Заговор рвачей - Александр Ермак

…

И вот уже прошел год как я разболелся. И уже практически год как лечусь. И лечусь без толку. Столько времени и нервов на врачей потратил. И еще сколько денег на лекарства. И все без толку, без толку, без толку. Стало не только не лучше, но хуже. Теперь не только плохо засыпаю, но и сплю отвратительно. Просыпаюсь ночью и мрачно слушаю бурчания и переливы в моем животе.

Спокойно спит жена. Спят дети. Они не подозревают, что, возможно, через какое-то время меня с ними не… Наверное, уже совсем скоро. Господи, как же мне нехорошо! Господи, что же это со мной?…

А утром все кажется не так мрачно. Утром хочется жить, хочется бороться за себя. Утром верится, что может быть все не так уж страшно. И мысли приходят в голову более оптимистичные. Пью новые лекарства, каких-то особенных изменений в самочувствии не замечаю. В пору отчаяться…

…

Поехали с женой отдыхать на море. Оторвались от работы, от домашних будней. Так мне было хорошо от морского воздуха. И от запаха сосен в бору, куда мы ходили гулять. В голове стало меньше мрачных мыслей. Я засыпал быстрее. И спал крепче. Но стоило выпить кружку пива и так, блин, скрутило. Что со мной?…

…

Вернулись с моря загорелыми. Жена веселая, жизнерадостная. Строит какие-то планы по жизни. А у меня снова все мысли о животе, о желчном пузыре, о печени, о том, как тяжело придется моей семье жить без…

Долго думал, но сходил еще к одному врачу. Тот послушал, посмотрел, прописал. Все то же, что и предыдущие врачи. Что ж мне, так и жить весь остаток жизни? В пределах прямой видимости туалета…»

Я посмотрел на часы. Еще чуть-чуть почитаю и пойду:

«И вот уже два года, как я болею. А улучшений все по-прежнему никаких. Может, это просто возраст? Кто-то же из врачей сказал, что до 30 лет организм справляется со всеми нагрузками, а вот после начинают вылезать все болячки, наследственные предрасположенности. И может, мой желчный пузырь и есть эта самая предрасположенность. И может, действительно вся моя оставшаяся жизнь так и будет одним сплошным мучением?…

А все радуются новому лету. А мне не радуется, совсем не радуется. Вот и по мужской части что-то у меня не так стало. Как-то некомфортно начал себя чувствовать. И главное, с чего бы? Никаких левых контактов. Да, в общем и не помню, когда это началось. Обратил вдруг внимание. И пошел к врачу.

Сдал анализы. Все в порядке. Врач сказал:

– Ничего страшного: банальная инфекция. Вот антибиотик и мазь. Через десять дней должно все пройти.

Пропил выписанное лекарство. Промазался. Прошло. Вроде…

Через пару недель внизу та же история – некомфортно…

Опять пошел к тому же врачу. Тот пожал плечами:

– Давайте попробуем другое лекарство.

Попробовали. Прошло. Вроде…

И через пару недель внизу все та же история – некомфортно. Да, в конце-то концов не стоит на это и внимание обращать. Не самая страшная неприятность. Гигиену соблюдать, как и раньше до врача, буду, а все эти лекарства побоку. Улучшений от них нет. Наоборот – от всех этих процедур такое чувствительное место совсем ничего не чувствует. Чего ж себе уменьшать приятные ощущения. У меня их и так немного осталось. От еды уже удовольствия не получаю, потому что она мне одно расстройство причиняет. Сон, превратившийся в полубред, – тоже сплошное мучение. Только во время секса и отвлекаюсь от неприятных ощущений, от мрачных мыслей…»

Я закрыл тетрадь. Сунул в карман куртки. Конечно, все, как я и предполагал. Дневник больного человека. Но кому, кому он может быть еще интересен, кроме самого Запалина? Ну, разве что какому-нибудь психиатру? Все эти больные одинаковые психопаты, одержимые мыслью, что на них весь свет клином сошелся. Что их личность, их болезненные переживания интересует абсолютно всех.

Конечно, жалко, жалко было Запалина. Казалось бы, здравый человек, а туда же в писатели рвется…

Что ж, верну тетрадку. Из вежливости скажу, что прочитал. Что все это очень любопытно. Но, мол, тематика не нашей газеты. И напечатать, к сожалению, не сможем. Порекомендую ему обратиться в «Медицинский вестник» или в «Здоровье для всех». Отболтаюсь в общем. Как-нибудь. В конце концов не в первой.

Погуляв немного по аллеям, я все равно пришел в кафе немного раньше, чем мы договаривались с Анной. Немного раньше. Достаточно, чтобы вернуть тетрадь Запалину. И недостаточно, чтобы развить с ним разговор на больную тему.

Однако Запалина в кафе не оказалось. Я уже привык его видеть «У Самсона» за одним и тем же столиком. Но сейчас этот столик был пуст.

Не к спеху. Чем больше мы не видимся, тем больше Запалин будет уверен, что я действительно прочитал его историю.

Но вот и Анна! Боже, как же она хороша. Повезло мне. Ой, повезло!

– Самсон, дай нам лучшего вина твоего брата!

– Пожалуйста, дорогие! Пожалуйста, красивые!

Красное. Чуть терпкое. Мы пьем, потягиваем, смакуем его молча. Кажется, мы знаем, что нас ждет.

– Чудесная погода.

– Это ты верно заметил…

А напряжение с каждой минутой возрастает. И я не выдержал первым:

– Идем?

– Идем.

Она не спросила, куда и зачем. Я видел ответ в глазах посетителей кафе. Они провожали нас завистливыми взглядами.

Когда на выходе из кафе я пропустил Анну вперед, подошедший Самсон сказал мне на ухо:

– Шикарная девушка.

Я кивнул:

– Согласен.

Самсон отчего-то вздохнул.

До «Янтаря» было ближе, чем до «Медозы». И мы пошли к Анне. Шли молча. Держась за руки. Сжимая пальцы друг друга. Чем ближе к санаторию, тем крепче.

Открылась и закрылась дверь ее комнаты. Какое гибкое и страстное тело. Сбросив с него лишнее, я целовал все подряд. Я целовал ее всю.

Нежные и сильные губы Анны. Они целовали. Меня. Всего.

Мы не спешили, мы всячески растягивали наслаждение.

А потом был ее стон-крик. И мой. И мы лежим совершенно отрешенно. И я слышу свое сердце. И ее. И, кажется, еще чье-то. Очень громко:

– Бум-бум-бум… Бум-бум-бум…

И снова:

– Бум-бум-бум… Бум-бум-бум…

И голоса откуда-то из потустороннего мира:

– Что случилось? У вас все в порядке?

Анна шепнула:

– Здесь очень тонкие стены и двери.

Мы возбудили соседей:

– Что случилось? У вас все в порядке?

Анна, смеясь, уткнулась мне в шею.

– У нас все в порядке. У нас все замечательно.

И я постучал в стену:

– У нас все в порядке. У нас все просто распрекрасно…

4

И новый день был прекрасен. И новый…

Все свободное время я проводил с Анной. Да, ради нее я вообще бы не ходил ни в какой бассейн. Ни на массаж. Ни на ванны. Ничто и никто мне не были нужны. Мы болтали и ласкали друг друга. Ласкали и болтали. А потом я засыпал намертво. А проснувшись, искал рукой Анну. Но она не спешила отдавать мне всю себя:

– Пора, пора… У меня расписаны санаторные процедуры. Вот, посмотри график… И еще мне нужно поболтать с одной здешней приятельницей, а то она обидится. И заглянуть в местный магазинчик…

Я разводил руками:

– Ну я же не дождусь.

Она смеялась:

– Захочешь меня увидеть – дождешься.

Конечно, дождусь. Дождусь. Я покорно плелся на прописанные мне ванны и массаж. Без устали наматывал километры в бассейне. Сокращая время ожидания.

Наконец-то слышу:

– Ну, вот и я.

Бодрая, свежая, легкая, веселая. Я целую ее. Как дурманяще она пахнет. И как-то немного по-другому.

– Вот купила себе новые духи. Тебе нравятся?

– Мне все в тебе очень нравится…

Когда после утреннего расставания мы встречаемся вновь, я уже привычно спрашиваю:

– Куда сегодня?

И она привычно невинно смотрит в глаза:

– Ты решай.

– А хочешь покататься на лошадях?

– А хочу.

– Тогда вперед!

За территорией курорта была конюшня. Я думал, что Анна, как обычный городской житель, будет в восторге просто от того, что можно поглазеть на лошадей да еще их и погладить или покормить какой-нибудь морковкой. Но она тут же забралась в седло:

– Я хочу, я люблю, чтобы мчаться быстро-быстро… Быстро-быстро…

– Да, тебе тогда в автогонщики нужно. В пилоты гоночных болидов…

Анна смеется:

– Ага! Точно! – и так и норовит пришпорить, пуститься в галоп. – Догоняй!..

Она так здорово смотрится на лошади. Они так здорово смотрятся. Она и лошадь. Они гармоничны. В обеих – сила, гибкость, страсть. Две черные гривы развиваются по ветру.

Я любуюсь ими. И с восторгом принимаю в руки спрыгивающую с седла Анну:

– Не догнал! Не догнал!

Разгоряченная, с раздувающимися ноздрями, она крепко прижимается ко мне всем телом:

– Я хочу тебя…

– И я… Тебя… Очень…

Следующим вечером по рекомендации Самсона мы съездили осмотреть хозяйство его брата Георгия, поставляющего в родственное кафе фрукты-овощи. И это хозяйство оказалось немаленьким – несколько полей с пшеницей, кукурузой. А еще бесконечные грядки огурцов, помидоров, перцев, кабачков, морковки… Бахча с арбузами и дынями…

Георгий сам водил нас среди желтого, зеленого, красного и коричневого, гордо рассказывал про различные сорта, устойчивые к вредителям, засухе и заморозкам: