Крой тела - Файт Этцольд

— Чепуха! — Торино всыпал сахар в кофе и тщательно перемешал его длинной пластиковой палочкой. — Это все отработанный материал. Обычные шоу звездного формата оказываются телятами, для которых секс до брака — настоящий скандал.

— Они все так говорят. — Мирс отпил воды из бутылки. — Я просмотрел твое электронное письмо, но понял только, что пользователям предстоит самим определить суперзвезду.

— Именно, — ответил Торино. — Суть прежних форматов заключалась в том, что зрителям предлагали ограниченное число кандидатов, о которых жюри говорит, что они не более чем дегенераты, от которых завтра же нужно избавиться. Но для небольшой группы участников это правило не действует, они-то и становятся новыми суперзвездами.

— И этот принцип работает железно, — добавил Мирс.

— Да, потому что диванные имбецилы там, снаружи, в зомбистане, глотают все, — он ткнул пальцем на дверь «Сенатор Лаундж», словно там начинался другой мир. — И пока никто действительно не захочет чего-нибудь новенького, все будут рады этой тухлятине, даже после того как попробовали ее сотню раз.

— И что?

— Как что? — переспросил Торино. — Это же ничего общего не имеет с многообещающей интерактивной медиакультурой. Зрителю насильно предлагают то, чего он, может, вовсе не хочет видеть. Если продукт нравится создателям, это еще не означает, что он нравится зрителям. Червь, — Торино поднял указательный палец, — должен прийтись по вкусу рыбе, а не рыбаку!

— Милое сравнение, — ответил Мирс. — И что дальше?

— Ответный вопрос, — бросил Торино. — Что, если тебе как зрителю, например, нравятся длинноногие модели, а по телевизору показывают какого-то балабола, рекламирующего диетические продукты? Или ты тащишься от стройных, а тебе говорят, что сейчас будет королева красоты из Эфиопии?

Мирс глянул на табло с вылетами и закусил нижнюю губу.

— Возможно, я и додумаюсь до мысли, что хорошо бы самому выбирать, что смотреть.

— Именно, — сказал Торино. — У тебя как у зрителя должна быть возможность выбрать свою топ-модель.

— Это значит, что зрители ставят на понравившихся моделей? Как на ипподроме?

— Совершенно верно! — кивнул Торино, помешивая капучино и наблюдая за караваном китайских торговцев, которые потянулись в сторону выхода. — Модели на этой платформе смогут сделать собственную страничку и будут там представлять себя зрителям. Как на тех форумах, где народ ищет друзей, секс или еще бог весть что. Одновременно зрители на этой платформе могут сделать выбор и давать оценочные баллы.

— И голосовать они будут за деньги?

— А как иначе? Мы же живем в реальном мире. Кто больше вкладывает денег в акции, тот и влияет на курс. Система такая же, как при голосовании на телевидении. Двадцать моделей, у которых в конце рейтинг будет выше, отправятся на кастинг в шоу.

— Поэтому и шоу будет называться «Shebay»? Потому что можно будет делать ставки на женщин?

Торино кивнул.

— Да, и другое тоже. Зрители назовут кандидаток, этим обычно занимаются на шоу жюри. Из этих женщин мы и выберем Мисс «Shebay». Таким образом, зрители непосредственно участвуют в отборе конкурсанток. Если повезет, все пройдет как по маслу и мы сможем управлять сервером, маркетингом и всем остальным прямо из Германии.

Мирс снова глотнул воды из бутылки и свернул «Файненшл таймс».

— Ты сказал «и другое тоже». Что же еще?

Торино ухмыльнулся.

— Мы уже говорили о том, что зрителям не нравится, когда по телевизору заигрывают с кисками, к которым и после трех лет тюрьмы не захочется прикоснуться.

— Да, понимаю, — ответил Мирс и сунул газету и ноутбук в сумку. — Поэтому аукцион будет проходить, как торги на фондовой бирже.

— Именно, — бросил Торино. — Это выбор, который делают зрители сами для себя.

— Отсутствует только спрос.

— Правильно, — отметил Торино и наклонился вперед. — Или, лучше сказать, желание. — Он выпустил палочку из рук. — Том, ты часто видел на таком шоу женщину настолько классную, что готов был бы прыгнуть к ней прямо в телевизор?

— Ты же знаешь, я живу в счастливом браке, поэтому…

— Не неси чушь. У каждого так. И именно в этом проблема. Ты смотришь по телевизору на самых сексуальных девочек и заходишь на самые пикантные страницы каких-нибудь форумов, и пока ты — мистер 08/15, который приносит домой тысячу триста чистого дохода, неужели ты не хотел бы заполучить одну из них?

— Конечно, нет, — возразил Мирс. — Это же шоу, а не поход в бордель.

— Но почему? — с напускной наивностью спросил Торино.

— Потому что пялиться — это пялиться, а трахаться — это трахаться.

Торино негромко хлопнул в ладоши.

— Вот! Женщины или рынок акций, пялиться или трахаться — а у нас все вместе!

Мирс снова закусил нижнюю губу.

— Это значит, что у зрителей появится шанс переспать с девочкой?

— В яблочко! Каждый может выиграть ночь со своей фавориткой, и все равно, получила она титул Мисс «Shebay» или нет, — каждый может выиграть ночь с победительницей.

— И кто платит больше, у того и шансов больше?

— Да. Но все равно небольшой шанс выиграть остается для всех, даже для тех, у кого не так много бабла. — Торино ухмыльнулся. — У среднестатистического зрителя в зомбистане не так много денег. Было бы иначе, он не довольствовался бы просмотром, а старался бы рвать задницу, чтобы заработать еще больше. Но кто-то должен позаботиться о простых смертных, и это будем именно мы. Мы — настоящие марксисты. У нас даже малоимущий сможет заполучить суперзвезду. Равные права для всех.

Мирс отпил воды и захлопнул сумку.

— Ты такой же марксист, как Рональд Рейган. Девочки будут знать, что их ожидает в конце?

— А ты как думаешь? Все будет четко. Они подпишут общие условия трудового соглашения, а потом мы с ними еще инструктаж проведем. Юристы работают над последними формулировками.

— И если выиграет какой-нибудь сраный пролетарий, девочке все равно придется под него ложиться?

— Ну да, мы выдвинем минимальные требования по гигиене. Основной принцип — красота требует жертв. А слава требует жертв еще бóльших. — Уголки губ Торино, который внимательно наблюдал за Мирсом, дрогнули.

Мирс помолчал немного.

— Довольно странная идея, — наконец ответил он. — Но она подходит для нашего времени. Только следите, чтобы нас не прижали с юридической стороны. Или вы вышлете их потом в Голландию?

Торино пристально взглянул на собеседника.

— Сколько пользователей только из Германии посетили ваш сайт за прошлый месяц?

— Примерно десять миллионов.

— Тогда все совсем просто. — Торино допил капучино и бросил стаканчик на стол. — Мы сначала проведем трансляцию по ТВ. Если возникнут правовые проблемы, переключимся на вещание на сайте «Ксенотьюба».

— И вы хотите наши десять миллионов зрителей для своей мерзости?

Мирс поднялся и взглянул на часы. Но было видно, что отталкивающая на первый взгляд идея Торино его зацепила.

— Мерзость, которая произведет фурор, — ответил Торино, — и которая одним махом сделает из десяти миллионов двадцать.

Мирс повесил на плечо кожаную сумку.

— Я не знаю…

— Нет, ты знаешь, — возразил Торино. — И у тебя есть один час — время полета до Франкфурта, — чтобы решиться.

— Я подумаю.

Он пожал Торино руку. Тот кивнул.

— Только не слишком долго. Жизнь коротка. Время — деньги. А один год…

— Я знаю, — бросил Мирс. Было ясно, какие мысли проносятся у него в голове. — Один год нормальной жизни — пять лет в Интернете.

Глава 9

Профессор доктор Мартин Фридрих, начальник оперативного отдела криминальной аналитики УУП (Управление уголовной полиции), был асом в своем деле. Он изучал медицину и психиатрию в университетской клинике Шарите, а также в частном исследовательском университете Джона Хопкинса в Балтиморе, работал в университете Вирджинии и в учебном центре судебной медицины, читал лекции о преступном архетипе серийных убийц в Гарварде, Лондоне и Берлине. Фридрих слыл трудоголиком, для которого не существовало слова «отдых». После изучения медицины и получения диплома психиатра он занимался в ФБР профайлингом — анализом личности серийного убийцы. Причем учил его, ни много ни мало, Роберт Ресслер — человек, который стал прообразом одного из героев «Молчания ягнят» Томаса Харриса. Ресслер не только довел профайлинг до совершенства, он еще и ввел термин «серийный убийца». Раньше таких называли «организаторами массовых убийств», но этот термин был не совсем корректным: у классического массового убийцы задача сводится к тому, чтобы за один раз убить как можно больше людей. В то время как серийный убийца повторяет процесс снова и снова.

Клара прочитала множество книг Ресслера, среди них — «Жизнь с монстрами» и «Против чудовищ». Она читала записи бесед, которые он проводил с известными серийными убийцами, среди них Джон Уэйн Гейси, который вплоть до смертной казни отрицал, что убил 33 человека, и доказывал, что при его восьмидесятичасовой рабочей неделе «просто не хватило бы на это времени». Но тогда возникал вопрос: откуда взялись двадцать девять полуразложившихся тел в подвале его дома?