Наследник огня и пепла. Том IV (СИ) - Владислав Добрый
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Лекарь! Там ещё раненые!.. И встань вон туда, раз без шлема! — рявкнул тот самый рыжий — похоже, главный в этом отряде. Параллельно он подавал знаки остальным, и бородачи даже в этом сумбуре умудрялись их отслеживать. Вперёд выдвинулись те, кто был в железе. Арбалетчики в кожаной броне держались позади. Сам рыжебородый с привычной небрежностью ударил бойком своей кирки в дверь. Толстая, стянутая широкими кожаными полосами из толстых деревянных брусков, дверь дома выдержала только четыре удара, и рыжебородый ввалился внутрь, а вслед за ним и мы все.
В этом домике не было привычного внутреннего дворика со световым колодцем. Видимо, нехватка места на вершине гористого холма сказалась на архитектуре. Хотя комната на первом этаже оказалась достаточно просторной, чтобы вместить разом полтора десятка довольно объёмистых крепышей, и меня со Сператом. Столы и стулья тут же расшвыряли в стороны. Часть воинов ринулась наверх, а остальные оттащили моего оруженосца в сторону, положили на лавку, и остались с нами. Я не постеснялся затянуть ему раны полностью, так что перевязка не требовалась. Но меня беспокоило, что он до сих пор без сознания.
Неожиданно из бокового арочного прохода нас атаковали несколько человек в шлемах, с маленькими кулачными щитами и короткими мечами в руках. В такой тесноте двуручные дрыны долгобородов — явно проигрышный вариант. Даже я не уверен, что смогу тут орудовать своим массивным мечом. Нужно в такие замесы брать с собой традиционное караэнское пыряло, какое было у Сперата. Пару раз на тренировках он показывал манеру боя горожан — налететь, связывая оружие противника, почти борцовским приемом сбить с ног или отбросить к стене, и пырнуть в живот. Проверенный жизнью стиль боя на узких улочках и в тесных помещениях.
Даже не пытаясь вытащить свой меч, я огляделся по сторонам, выбирая удобную позицию, и ничего подходящего не нашёл. Зато убедился, что мои суждения о долгобородах оказались преждевременны. Легко принимая удары на толстые кольчуги и массивные шлемы, легко и небрежно перехватывая свои двуручные колотилки разными хватами, они совсем не боялись близкого боя в тесноте. Чентийцы получали неожиданные удары серединой древка в лицо, уколы в ноги шипом на конце, и сокрушительные апперкоты боевой частью в промежность. Вдобавок, бородачи умело пользовались своим низким центром тяжести и массивностью, раскидывая своих более высоких противников в стороны ударами плеча и головы. Буквально несколько движений, и закованные в железо долгобороды прут дальше, а орущих и стонущих от боли людей, оставшихся лежать на полу, деловито добивают кинжалами и одноручными кирками легковооружённые. Вот тебе и коротышки!.. Неудивительно, что их так боятся… Крайне опасный противник.
— Лекаря наверх! И охранять! Раненых будем носить сюда! — раздался приказ рыжебородого. Приказал он всем, но крикнул вслух явно для того, чтобы услышал я.
Ченти был застроен двух- и трёхэтажными домами буквально сплошняком. Узкие улочки со множеством поворотов полностью перекрывались сверху верхними этажами зданий, и напоминали больше коридоры в каком-то подземелье. А в некоторых местах это и было подземелье — из-за недостатка места городок не мог разрастаться в стороны, поэтому рос вверх и вниз. Всё это вместе превращало городок в настоящий многоуровневый лабиринт — для меня. Долгобороды же легко ориентировались в этом «человейнике».
Чентийцы не приготовили никаких баррикад и ловушек — похоже, слишком полагались на свои стены и защищённое расположение. Что оказалось ошибкой. Инсубры не славились какой-то особенной боевой доблестью. Не больше, чем другие кланы долгобородов. И всё же в тесном бою лицом к лицу они показали полное превосходство над городским ополчением. Они сумели удержать захваченный участок стены и несколько домов рядом. Дождались, пока остальная армия очнётся, подтащит лестницы, и тоже войдёт в город. Больше всего бородачи потеряли от чентийских арбалетчиков.
Чентийцы тоже сражались храбро. Двигаясь в тылу инсубров, я то и дело натыкался на следы ожесточённых схваток. К моему удивлению, в городке оказалось полно оружия. Не только у очень сносно вооружённых (для горожан) мужчин — кинжалов и мечей хватило даже на стариков и подростков. В одном месте, посреди разгромленной после схватки комнатушки, в груде трупов я разглядел изрубленные тела девушек, всё ещё сжимающих в руках боевые топорики.
Это было удивительно с точки зрения Магна. Оружие — это дорого. Железо само по себе — дорогая штука. Средневековые технологии требуют много времени и людей. Сначала нужно добыть руду, выплавить из неё кусок железа с помощью кучи угля, нажжённого из кучи дерева, и только потом из этого куска, с помощью долгих и упорных манипуляций, что-то изготовить. Каждая из этих операций выполняется целой артелью. И тебе нужно заплатить и углежогу, и рудодобытчику столько, чтобы он мог прокормить не только себя, но и с десяток родственников. Я вспомнил, как однажды в институте историк нам рассказывал про археологические исследования русских городов, разорённых во время монгольского нашествия, и так и не восстановившихся. Там находили людей, видимо убитых на улице во время нападения — обычных горожан, пытавшихся бежать. И в руках у них были узелки с железками. Косы, ножи, топоры… Самое ценное… Магну было трудно ориентироваться в ценах для черни, но он знал, что корова в Караэне стоит, примерно, пять сольдо. А плохонький деревянный щит, обтянутый кожей, минимум три сольдо. Самое простое копьё, сделанное деревенским кузнецом, обойдется не меньше пяти сольдо. Но если корова — это нужная в хозяйстве вещь, этакий волшебный генномодифицированный заводик по производству белка и удобрений из всякой травы, то копьё — это бесполезная в хозяйстве штука. Корову можно ещё и зарезать, получив разом мясо и шкуру. В общем, корова — как однушка в Подмосковье — можно её сдавать, и кормиться, а можно продать, и получить сразу много ресурсов. Но если человек вместо квартиры покупает винтовку — это многое говорит о таком человеке… Чентийцы были слишком хорошо вооружены для мирных горожан. Думаю, если бы к ним в город ворвались наёмники Гонората, и уж тем более, ополчение Караэна, то чентийцы бы их точно вырезали.
Они нападали неожиданно, старались обходить долгобородов сзади и с тыла. Стреляли через неприметные окна, двери, сверху и снизу. Горожане действовали решительно и отчаянно — и всё же почти всегда проигрывали. Бородачи успевали понять, что впереди засада, подставить под неожиданный налёт
