Самозванец - Селеста Брэдли

– Причем лично. Вы собственной персоной появились в свете. Чего совершенно не обязаны делать. А если вас узнают? А если ваша ложь будет раскрыта? Вы хоть подумали о последствиях?

Несмотря на то что и его самого беспокоил этот факт, Далтон посчитал необходимым обосновать свое решение. Но ни к чему лорду Ливерпулу знать точно, насколько на самом деле слабо влияние Далтона на «лжецов».

– Маловероятно, что кому-нибудь придет в голову связать мрачного отшельника лорда Этериджа с напыщенным сэром Торогудом. А если вдруг такое случится, я не стану ничего отрицать и заявлю, что Торогуд – мой литературный псевдоним.

– А как вы намереваетесь оправдаться за унижение и разжалование нескольких пэров королевства, к которым привели действия этого агитатора-реформиста? Надеюсь, вы понимаете, что со всем этим будет связано мое имя? – Ливерпул резко повернулся, его черные глаза сверкали в полумраке. – Свету известен тот факт, что именно я занялся твоим воспитанием, когда скончался твой отец!

Далтон посмотрел на своего крестного. «Занялся воспитанием» – пожалуй, это были слишком сильные слова для обозначения участия, которое этот человек принял в судьбе совсем еще юного Далтона. Возможно, «наблюдал» или «надзирал». Даже «устраивал» и «организовывал».

Ливерпул лично выбрал для него самый лучший факульет, декану были даны указания, чтобы даже каникулы его подопечный проводил там, в то время как другие школяры радостно отправлялись домой. Каждые шесть месяцев лорд Ливерпул с театральным эффектом появлялся в учебном заведении, чтобы справиться об успехах лорда Этериджа. Далтону было известно об этом, поскольку факультетское начальство всегда информировало студента о визитах его досточтимого опекуна.

Сам Далтон редко общался с крестным, пока наконец не закончил Оксфорд и не занял свое место в палате лордов.

Ожидалось, что он будет поддерживать Ливерпула во всем, прибавив свой голос к его голосу, тем самым усиливая власть и влияние Ливерпула, которое тот к тому времени приобрел.

Ливерпул в любом случае мог бы рассчитывать на его поддержку. Этот человек был тем связующим элементом, который объединял правительство, существовавшее при сумасбродном короле и распутном принце, который больше интересовался искусством и женщинами, чем правительственными делами.

За несколько прошедших лет Далтон под непосредственным руководством Ливерпула выполнил множество миссий, благодаря которым высокая оценка, которую он давал политической проницательности лорда Ливерпула, значительно возросла.

Но самый могущественный человек в Англии больше не был грозным опекуном Далтона. Да и Далтон теперь уже не был тем одиноким мальчишкой, который отчаянно старался угодить своему наставнику.

– Мне непонятно, как все это могло бы отразиться на вас, милорд. Моя личность не будет раскрыта. Я воспользовался услугами лучших костюмеров, и, признайтесь, придет ли кому-нибудь в голову, что здравомыслящий лорд Этеридж способен появиться на людях в монокле?

Попытка ослабить напряженность потерпела неудачу, и ответом было молчание. Несмотря на то что на заднем плане отчетливо слышался шум оживленного бала, высокая терраса в этот момент походила на прохладную горную вершину.

– Не важно, каким образом ты и вся эта шушера сумеете это сделать, но я хочу, чтобы вы выследили Торогуда. Ты меня слышишь, мой мальчик?

Прежде чем Далтон успел возразить, – заявив, что он уже лет пятнадцать больше не мальчик, Ливерпул проскользнул в двери, оставив его в темноте.

Далтон достал из кармана заранее обрезанную сигару и слегка отступил в тень дома.

– Бедный Торогуд, у тебя нет ни единого шанса, старина, – пробормотал он в темноту.

Черт побери Беатрис! Проклятый не дававший дышать корсет отвлек Клару, и самозванец успел скрыться. Теперь неизвестно, когда у нее снова появится шанс загнать его в угол.

– Мадам, вы хорошо себя чувствуете?

Клара подняла глаза и увидела молодого человека, который смотрел на нее с озабоченным видом. К счастью, это был не самозванец, но тоже очень красивый мужчина. О Господи, на сегодняшнем балу просто нашествие красивых мужчин!

Она смотрела на джентльмена прищурившись; из-за того, что голова все еще слегка кружилась, она чувствовала себя довольно растерянно. У мужчины, как и у Бентли, были такие же светлые волосы, но гораздо больше симпатии. Бентли был по-мальчишески привлекательным, а этого молодого человека можно было бы назвать красивым. Только мужественный контур классических черт его лица удерживал Клару от того, чтобы не пожалеть о том, что такая красота досталась мужчине.

Ей не хватало дыхания, и она была близка к панике.

– Нас не представили…

– Нет, уверяю вас.

Ей хотелось побыстрее от него отделаться и найти Беатрис, чтобы та ослабила шнуровку чертова корсета. Клара попыталась шагнуть в сторону, чтобы взглянуть за его спину, но юноша вновь оказался перед ней. Судя по выражению его лица, он был не на шутку встревожен.

– Где ваша горничная? Могу я проводить вас в дамскую комнату?

Должно быть, ее вид и в самом деле внушал беспокойство. Клара попыталась взять себя в руки.

– Прошу меня извинить, сэр. Не могли бы вы найти мою золовку, миссис Трапп? – задыхаясь, произнесла она.

– Конечно. Так я могу рассчитывать на соответствующее представление? Потом.

– Но… конечно. Никак не могу отказать такому настойчивому донкихотствующему рыцарю.

О Боже! Что она несет?! Голова у нее словно в тумане. Она обеспокоенно посмотрела на юношу. С его лица не сходило выражение озабоченности.

Затем он исчез. Клара чувствовала, что дышать ей становится все труднее. Казалось, бальный зал вращается вокруг нее и весь воздух забирают кружащиеся вместе со стенами люди.

Она упустила проклятого самозванца, которого хотела вывести на чистую воду.

Она найдет его позже. Сейчас ей нужна ее золовка. Она взглядом обшарила все уголки зала в поисках Беатрис и вдруг заметила крепкого пожилого джентльмена, который вышел на террасу. Кажется, премьер-министр? Но что он мог…

Стеклянная дверь, ведущая на террасу в тишину и прохладу ночи, отвлекла ее на мгновение, затем дверь закрылась.

Чистый ночной воздух.

Воздух.

Клара, пошатываясь, преодолела короткое расстояние, отделяющее ее от выхода на террасу. Прислонившись к позолоченным дверям, она как в тумане дергала неподдающуюся задвижку. После нескольких неудачных попыток задвижка поддалась и дверь распахнулась. Клара вышла на террасу, пытаясь втянуть в легкие воздух.

Но корсет был слишком тугим и мешал дышать. Крошечные серые мушки появились перед глазами, когда она смотрела на вечерний сад. Почти ничего не различая, Клара потянулась к каменной балюстраде, смутно осознавая, что ей грозит опасность свалиться вниз.