Альфа-ромео - Марина Дяченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Воющая «Скорая помощь», плитки больничного пола, и на нем раздавленный шприц. Темная лужица. Башня-капельница, серый в трещинах потолок. Все… Мотор работал.
— Да заткнись ты! — Миша повернул в гнезде ключ; стало тихо-тихо, только комар, залетевший в машину и уже нанюхавшийся выхлопного дыма, жалобно звенел под ветровым стеклом. Миша испугался, что мотор умолк уже навсегда и чудо убито. Новый поворот ключа. Тик-тик-тик. Р-ррррр! Миша закусил губу и побрел к дому. Где-то на полдороги у него потемнело в глазах.
* * *— Ты дыши, — сказал Анатолий. — И голову держи повыше. И просто спокойно посиди. Вот так.
Миша пил холодную, до ломоты в зубах, воду. В воде плавали шестьдесят капель валерьянки.
— Ехать в ночь тебе не надо. Въедешь в колдобину, разобьешь рыдван до состояния хлама… он и так, правда, хлам. И не берись больше за такую работу. Найди чего-нибудь поспокойнее.
Миша послушно кивнул, отчего голова закружилась с новой силой. Анатолий принял из Мишиной руки опустевший стакан. Валерьянка воняла на всю комнату.
— А есть такие, которым все пофиг, — тихо сказал Анатолий. — Жили-жили, померли… Пока молодой. Всего хочется. Жизни много, — он засмеялся. — Так? Миша проглотил слюну.
— Не бойся, — Анатолий усмехнулся. — Я пошутил спьяну. А у твоей тачки контакты окислились… Наверное. Нет, ты не дергайся, ТЕПЕРЬ она будет заводиться. Безотказно.
Миша сжал зубы. Страх не отпускал. Страх непоправимой ошибки.
* * *Тридцать дней — это ведь не тридцать лет, правда?
Миш выехал на рассвете. «Рома» завелся с полоборота. Поднималось солнце. В приоткрытое окно дул лесной ветер, в жизни не знавший ни выхлопов, ни гари, и к его запаху упоительно примешивался дух живой, исправной машины.
Миша вырулил на шоссе. И вдавил педаль в пол, наслаждаясь скоростью ради скорости. Движением ради движения. А потом испуганно притормозил. Снизил обороты, охотно пропуская торопыг, без сожаления провожая взглядом сиюминутных победителей, которые доберутся до цели раньше. По крайней мере, сегодня. А он, Миша, слишком любит жизнь. Опять-таки сегодня. А вчера ему было страшно из-за проданных тридцати дней. Но тридцать дней — это не тридцать лет… а в жизни так много соблазнов. И больше нет ничего непреодолимого. Стоит только однажды вернуться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});