Стать жестче - Олеся Шеллина

— Что там происходит? — я замер на полдороги, услышав знакомый голос.

Вот это номер. Андрей Никитич Ушаков лично прибыл, чтобы узнать, что с его правнуком. Точнее, с одним из правнуков. Похоже, Егор для него действительно значит очень много, и эти твари чисто интуитивно нашли уязвимое место всесильного Ушакова.

— Мы не можем войти. Там кто-то засел и отстреливается, — ответил Устинов.

— Что значит, не можете войти? — раздражение в голосе Ушакова густо переплелось с тревогой. Ну ещё бы, где-то там его ребёнок, с неизвестной степенью повреждений, а они войти не могут. Тут любой бы на его месте начал истерить.

— Мы не знаем, где находится Егор Александрович. Есть вероятность, что при штурме... — Устинов не договорил, потому что в этот момент я вышел из бокового коридора, соединяющего тот проход, в котором я развлекался, и этот по которому в цех пытались зайти бойцы клана вместе с главой. — Константин Витальевич, слава богу. — Он выдохнул. — Вы сказали, что будете здесь, а когда мы вас нигде не встретили, то подумали...

— Вы просто не там искали, — ответил я.

— Костя, Егор... — ко мне подошел Андрей Никитич, тяжело опираясь на трость. За эти несколько часов, он, казалось, постарел лет на десять.

— Он жив. Ранен. Сильно ранен, — сказал я, чтобы они не питали иллюзий. — И ему нужна очень хорошая помощь. Но он жив и это главное.

— Да, это главное, — Ушаков закрыл глаза и оперся на трость двумя руками, словно силы покинули его. Я нахмурился и шагнул к прадеду, чтобы в случае чего поддержать. Но Андрей Никитич уже выпрямился, а его лицо приобрело обычное слегка отстраненное выражение. — Где он?

— Там, — я кивнул на проход. — И нет, это не он в бреду отстреливается. Сомневаюсь, что Егор сейчас на это способен.

— Кто с ним? — Ушаков подобрался.

— Люсинда, — я подошел к проходу, сел на корточки, и только после этого высунулся, чтобы оценить обстановку. — И патронов у неё много.

— Ты взял девочку с собой? — в голосе Ушакова, который приобретал былую уверенность проскользнуло удивление.

— Я пока не сошел с ума. — Пробормотал я. — Когда я нашел Егора, она была уже здесь, и, чтобы дурацких мыслей не возникло, — я поднял руку, — её привез в мой дом Громов. Я в это время уже был здесь. Но передатчик выпал, когда Егора тащили, поэтому я оказался не рядом с ним, а в одном из коридоров. Как я понимаю, Люся нашла общий язык с Паразитом, и он перенёс её сюда. Зачем, почему, я не знаю. Этот кот поступает так, как считает нужным. И он с ней не остался, знал, что девочка справится. И она справилась, что уж там. Думаю, что тот урод, которого она убила, бежал сюда с одой целью, добить пленника. — Я заметил, как при этих словах побелели костяшки пальцев Ушакова на руке, сжимающей трость. — Мне нужно было решить ещё одну проблему. Поэтому я устроил их в укрытие и дал ей обрез. Вот только, похоже, нервы у неё всё-таки сдали, раз она палит даже не на движение, а на звук.

— Чеширский кот никогда не перенёс бы её сюда к моему мальчику, если бы девочка Егора не... — Ушаков не договорил, а начал что-то просчитывать про себя.

Вот только Егор всё ещё нуждался в помощи. И надо было как можно быстрее достучаться на Люси. Ладно, рискнём. Я поднялся и обозначил намерение войти.

Бах! Едва успев спрятаться, упав для надежности на пол, я задумался. Что надоумило меня дать ей обрез? И что нам теперь делать?

Глава 3

— Люсь, у тебя два варианта: или ты прекращаешь палить и помогаешь доставить Егора к Лекарю, или я считаю выстрелы, и когда ты последний патрон истратишь, мы все равно вытаскиваем Егора и везём к лекарю, только на этот раз без тебя. — Крикнул я, приложив руки ко рту рупором. — Только сначала посмотри на Егора, он сможет ждать, пока ты все патроны расстреляешь?

— Константин Витальевич, а кто ещё с вами? — раздался голос Люсинды.

— Андрей Никитич, — ответил я.

— Ой, — раздалось из глубины цеха.

— Вот тебе и «ой». Ты, между причем ему только чуть нос не отстрелила. — Ушаков при этих словах так на меня глянул, но я развел руками. Надо же немножко приукрасить, чтобы до неё дошло наконец, что пора приходить в себя. — Будешь хулиганить, тебя даже навестить Егора не пустят.

Она молчала почти минуту, и, когда я уже решил, что не сумел до неё достучаться, раздался напряженный голос девушки.

— Идите сюда. Только сначала вы, потом все остальные.

— Разумное решение, — пробормотал я. — Я иду, не стреляй.

До стола я добрался быстро. Наверное то, что шёл я в их направлении достаточно уверенно, убедило Люсю окончательно. Отодвинув стул я заглянул внутрь импровизированного убежища и тут мне в рожу уткнулся ствол обреза. Я скосил глаза на него, затем очень аккуратно двумя пальцами отодвинул от лица эту смертельную игрушку.

— Не надо меня убивать. Ты в этом случае без работы останешься, и резюме себе испортишь. Никто не наймет секретаря, если у него в строке «причина увольнения с прежнего места работы» будет значится убийство босса.

Люся мои потуги не оценила, зато она окончательно осознала, что всё закончилось, положила обрез и разревелась, закрыв лицо руками. Я же перевел взгляд на Егора.

Ушаков был в сознании. Более того, он умудрился приподняться на локтях, а одна рука замерла в атакующем жесте. Вокруг него появилась дымка искаженного воздуха. Он сумел призвать дар, несмотря на то, что едва сознание не терял от терзающей его боли.

— Успокойся и побереги силы. Видят боги, они тебе понадобятся. — В ответ на мои слова Егор расслабился и снова опустился на пол, прикрыв глаза. — Ты давно в себя пришел?

— Когда вы меня с цепи снимали, — он говорил шепотом. Но ведь тот ублюдок намекал, что выдавить из Егора крик у них не получилось. Понятно, от напряжения связки повредил. Ничего, деду вон вообще их перерезали. Восстановят. — Я сразу