Непрощенный (ЛП) - Лорен Кейт

Лес и ручей Гремучей змеи исчезли. Кэм стоял в центре ресторанного комплекса пустынном торговом центре. Он сложил крылья вдоль боков и сел на табурете за оранжевым ламинированным столом.

Фаст-фуд Атриум был огромный, наполненный более сотней уродливых идентичных столов. Было невозможно сказать, где они началась и где она заканчивались. Длинное окно на весь потолок было на столько грязное, что Кэм не мог ничего увидеть за серой копотью покрывающей стекло. Пол был усеян мусором: пустые тарелки, засаленные салфетки, раздавленные стаканы с изжованными пластиковыми соломинки в них. Затхлый запах висел в воздухе.

Вокруг него были типичные киоски фаст-фуда: китайская еда, пицца, крылья. Но магазинчики были в нерабочем состоянии: бургеры были закрыты ставнями, в магазине сэндвичей перегорели все лампы, витрина с йогуртами была разбита. Свет горел только у одного продавца. Его тент был черный с надписью Aevum прописано жирным шрифтом золотыми буквами.

Молодой человек с волнистыми каштановыми волосами стоял за его прилавком, одетый в белую футболку, джинсы, и плоский белый поварской колпак. Он готовил что-то, чего Кэм не мог видеть.

Дьявол мог принимать какой угодно облик, но Кэм всегда узнавал Люцифера по обжигающему теплу, которое исходил от него. Хотя их и разделяли двадцать футов, было такое чувство, что Кэм стоял прямо возле горячего гриля.

«Где мы?» спросил Кэм

Люцефер одарил Кэма очаровательной улыбкой. У него было лицо красивого, харизматического двадцатидвухлетнего парня с россыпью веснушек на носу.

«Это Aevum — иногда называют неопределенностью», — сказал дьявол, поднимая большую лопатку. «Это состояние бытия между временем и вечностью, и я готовлю специальные предложения для новых клиентов.»

«Я не голоден,» сказал Кэм.

Дикие глаза Люцифера заискрились, когда он использовал лопаточку, чтобы шлепнуть чем-то шипящее на коричневый поднос. Затем он прошел позади бежевого кассового аппарата и поднял пластмассовый разделитель, отделяющий небольшую кухню от ресторанного зала.

Он расправил плечи и выпустил свои крылья, которые были огромные, жесткие и зеленовато-золотистые, цвета древних, потертых ювелирных изделий. Кэм задержал дыхание от их отталкивающего заплесневелого запаха и крошечных черных проклятых тварей, которые скрывались в складках кожи.

С высоко поднятым подносом Люцифер приблизился к Кэму. Он сощурил глаза глядя на крылья Кэма, где прожилки белого все еще сверкали на фоне золотого. «Белый не хороший цвет для тебя. Что-то ты хотел сказать мне?»

«Что она делает в аду, Люцифер?»

Лилит была одной из самых добродетельных людей, которых когда-либо знал Кэм. Он не мог понять, как она могла бы стать одной из подданных Люцифера.

«Ты знаешь, я не могу предать доверие». Люцифер улыбнулся и установил пластиковый поднос перед Кэмом. На нем был крошечный снежный шар с золотой основой.

«Что это?» — спросил он. Темно-серый пепел заполнил снежный шар. Он опускался беспрерывно, волшебным образом, почти заслоняя крошечную лиру плавающую внутри.

«Сам посмотри,» сказал Люцифер. «Переверни его».

Он перевернул шар вверх дном и нашел небольшой золотой ключик в его основе. Он завел его и позволил музыке лиры нахлынуть на него. Это была та же самая мелодия, которую он напевал, с тех пор как вернулся из Трои: песня Лилит. Он закрыл глаза и снова оказался на берегу реки в Ханаан, три тысячелетия назад, слушая ее игру.

Эта дешевая версия музыкальной шкатулки проникла в душу больше, чем Кэм, возможно, ожидал. Его пальцы напряглись вокруг шара. Затем… Бах.

Снежный шар разлетелся. Музыка прекратилась, как только кровь потекла из ладони Кэма.

Люцифер бросил ему пропахшую серую тряпку и жестом показала ему, чтобы Кэм навел порядок. «К счастью у меня для тебя много таких». Он кивнул на стол, за Кэмом. «Идите, возьми другой. Они разные, но похожи друг на друга!»

Кэм смел черепки первого снежного шара, вытер руки и посмотрел, как заживают раны на его ладони. Он повернулся и посмотрел снова на ресторанный зал: в центре каждого из некогда пустых оранжевых столов был снежный шар на коричневом пластмассовом подносе. Количество столов в ресторанном дворике было много и они простираясь в тусклую даль.

Кэм потянулся к шару на столе позади него.

«Осторожно,» сказал Люцифер.

Внутри этого шара была крошечная скрипка. Кэм повернул ключик и услышал другую версию той же грустной песни.

Третий шар содержал миниатюрную виолончель.

Люцифер сел и поднял ноги, глядя как Кэм ходил от стола к столу, заводя в каждом снеговом шаре музыку. Там были ситары, арфы, альты. Электрогитары, балалайки, мандолины — каждый играющий оду разбитого сердца Лилит. «Эти снежные шары …», прошептал медленно Кэм. «Это все разновидности одного и того же Ада, в который ты заманил ее как в ловушку».

«И каждый раз, когда она умирает в одном из них,» сказал Люцифер: «она возвращается обратно, где ей напоминают заново о твоем предательстве.» Он встал и прошелся по проходам между столиками, взирая на свои творения с гордостью. «А затем, чтобы сохранить интерес, я помещаю ее в новый ад, созданный специально для нее.» Люцифер оскалился, обнажая ряды бритвенно-острых зубов. «Я действительно не могу сказать, что хуже — бесконечный ад которому я подвергаю ее снова и снова, или то, если бы я вернул ее сюда и она вспомнит, как сильно она тебя ненавидит. Это то, что держит ее

ее гнев и ее ненависть».

«На меня». Сглотнул Кэм.

«Я работаю с материалом, который мне дают. Это не моя вина, что ты предал ее». Люцифер издал смешок, от которого барабанные перепонки Кэма запульсировали. «Хочешь знать мой любимый поворот в текущем аду Лилит? Никакого отдыха! Каждый день учебного года. Ты можешь себе представить?» Люцифер поднял снежный шар в воздух, затем бросил его на землю и разбил. «Насколько она несчастна, она — типично мрачный подросток, страдающий через типично мрачное существование в старшей школе.»

«Почему Лилит?» спросил Кэм.

Люцифер улыбнулся. «Унылые делают свой собственный унылый ад, огонь и самородную серу и все то дерьмо. Они не нуждаются ни в какой помощи от меня. Но Лилит — она особенная. Не мне говорить тебе об этом».

«Как насчет людей, страдающих с ней? Эти сокурсники в ее школе, ее семья»

«Пешки», сказал Люцифер. «Их привезли сюда из чистилища, чтобы немного поиграть в чужую историю — это ад другого рода.»

«Я не понимаю,» сказал Кэм. «Ты сделал ее существования крайне несчастное—"

«О, я сам не могу такого сделать,» сказал Люцифер. «Ты помог!»

Кэм проигнорировал вину, которую он чувствовал, чтобы это не душило его. «Но ты позволил ей одну вещь, которую она нежно любит. Почему ты позволяешь ей играть музыку?»