И пришел Лесник! 14 (S-T-I-K-S) - Василий Лазарев

— Был здесь один учёный, выяснил как-то, — нехотя ответил охранник. — Только его потом тарги утащили. Полгода назад, наверное, уже стал таким же, как и они. Они если поймают кого, то сразу укладывают в могилу. Человек лежит там, зреет значит. Иногда два месяца, а иногда и почти девять. Тут не предугадаешь. Ловили мы их, пока они в нашем обличии от них ещё можно чего-то добиться. Потом дуреют и превращаются. Вот и за вами понаблюдать треба.

— Мы не тарги, наблюдай, — разрешил папаша Кац.

— Душ у вас есть? — спросила Немезида.

— А как же, дальше по коридору. Там и дырочки есть для подглядывания, сами понимаете, карантин, — плотоядно улыбнулся охранник.

— Извращенцы, — фыркнула Немезида и резко добавила. — Узнаю, что на меня пялились, после карантина всех отделаю так, что мало не покажется. Понял?

— Да, да. Мы чего, служба такая, — попытался оправдаться охранник.

— Что там про муров? Расскажи, — попросил я.

— Муры как муры. Уроды всякие, чего о них говорить. Окопались на западе, постоянно лезут к нам. В тех местах настоящая война идёт, но отсюда не слышно. Бодаемся с переменным успехом, если бы не внешники, то давно бы их на ноль помножили. Бывает, что они сюда забрасывают своих агентов. Вы из туннеля же вышли? К вам претензий меньше, хотя они ловкачи могли и оттуда вылезти.

— Как это? — удивился папаша Кац. — Нас нашли уже через несколько минут.

— Запросто. Спрячутся в стабе и ждут перезагрузку в туннеле. Как только она пройдёт, они туда шасть и притворяются невинными овечками типа тебя. С тобой вона два лба каких. Вас надо ещё на наколки проверить, но это вы уже сами в душе нам покажете, — осклабился охранник и тут же получил по морде. Слегка, но кулак то у Немезиды железный. Он сразу осел на пол вращая глазами.

— Я предупреждала. Наколок у нас нет. Смотри! — она сняла куртку оставшись в одной майке. Тяжёлая ничем не поддерживаемая грудь соблазнительно обозначилась под тонкой майкой. Немезида подняла руки и показала подмышки, где обычно муры кололи себе голову ворона.

— Ну вас могли и без наколок забросить, что они дураки, — потирая челюсть ответил охранник. — Ты чего руки распускаешь?

— А ты язык? — парировала девушка. — Я не шучу, сделаю тебя инвалидом и Улей не поможет.

— Понял, всё мир! — поднял он ладони вверх и поднялся с пола. Уже третьего мужика на жопу посадила за сегодня, боевая девка. Ещё папаша Кац её осмотрит, чтобы она на своих не бросалась, совсем хорошо будет, подумал я. Техосмотр ей просто необходим, может сталинид, сбоит? Хотя чему там ломаться.

— Да, жарко у вас здесь, — папаша Кац плюхнулся на кровать. — Кормят у вас как, прилично? Отравления часто бывают? Я, знаете ли, привык хорошо питаться.

— Совсем не бывает. Сейчас я распоряжусь и вас накормят. Может чего погорячее желаете?

— Водки неплохо бы, — примирительно сказала Немезида. — С нами выпьешь?

Глава 3

Первые жертвы

— Тебя как кличут, всё забываю? — еле ворочая языком спросил папаша Кац нашего охранника. — Нос твой мне почему-то знаком. Иудеи в роду бывали?

— Бацилла, — признался тюремщик. — Может и бывали, кто его знает.

— Из-за носа кликуху получил? — поинтересовался папаша Кац.

— Я медработником был когда-то и однажды был вынужден целый месяц просидеть в закрытом отделении. Один из пациентов заразился бациллой холеры.

— Ну пусть будет Бацилла, — кивнул Изя. Я как раз проснулся, успев поспать пару часов, но глаза пока не открывал, решив послушать. За столом сидел знахарь и охранник. Немезиды, слышно не было. — Вот ты мне скажи, Бацилла кого ты лечил на большой Земле?

— Я санитаром в морге работал, — икнул по всей видимости охранник. — Не лечил я.

— То-то же! А я целый профессор, физик-теоретик! — петушился папаша Кац. Вообще, чтобы накачать Изю до такой степени надо быть незаурядным человеком, но санитару морга точно не привыкать.

— И что? — опять икнул Бацилла.

— А то, цени с какими людьми водку пьёшь. Вон там спит целый Лесник! — многозначительно вымолвил папаша Кац.

— Целый? — вероятно в этот момент Бацилла уставился на меня с целью удостовериться целиком ли я ещё лежу на кровати или уже упакован в пакеты. В такой степени опьянении можно запросто расфасовать собутыльника в девять мешков. Именно столько потребуется при стандартной разделке человеческого существа.

— Целее всех. Целее даже Ленина. Лесник на скреббера с рогатиной выходил один на один! Эх, ты, деревня! Расскажешь потом внукам, — на этом месте я всё же приоткрыл глаза. Изя сидел напротив Бациллы, между ними стояла трёхлитровая мутного самогона наполовину опорожнённая. — Он его в бараний рог скрутил, а потом одним кухонным ножом разрезал стометровую тушу! Шесть белых тогда достали… ик… но сказали, что четыре. Как ща помню.

— А почему четыре? — Бацилла подпирал подбородок рукой.

— Нам на хвост начальник местный присел, чтобы не делиться мы сказали четыре. Развелось халявщиков, — пояснил папаша Кац.

— Эти могут, — согласился Бацилла. — Они только тем и занимаются, что сидят на нашей шее. Чего-то ты всё-таки привираешь, Изя. Как можно стометрового скреббера одолеть?

— Мозг нужен, — Изя Кац постучал себя пальцем по виску и загадочно посмотрел на Бациллу. — Да что я перед тобой распинаюсь. Мы с Лесником целый стаб взорвали начисто. Вжуууххх! И Запорожской АЭС как не бывало. Я, конечно, помалкиваю, но в этом эпизоде большой моей заслуги. Я говорю ему, стреляй бля туда!

— И чё? — выпучил глаза Бацилла.

— И всё, пиздец! Лесник выстрелил! Станция говорит, одна минута до взрыва! Мы бежать, километр до границы стаба.

— Чё, прямо так сама и сказала? — рука выскользнула из-под подбородка, и Бацилла чуть не врезался в стол.

— Натурально…ик.

— Гонишь же, — покачал головой санитар. — Говорящая станция. А дальше?

— Дальше яйца не пускают, — буркнул Изя и налил себе полный стакан мутной жижи и всосал его одним махом как насос. — Не веришь?

— Ну так. Пока складно вроде. Вы