Падение Прайма. Том 3 (СИ) - Афанасьев Роман Сергеевич

Когда вражеские корабли прыснули в разные стороны, адмирал снял все оборонные корабли с защиты экватора и кинул их в контратаку. Внезапный рывок застал рассеянные силы противника врасплох. Единый корабельный кулак, управляемый лучшими ИИ Союза, ударил по врагу. Следуя указаниям штаба, Искины Союза сосредоточились на истреблении черных кораблей, представлявших основную опасность для сил обороны. Больше никаких дуэлей и сложных маневров. Два, три тяжелых корабля Союза одновременно били черных, разом, дружно, вспарывая их как жестянки. Более мелкие, фрегаты и корветы, прикрывали атакующих от ударов остальных вражеских кораблей, захваченных в плен.

Быстрый и решительный натиск решил дело. Когда большинство черных кораблей превратились в комки раскаленной плазмы, противник начал отступать. Фрегаты закарианцев, корветы Окры — все они дружно, как один, развернулись, и начали набирать скорость для ухода в гипер. Часть кораблей осталась — видимо у них уже не было зарядов для прыжка. Они бессмысленно метались по пространству и становились легкой добычей для сил Союза.

Через час все было кончено. Флагман давно вернулся на свою позицию на орбите, окруженный гордыми «охранниками». Поврежденные фрегаты успели поучаствовать в битве, доказали, что они хоть и адмиральские инвалиды, но еще на многое способны. Хиршу, конечно, никто такого не говорил, но он слышал, как уверенно и гордо звучат голоса капитанов на внутренних каналах голосовой связи. Он их понимал.

Еще час Хирш следил за тем, как вверенный ему флот возвращается на позиции, а по полю боя скользят баржи в поисках уцелевших спасательных капсул. Для их сопровождения Арон собрал отдельный отряд мелких корветов, надергав их из разных подразделений. Остальные боевые корабли возвращались на места по заранее определенным траекториям. Часть уже направилась на перезарядку к уцелевшей базе Альфа, способной хоть как-то поддержать корабли. Часть выдвинулись на заправку — к чудом уцелевшей станции обработки антиматерии, охранявшейся строже адмиральского флагмана. Временная, так называемая походная станция, которую можно было буксировать из квадрата в квадрат, оставалась самым драгоценным ресурсом защитников.

Хирш быстро посмотрел отчеты по операции. Подробности — потом. Позже он сядет в кресло и подробно разберет схему сражения, критикуя себя за каждое упущение и каждый потерянный корабль. Но сейчас ему нужна краткая выжимка.

Оборона потеряла примерно треть сил. Это много. Очень много, если учитывать, что пополнения в ближайшее время не предвидится. И плевать, что на каждого сбитого нашего пришлось по четыре сбитых врага. У врага то ресурсы есть. И что самое чудовищное — их может стать еще больше.

Завершив все положенные процедуры и отдав все положенные приказы, Хирш устало перевел дух. Командование уже назначило время совещания и разбора полетов. У него есть полчаса. Всего лишь.

Отключившись от виртуальных систем, Арон устало поднял забрало и втянул холодный очищенный воздух боевой рубки. Он повернулся всем телом и отпрянул от грохота аплодисментов.

Они все ждали его, ждали, когда адмирал закончит работу. Вся дежурная смена, вся боевая рубка стояла на ногах и аплодировала ему. Офицеры управления и связи, в такой же десантной броне, стояли полукругом. Навигаторы и пилоты поднялись из своих капсул, заменявших, как выяснилось, тяжелую броню, и аплодировали сидя. Куда бы Хирш не глянул, он видел серьезные лица, без признаков особого веселья, но чуть светившиеся изнутри. Гордость и одобрение.

Чему вы хлопаете — хотел заорать Хирш — тому, что мы выиграли битву, но проиграли войну? Острая боль и горечь раздирали его изнутри железными крючьями. Все было плохо, очень плохо. Но он не мог сказать об этом команде, аплодировавшей командиру. Командный дух. Мораль войск. Такие вещи не следует игнорировать, их нужно укреплять, а не подрывать.

Хирш сухо, по военному, улыбнулся и вскинул к потолку железный кулак. Аплодисменты переросли в гул. Хирш снял шлем и побрел к выходу из рубки. На ходу он любезно кивал головой, без слов благодаря всех, кто его приветствовал. В дверях уже толпилась новая смена — пришедшая заменить тех, кто участвовал в сражении. Сквозь их строй Арон прошел побыстрее, чуть склонив голову, вежливо показывая, что торопится. Никому и в голову не пришло его остановить. Все прекрасно понимали, что работа адмирала на сегодня не закончилась. Все только начинается — и разбор полетов и анализ действий флота, и отчетность и совещания. Им самим предстояло нечто подобное со своими непосредственными командирами.

Выйдя в железный коридор, Хирш двинулся к лифтам, ведущим в жилой сектор. Ему нужно было вернуться в капитанскую каюту. Персонал расступался перед его десантной броней, уступая место. Они уже привыкли, что по кораблю шляется озабоченный адмирал, нацепивший на себя доспех, совершенно неуместный на обычном корабле. Но этот фрегат давно перестал быть обычным.

В железную бочку лифта Хирш вошел один. Тут же нацепил шлем, заблокировал его, полностью отрезав себя от внешнего мира, и сделал личный вызов.

Хенрик Штоль, ставший главой стратегического штаба обороны, ответил незамедлительно. Он сидел у себя в кабинете, за пустым столом, усеянным аккуратно перевернутыми бумажными распечатками. Грузный, с толстыми щеками и набрякшими веками, с отросшими седыми волосами, он, тем не менее, был чисто выбрит. И ждал звонка.

-Ты тоже это видел? — без всяких реверансов спросил Хирш.

-Рейдеры, — совершенно спокойным и бесцветным голосом произнес глава штаба.

-Ты понимаешь, что это значит?

Хенрик медленно поднял глаза, взглянул в камеру, передающую его изображение. Глаза, бывшие когда-то голубыми, выцвели до серого. Белки подернуты кровами пятнами лопнувших сосудов. Спокойный оценивающий взгляд.

-Мы все мертвы, Арон, — спокойно произнес старик в форме контр-адмирала. — Мы ходим, дышим, еще шевелимся, и даже летаем на кораблях. Но мы уже мертвы, мой друг.

Хирш затаил дыхание, пережидая неприятный и болезненный спазм где-то в районе груди. Лифт доставил его на жилой этаж, и адмиралу пришлось аккуратно выбираться из распахнутых дверей.

-Если они добрались до свободной зоны, — медленно произнес Хенрик, — значит, мир катится в бездну. Рано или поздно, а скорее — рано, они надергают себе новый флот. Пусть и паршивый, но массовый. Там множество мелких миров, вечно враждующих, вечно воющих… Они не опасны. Поодиночке. Но если собрать их в единую армию… Ни одна из планет обитаемого мира не устоит. Прайм, судя, по их поведению, будет первым. С нашими силами они двинут на Веймар. Окончательно высосут Рави. Легко возьмут Теллу, Риглу, Фолке. Подомнут Бова.

-Союз падет, — прохрипел Арон, шагая к каюте капитана.

-Союз уже пал, — возразил Хенрик, крутя в пальцах тонкую черную палочку. — Союза больше нет, Арон. Осталось несколько систем, пытающихся спасти собственную шкуру. Некоторые сопротивляются, а остальные с ужасом наблюдают за тем, как их соседей пожирает новая сила.

-Минджу, — выдохнул Хирш, протискиваясь в дверь капитанской каюты.

Ему не нужно было много слов. Они давно дружили с Хенриком. Работали над одними планами, учились у одних мастеров. Они понимали друг друга с полуслова, и, конечно, сейчас думали об одном и том же.

-Империя их задержит, — Хенрик вздохнул. — Их сила в сплоченности. Империя выступит единым фронтом и будет сопротивляться до последнего, защищая каждую планету. Но это вопрос времени. У этих тварей умение брать чужое и делать своим. Даже если они не накопят большие силы за счет бывшего Союза и окрестных миров, даже если им не удастся собрать все вольные планеты под свою руку, то они смогут потихоньку кусать империю то там, то сям, пополняя свои силы за счет их кораблей. Это не будет решительной схваткой двух титанов. Нет, это будет что-то вроде паразита, медленно пожирающего своего хозяина.

Хирш внимательно слушал. За это время он успел выбраться из брони и оставил ее стоять в режиме ожидания посреди каюты. Втиснуться обратно будет сложно. Но можно. Если не гасить системы и не парковать броню на долгое хранение. Медленно пройдясь по комнате, адмирал со стоном облегчения повалился в кресло. Вызов он перевел на личный коммуникатор. Теперь он не видел Хенрика, только слышал в своей голове. Но прекрасно представлял, как выглядит его смертельно уставший друг.