Я не игрушка! - Эмили Маккей

По одному взгляду на Клэр стало ясно, что девушка сильно раздражена.

— Что ты тут делаешь?

Ей удалось сказать «ты» так холодно и резко, что это его задело.

Клэр стояла на пороге, и Мэтт решил не пытаться войти. Руки ее все еще были на бедрах, а грудь воинственно выпячена вперед.

При взгляде на Клэр у Мэтта в очередной раз кольнуло сердце. Неужели, казалось бы, давно похороненные чувства оказались живы и просто прятались где-то глубоко на протяжении всех этих долгих лет их разлуки.

Мэтту было бы легче, выгляди Клэр хоть немного хуже. Его сразу охватили воспоминания о том, как они когда-то целовались, какими нежными и в то же время требовательными были ее губы и как страстно тело Клэр изгибалось в его объятиях.

Со сколькими женщинами он встречался с тех пор? С десятками. Вот только почему-то Мэтт не помнил запаха ни одной из них, а запах Клэр он мог узнать где угодно, как будто еще вчера ее голова лежала на подушке в его спальне.

Ему хотелось навсегда избавиться от всех бессмысленных воспоминаний. Здравый смысл подсказывал Мэтту, что ему следует развернуться и уйти, не тянуть резину, ведь все равно эта встреча ничем не закончится. Нет ни единого шанса, что…

Словно прочитав его мысли, Клэр сделала шаг назад, освобождая проход.

— Мне нужно покрывать донатсы глазурью. Если ты уходишь, то уходи. Если хочешь войти, то входи, только закрой за собой дверь на замок.

Любой умный мужчина на его месте развернулся бы и ушел!

Мэтт всегда считал себя вполне разумным человеком, однако сейчас он все-таки последовал за Клэр внутрь помещения и, как она просила, повесил замок на дверь.

Войдя на кухню, Мэтт поймал на себе настороженный взгляд Клэр и остановился.

— Привет, Клэр, — произнес он тихо.

— Прости, но я буду работать и тебя слушать, ладно? — Она взяла кулинарную кисточку и нахмурилась. — Донатсы нужно сразу покрыть глазурью, как только их вытащили из печи, иначе глазурь плохо держится.

Ее слова застали Мэтта врасплох. Он ожидал хоть каких-то эмоций, но тон Клэр оказался сухим и отчужденным.

— Да ладно, не надо быть такой, — вырвалось у него, и она резко посмотрела на него.

— Какой? Как, по-твоему, я должна реагировать на твое появление?

— У нас же не было возможности поговорить вчера.

— И ты пришел поэтому сюда, да? Решил, что нам нужно поболтать и вспомнить старые добрые времена? В пять часов утра? Я правильно понимаю?

Поскольку это звучало менее пугающе и патетически, чем «Я неосознанно остановился у твоей кофейни, чтобы понаблюдать, как ты работаешь», Мэтт кивнул:

— Именно.

— Ну хорошо. — В голосе Клэр не ощущалось никакой радости. Обмакнув кисть в сироп, она принялась намазывать глазурь на донатсы. — Как у тебя дела? Твои миллионы помогают тебе получать удовольствие от жизни?

— Что?

— Ладно, согласна, что вопрос о деньгах прозвучал немного грубовато. — Клэр снова обмакнула кисть в сироп. — А как насчет такого вопроса: как у вас погода на побережье? Я слышала, в последнее время лето становится холодноватым?

— Прекрати.

— Что — прекрати?

— Зачем ты заводишь разговоры о погоде? Я пришел сюда не для того, чтобы вести светские беседы.

Рука Клэр замерла на полпути, и несколько капель сиропа упало на стол. На какое-то мгновение девушка будто оцепенела, но потом подняла голову и посмотрела на гостя. На ее лице читались досада и раздражение.

— Ну, Мэтт, не думаю, что между нами возможны задушевные разговоры, поэтому единственное, что нам остается, — это вести светские беседы.

Она решительно покачала головой.

— Ты сердишься, — сделал вывод Мэтт, внимательно изучив лицо Клэр.

Большинство людей об этом не смогли бы догадаться. Она умела скрывать эмоции, однако он слишком хорошо ее знал, чтобы Клэр могла его обмануть. Впрочем, зачем ему знать, в каком она настроении? И почему он должен разбираться в ее психических состояниях?

— С чего ты взял? — спросила Клэр, нервно разглядывая стоявшего перед ней мужчину.

— Мне кажется, я что-то упускаю. — Мэтт засунул руки в карманы брюк. — Признаться, не вижу ничего такого, что могло бы тебя рассердить.

— Ну, это объяснимо. Ты со столькими женщинами встречался, что, не боюсь предположить, меня совсем не помнишь. — Голос у нее оставался холодным, и только то, как она выделяла некоторые слова, выдавало ее гнев. — Позволь напомнить тебе: меня зовут Клэр, мы встречались с тобой в течение шести недель в колледже. Это было в тысяча девятьсот девяносто восьмом году. Знаю, шесть недель — это даже для тебя слишком короткие отношения, но…

— Клэр, я помню, — резко перебил ее Мэтт, не справившись с эмоциями и позволив им прорваться наружу.

— Тогда отлично! Потому что после вчерашней ночи, когда ты, казалось, меня не узнал, я решила, что совсем ничего не помнишь.

Высокомерно-холодное поведение Клэр окончательно вывело Мэтта из себя, и он, ухватив девушку за подбородок, повернул ее лицо к себе.

— Прекрати вести себя так, словно ты — жертва. Позволь тебе напомнить, Клэр, что это ты бросила меня.

Глаза ее заблестели от гнева.

— Да, я бросила тебя, но…

Голос дрогнул, кисточка выпала из пальцев, и девушка закрыла лицо ладонями. Мэтт уже решил, что Клэр сейчас расплачется, но она опустила руки и посмотрела на него. Глаза у нее были сухими, но лицо — усталым и грустным.

— Ты прав. Я сержусь не из-за того, что случилось в колледже. У меня ведь нет причин сердиться, правда? — Раздался звук похожий на смешок, но Клэр его резко оборвала. — Так вот объясню, что произошло вчера: ты мстил за то, что я ушла от тебя…

— Мстил? Ты о чем?

— Ты у нас умный. Вот и догадайся сам.

Сказав это, Клэр снова обратила все свое внимание на донатсы.

Неужели она и вправду считала, что все эти годы он таил в себе злобу на нее и теперь вздумал отомстить? Впрочем, это было не так уж и плохо, главное, чтобы она не догадалась об его истинных чувствах к ней.

Мэтт обошел вокруг стола и, обхватив Клэр за талию, притянул к себе:

— Участие в аукционе вовсе не было местью. Я решил сделать тебе одолжение.

Он насмешливо улыбнулся, стараясь доказать ей, как мало она для него значит.

Однако Клэр не заметила улыбки, она смотрела на свою руку и его пальцы, охватившие ее запястье. Мэтт мгновенно почувствовал, как бьется пульс Клэр и какая нежная у нее кожа, а когда вдохнул, то сразу вспомнил запах Клэр, смешанный с ароматом свежих донатсов.

Опасное сочетание! Опасное, как наркотик. И он не собирался вновь бросаться головой в омут.

Только вот, черт возьми, ему вновь захотелось почувствовать вкус губ Клэр. Особенно сейчас, когда она смотрела на него широко распахнутыми зелеными глазами, а грудь у нее часто вздымалась.