Культура сирийцев в средние века - Н Пигулевская

Грамотность была необходима и для ведения торговых дел, которые осуществлялись сирийцами на огромной территории - от Галлии до Китайской империи.

Сирийский язык и письменность сыграли важную роль в культурной жизни Азии. До распространения арабского языка сирийский был международным языком, его отточенность, способность передавать отвлеченные философские понятия и мысли сделали его языком культуры, образования. Как в экономической, так и в культурной жизни арабы постепенно вытеснили сирийцев, заняв самостоятельное, а затем и доминирующее положение и сведя долю сирийцев к минимальной.

Арабы восприняли через посредство сирийцев греческую образованность, тонкие приемы перевода, эквиваленты многих отвлеченных понятий на родственном им языке, ценные знания в области философии, медицины, алхимии, космологии и космографии, которые они смогли получить, лишь пользуясь сирийскими переводами, более доступными им, чем греческие подлинники. Исключительную роль для усвоения знаний сыграли комментарии, схолии, истолкования, которыми сирийцы снабжали свои переводы. Это упрощало постижение философии Аристотеля и медицинских трактатов Гиппократа и Галена. Не меньшую роль сыграли толкования сирийцев на книги Ветхого и Нового завета. Их комментарии, с одной стороны, учитывали "Слова" столпов православия - Василия Великого и Иоанна Златоуста, с другой - развивали экзегезу александрийской школы и учение "вселенского толкователя", как сирийцы-несториане называли Феодора Мопсуестского.

Нельзя не отметить новое направление в развитии идеологии, связанное с местными древними традициями, а имен-{26}но гносисом, различные ответвления которого надолго определили философскую мысль Средиземноморья и Передней Азии.

Будь это учение Бардесана (Бар Дайсана), или Маркиона, или офитов, их дуалистические представления неизбежно приводили к острому философскому конфликту и полемике между православием и гностицизмом. В этой борьбе совершенствовались как те, так и другие учения, устанавливались с логической точностью их догматические и философские формулировки и определения.

В своем развитии экзегеза привела сирийцев к трем богословским направлениям: к православию - традиция толкования, воспринятая от великих каппадокийцев и Иоанна Златоуста; к несторианству - толкование великого экзегета антиохийской школы Феодора Мопсуестского; и к монофизитству традиция крайних направлений александрийской школы. Конфликт разыгрался на греческой почве - не без влияния сирийского фона - между Иоанном Филопоном, представителем монофизитов, и Козьмой Индикопловом, проводником сиро-несторианских идей. Догматические разногласия обусловили и различные представления о мироздании, где несторианская точка зрения противостояла взглядам монофизитов, в частности Севера Себохта, чьи практические знания о вселенной были получены благодаря астролябии.

Хотелось бы отметить значение столкновений мысли, контроверсы, которая приводила к новым выводам, к попыткам найти другое объяснение. Это же явление можно наблюдать и в развитии таких наук, как изучение земли, геопоники, где теория и практика были неразрывно связаны. Сирийские авторы и в этом случае не только учитывали местные дохристианские традиции (например, набатейскую), но использовали и греческие геопоники.

Таким образом, сирийцы внесли огромный вклад в мировую науку и культуру. Они приобщили Восток к той тенденции развития мировой культуры, которая исходила из достижений античности. Греческий дух, греческая философия неизбежно должны были стать достоянием народов Востока.

Сила влияния сирийцев объяснялась высоким уровнем развития науки, теоретической философской мысли и практических знаний, которые передавались из поколения в поколение. Древнегреческая философия, древние восточные учения космологического и космографического характера придавали им особую глубину. Теорию дополняла практика, в которой сирийцы были сильны как врачи, алхимики, изготовители лекарств.

Общая тема настоящей работы диктует и соответствую-{27}щее расположение материала, определенную последовательность его изложения и представления читателю.

Первые главы исследования посвящены характеристике географического положения сирийцев, их политической роли на Ближнем Востоке, во многом обусловленной их территориальным размещением между великими державами Византией и Ираном. Христианизация сирийцев, легендарная и фактическая, гонения на христиан в Иране, взаимоотношения с зороастрийским жречеством составляют содержание следующих глав.

Торговые связи сирийцев с Закавказьем способствовали распространению христианства в Армении, а несколькими веками позднее сирийцы проповедовали Евангелие в областях, расположенных на юго-западном и южном побережье Каспия.

Малабарское побережье Индии славилось перцем, кассией и другими пряностями, которые были предметом вывоза в страны Западной Европы. Сирийцам были знакомы два пути в Индию - морской и материковый. По волнам Красного моря они достигали Адулиса в Эфиопии, затем гаваней Йемена.

Образовавшееся на перепутье морской дороги в Индию - в Аксуме, Сабе и Неджране - центры христианства сохраняли теснейшую связь с сирийской церковью монофизитов.

Другой путь из городов Междуречья, где ярмарки Эдессы, Нисибина и особенно Батнана привлекали множество купцов и торговцев из отдаленных областей Европы и Азии, лежал по суше до Персидского залива. Кангалор, Музирис, Калиана упоминаются в сирийских апокрифах, сказаниях и хрониках. Христианство в этих городах и областях было сирийским, их священство находилось в иерархической зависимости от патриарха несториан. Вдоль великого шелкового пути к границам "Небесной империи" двигались караваны, они проходили через области, населенные согдийскими и тюркскими племенами, где сирийцы закладывали торговые фактории и основывали поселения. Яркую иллюстрацию этого дает замечательный письменный документ - описание путешествия раббан Саумы и мар Ябалахи из Пекина в Багдад, составленное их современником в XIV в.

Главы о сиро-тюркских связях и сирийцах в Китае - последние.

В заключение сделаны общие выводы о роли и значении сирийцев в международной жизни средневекового Востока.

Настоящая монография является как бы завершением целого ряда исследований, которые нашли свое отражение в статьях и книгах. Так, вопрос о положении сирийцев в Ира-{28}не был рассмотрен нами в книгах "Месопотамия на рубеже V и VI вв." (1940 г.), "Византия и Иран на рубеже VI и VII веков" (1946 г.), "Города Ирана в раннем средневековье" (1956 г., французский перевод - 1963 г.).

Проблема ислама и образования Арабского халифата занимает настолько большое место в истории Ближнего Востока, что потребовала особого рассмотрения, которое и было дано в книге "Арабы у границ Византии и Ирана" (1964 г.). Эта работа естественно продолжает и тему, которая нас давно интересовала в связи с древними торговыми сношениями по шелковому пути и по "дороге ароматов" и была освещена в книге "Византия на путях в Индию" (1951 г., немецкий перевод - 1969 г.), где затронуты проблемы, связанные с Индией, а в разделе "Перепутье" - с проблемами Южной Аравии. Главы о тюркских и китайских связях сирийцев затрагивались в разных наших исследованиях, но подробно это сделано в настоящей работе.

Таким образом, эта монография продолжает линию, намеченную нашими предыдущими работами, и в то же время разрабатывает вопросы, которые не были еще предметом специального рассмотрения и в целом составляют новую важную тему. Основной задачей настоящего исследования является определение уровня развития сирийской культуры, широты ее распространения, роли сирийцев в средние века на Востоке. {29}

ГЛАВА I СРЕДНЕВЕКОВАЯ

СИРИЙСКАЯ ОБРАЗОВАННОСТЬ.

НАУКА У СИРИЙЦЕВ

СРЕДНЕВЕКОВАЯ

СИРИЙСКАЯ ОБРАЗОВАННОСТЬ

Расцвет сирийской культуры в эпоху средневековья связан с интенсивной жизнью городов Ближнего Востока. Одной из особенностей восточного феодализма было именно то, что на Востоке сохранялись товарно-денежные отношения, что города продолжали свою жизнь, не приходили в упадок, хозяйство не повсеместно приобретало натуральный характер. Городское ремесло, торговля и рынки продолжали существовать, а в ряде случаев создавались новые пункты обмена и обновлялись старые. Этому способствовала не только местная торговля, но широкие международные торговые связи. На тысячелетних караванных дорогах, в гаванях Красного и Средиземного морей, Индийского океана, на "дорогах ароматов", на "шелковом пути" сирийцы занимали одно из первых и чрезвычайно прочных мест. Торговля была в их руках, они соперничали и с персами, и позднее с арабами, сохраняя свои позиции.

Использование сирийского языка в качестве международного было обусловлено самим географическим положением сирийцев между Византией и Ираном. Сирийцы оказались совершенно необходимыми в сношениях этих великих держав с арабскими племенами Аравийского полуострова, их письменность и язык проникли в области Средней и Центральной Азии. Переводчики, толмачи, посланцы, миссионеры, они освоили значительную часть Азии, бассейны Средиземного и Красного морей. Не только сирийский язык, но и письменность, и литература сыграли выдающуюся роль в развитии культуры Востока. Сирийские миссионеры несториан и монофизитов устраивали диспуты при дворе шаханшахов, соперничали в ставке царей Хирты (Хиры), спорили в Хымьяре, добивались прочного положения в Константинополе, в далекой Нубии и Эфиопии.