведь именно у нее они познакомились, именно на этом диване поцеловались в первый раз, и именно здесь Марина виделась с ним в их последнюю встречу.
Васю провожали в армию, и Наташа, конечно же, позвала своих подруг Марину, Таню и Иру, с которыми они дружили уже почти год, то бишь с тех пор, как познакомились на первом курсе института. Имя оказалось единственным, что Марине не понравилось в виновнике торжества, потому что его, шутника и балагура, невозможно было не любить. Подтверждая этот факт, все девочки тут же попали под его обаяние, заигрывали и кокетничали с ним весь вечер напролет, и все-таки все два года, что он был в армии, писал он только Марине. Писал, что ему снятся ее голубые глаза, что он мечтает вернуться к ней и быть только с ней – каждую секунду, каждую минуту, всю жизнь. И вернулся ведь. К ней.
Снова устроили большой праздник, Вася стал еще красивее, еще выше, беззастенчиво демонстрировал в разрезе рубашки свою загорелую мускулистую грудь и при этом не отходил от Марины, всем своим видом подтверждая каждое слово каждого своего письма. Девочки, видя такую несокрушимую силу чувств, тут же отступили, а Марина все никак поверить не могла, что сбываются ее самые смелые мечты, что она любит и любима да еще кем? Красавцем Васей!
Как-то незаметно получилось, что все собравшиеся напившись и наевшись отправились на улицу, а Марина и Вася остались в этой самой комнате, на этом самом диване, и он целовал первый раз ее, нецелованную и дрожавшую как осенний лист от страха показаться ему неопытной дурехой, но он был в полном восторге от нее, и в это тоже не верилось.
Через год они собрались пожениться, но свадьба не состоялась, потому что накануне регистрации умер Васин отец – пьяный уснул с зажженной сигаретой в руках. Полквартиры выгорело, пока сломали дверь и потушили пожар, отец скончался по дороге в больницу, мама Васи, тихая и покорная, с застывшим на лице ужасом безмолвно задавалась вопросом, что же теперь будет. Свадьбу отложили, Вася с плохо скрываемым облегчением ушел из строительного института, где проучился всего год, и пошел зарабатывать деньги вместо отца. Сначала устроился грузчиком на молкомбинат, потом там же стал экспедитором. Денег, понятное дело, было немного, поэтому ни о какой свадьбе не могло идти и речи.
Тем временем Марина закончила учебу, пошла работать бухгалтером и уже через год зарабатывала больше Васи. Он жутко комплексовал по этому поводу и не терпел даже намеков на то, что на свадьбу они могли бы накопить вместе, зато тоже вдруг начал выпивать, пропадать вечерами со своими дружками, мог по нескольку дней не звонить Марине, пока она наконец не приходила к его дому, чтобы дождаться его и убедиться, что с ним все в порядке. Уговаривала его, умоляла оставить эту привычку, которая еще никого не доводила до хорошего, – даже за примерами не надо было далеко ходить. Вася плакал у нее на плече, вставал перед ней на колени, соглашался с ней, клялся, что бросит, и все равно продолжал делать то же самое.
Марина чахла, худела, бледнела, пыталась рассказать обо всем родителям, но мама только поджимала губы и отказывалась слышать об этом «гуляке», отец возмущенно тряс подбородком, рубил воздух рукой:
– Да я б таких!..
Подруги все чаще заговаривали о том, что у них с Васей нет совместного будущего.
– Бросай его! – твердили они в один голос. – Не трать на него свое время, он тебя не стоит!
Завидуют, думала Марина, и снова караулила Васю у его дома, пыталась его образумить, наладить их совместную жизнь, даже хотела родить от него ребенка.
Длилось все это без малого шесть лет. Сказать, что Марина устала и измоталась за это время – не сказать ничего. И вот однажды она сидела у Васи дома, дожидаясь его в очередной раз, его мама строчила что-то на швейной машинке в соседней комнате, из крана на кухне капала вода, в кривое грязное окно билась муха. Марина к тому времени практически перестала общаться и с родителями, и со своими старыми друзьями, она ненавидела
