Пепелище славы - Ярослав Денисенко

Из королевского рода Дивных эльфов выжила лишь пятнадцатилетняя принцесса, а число ее подданных более не превышало полутора тысяч. Растерянная девочка, не верящая в собственные силы и напуганная неожиданной ответственностью, сложила с себя власть, передавая жалкие остатки своего народа под руку Лесного короля.

Полная зачистка окружающих территорий от уцелевших мелких отрядов врага заняла не один месяц.

3 число 7 месяц 7685 год от Начала Времен, он же 1 год Новой эпохи.

Где-то на севере от Лесного королевства.

Сотник из клана Клыков Тьмы, волчий всадник Гхатш с удивлением наблюдал, как невысокий человечек в черных доспехах истерически орет, брызгая слюной.

- Эльфийское отродье! Трусливая падаль! Неблагодарные твари! Я вам покажу такое "отступать"! Как это вообще пришло в ваши пустые головы!

Длинный кнут в руках человечка извивался змеей, и каждый его щелчок заставлял Гхатша нервно вздрогнуть. На его смуглой коже чистокровного орка выделялся белой полосой не один след этого ненавистного орудия. Из всех наказаний, принятых в Темной армии, черный рыцарь Дантар, их командир, предпочитал порку, собственноручно приводя в исполнение все приговоры. При умелом применении кнута, им можно убить с нескольких ударов, но Дантару того показалось мало, и он наполнил свой любимый инструмент магией, причиняющей боль и затрудняющей заживление ран. "А возможно, - мелькнула у орка крамольная мысль, - он просто не умел его применять".

Вообще-то невысокий человечек и был черным рыцарем Дантаром, но вот как раз его Гхатш почему-то не боялся. "Да это же просто какой-то слабак и недомерок!" - с удивлением думал орк, недоумевая, куда девалась зловещая властность, заставляющая дрожать в страхе от одной мысли о неповиновении.

Визгливый голос болезненно ранил чуткий орочий слух. "Он меня раздражает", - понял Гхатш, и тренированное тело бойца само подсказало необходимый ход действий.

Задумайся Гхатш хоть на мгновение, и внушаемые с младенчества убеждения о всемогуществе черных адептов наверняка взяли бы верх. Но волчий всадник не привык думать. Инстинкт хищника, увидевшего перед собой доступную слабую жертву, завладел им полностью. Быстрым движением орк шагнул к охрипшему от крика командиру, перехватывая кнут за конец рукояти, и дернул. Вместо обычной нестерпимой боли он почувствовал лишь легкое покалывание. Не ожидавший нападения черный рыцарь потерял равновесие, заваливаясь вперед. Он не успел даже потянуться к оружию. Когтистая лапа Гхатша сгребла его за волосы, а в следующий момент лицо Дантара повстречалось со стальным наколенником орка. Когда, несколько секунд спустя, рыцарь пришел в себя, он уже лежал на земле, прижатый тяжелой, свитой из сплошных мускулов, орочьей тушей. Проворные смуглые пальцы сноровисто избавили его от меча, кинжала, шипастого кистеня и потайного ножа. Дантар удовлетворенно усмехнулся про себя. Второго орк не нашел - а значит у него еще остался шанс.

- Лежать! - прикрикнул Гхатш, почувствовав, что его жертва шевельнулась. - Куда клешни тянешь, тварь полуденная!

Грозным предупреждением дело не ограничилось. Взметнулся орочий боевой нож, весом превосходящий иной топор, одним движением отделяя упомянутую "клешню" от запястья. Больше удерживать - уже явно бывшего - командира волчий всадник нужным не счел.

Словно во сне наблюдал Дантар, как Гхатш подбирает предмет, только что бывший его правой кистью, со смаком слизывая капающую кровь длинным темным языком, затем издает подвывающий звук, и огромный варг, будто собачонка, ловит на лету зловещую подачку. В этот самый момент рыцарь вдруг поверил, что сейчас умрет, и никакой запрятанный нож не поможет ему.

Дантар даже не сопротивлялся, когда Гхатш подхватил его за волосы и поволок по пыли, как худосочную человечью девку, вдоль угрюмо притихших товарищей.

- Вот, - прорычал он. - Видите, кто хотел отправить нас на верную смерть? Полюбуйтесь, как трясутся у него поджилки!

- Он рыцарь Тьмы! - неуверенно возразил кто-то.

- Он обычный трус и слабак, - сплюнул Гхатш, перерезая ножом ремни черного панциря, и пролаял что-то варгу, как раз покончившему с первым гостинцем. - Добыча, - перевел он для тех, кто не понимал волчьего языка.

Вот тут-то Дантар и вспомнил о своем потайном оружии, но против черного монстра размером с хорошего пони, маленький ножик в левой руке окровавленного, дрожащего от боли и страха человека, был совершенно бесполезен. Ненадолго остановил чудовищного волка и толстый кожаный поддоспешник. Как и все крупные хищники, варг предпочитал начинать еду с живота.

- Дантар мертв, - констатировал один из сотников, когда вопли рыцаря сменились усердным чавканьем и хрустом. - Что теперь делать нам?

Брезгливо подобрав валяющийся на земле кнут, Гхатш переломил его о колено.

- Желтоволосых ушастиков слишком много, - уверенно заявил волчий всадник. - Если мы останемся здесь, нас выследят и затравят. На востоке море. На западе и юге враги. На севере - дикие земли. Мы уйдем туда, так далеко, как только сможем. Пусть все забудут о нашем существовании. И тогда мы вернемся, чтобы отомстить.

Некоторое время орки для приличия поспорили, но к закату, когда пришла пора выступать, идея Гхатша была принята с редким единодушием.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

ГЛАВА 1.

Если бы какой-нибудь человек вышел в тот день на узкую звериную тропку в неделе пути от границы эльфийских земель, он остался бы в полной уверенности, что повстречал юного лесного бога. Стройный всадник с прекрасным лицом и длинными, до самого пояса, золотистыми волосами. Безоружный, босой и по пояс обнаженный, на длинногривом рыжем коне без седла и узды, он словно источал вокруг себя мягкий теплый свет.

На самом деле всадник не был богом, он был всего лишь эльфом. И юным смотрелся исключительно на человеческий взгляд. Сородичи могли бы отметить излишнюю сухощавость тела, тусклый оттенок волос и глаз, свидетельствующие о пяти-шести прожитых столетиях. А светлая дымка и вовсе говорила о том, что эльфу остались считанные дни до момента, когда его путь окончательно покинет пределы этого мира.

Он был действительно стар. Не телом, душой. На своем веку эльфу довелось перепробовать много занятий: мага, воина, поэта, ученого. И сейчас он подошел как нельзя ближе к разрешению серьезного философского вопроса: что происходит с эльфами, уходящими за грань, если путь в чертоги Светлого Творца теперь закрыт. Почувствовав приближение срока, он привел в порядок все дела, распорядился о судьбе имущества - в основном это касалось огромнейшей библиотеки - и отправился на поиски места, наилучшим образом подходящего для отбытия в иные сферы.