Ужас - Морис Левель

Недалеко от Трокадеро ему встретилась парочка, тихо шедшая вдоль улицы. Разминувшись с ними, он обернулся и, смотря на их удаляющиеся фигуры, сказал себе:

– Гуляют люди и не подозревают, что в нескольких шагах отсюда совершено ужасное преступление. Кроме убийц, я один знаю об этом…

Он почувствовал некоторую гордость при мысли, что он – единственный обладатель такой тайны. Сколько времени продлится это? Как скоро убийство будет открыто? Если убитый, как можно предполагать, жил один, не имея ни горничной, ни кухарки, может пройти какое-то время, прежде чем его отсутствие будет замечено. Как-нибудь утром какой-нибудь поставщик позвонит у двери; не получив ответа, он позвонит еще, затем войдет. У него захватит дыхание от ужасного запаха. Он подымется по лестнице, войдет в комнату, там…

Поспешное бегство, отчаянные крики: «Помогите! Убийство!» Вся полиция окажется на ногах, вся печать будет занята поисками убийцы, публика страстно заинтересуется сенсационным преступлением, сразу увеличится выпуск газет, так как тайна, окружающая это убийство, конечно, придаст ему особенное значение… В это время он, Кош, будет жить своей обычной жизнью, продолжать свои обычные занятия, сохраняя свою тайну с радостью скряги, ощущающего в своем кармане ключ от сундука, в котором хранятся его сокровища. Человек тогда только вполне сознает свою нравственную силу, когда он является хранителем хотя бы частички окружающей его тайны. Но в то же время, какая это тяжелая ответственность! Каким гнетом она ляжет на плечи и какое должно поминутно являться искушение крикнуть:

– Вы находитесь в полном неведении, а я знаю все! Он не раз среди бела дня прогуляется по бульвару Ланн и, глядя на людей, проходящих мимо дома, где совершено преступление, доставит себе удовольствие поднять глаза и сказать себе:

– За этими закрытыми ставнями лежит труп убитого. Он продолжал размышлять:

– Мне стоит сказать одно слово, чтобы разжечь любопытство всех этих проходящих мимо людей… но я не скажу этого слова. Я должен предоставить все Случаю. Он заставил меня выйти из дома моего друга в тот именно момент, который был нужен, чтоб я мог узнать эту тайну, так пусть же Случай и назначает минуту, когда все должно открыться.

Рассуждая таким образом, он дошел до какого-то кафе. Сквозь запотевшие стекла он разглядел несколько мужчин, собирающихся играть в карты, сидящую за конторкой спящую кассиршу. Около печи, свернувшись клубком, лежал толстый кот. Один из лакеев, стоя за спиной играющих, следил за игрой, другой рассматривал иллюстрированный журнал.

От увиденной картины веяло теплом и спокойствием. Кош, начинавший уже дрожать от усталости, волнения и холода, вошел и сел за маленький столик. Приятное ощущение тепла охватило его. В комнате стояло облако табачного дыма, к запаху которого примешивался аромат кухни, кофе и абсента (полынного вина), усиленный жаром, исходящим от печки. Этот запах, который он обыкновенно не мог выносить, показался ему особенно приятным. Он спросил себе чашку кофе с коньяком, потер от удовольствия руки, взял рассеянно какую-то вечернюю газету, валявшуюся на столе, потом вдруг отбросил ее, вскочил и произнес, не замечая, что говорит вслух:

– Черт возьми!..

Один из игроков повернул голову; лакей, стоявший у кассы, думая, что обращаются к нему, подбежал с вопросом:

– Что прикажете? Кош махнул рукой:

– Нет… Мне вас не нужно… Впрочем, скажите, есть у вас здесь телефон?

– Конечно! В конце коридора, дверь направо.

– Спасибо.

Он пробрался между столами играющих, прошел коридор, закрыл за собой дверь и нажал кнопку. Долго не отвечали; он начал сердиться. Наконец, раздался звонок. Он приблизился к аппарату и спросил:

– Алло! Дайте мне 115-92 или 96…

Он прислушался к переговорам станции, к электрическим звонкам, наконец послышался голос:

– Алло! Кто говорит? Он изменил свой голос:

– Это № 115-92?

– Да. Что вы желаете?

– Газета «Солнце»?

– Да.

– Мне бы хотелось переговорить с секретарем редакции. Его прервал голос с центральной станции, спрашивающий какой-то номер.

– Алло! Алло! – рассердился Кош. – Оставьте нас, мосье, отойдите… Мы говорим… Алло! «Солнце»?.. Да? Пожалуйста, попросите к телефону секретаря редакции.

– Невозможно, он размечает номер, его нельзя беспокоить.

– По важному делу.

– Тогда, может быть… Но кто вызывает?

«Черт возьми! – подумал Кош. – Этого я не предвидел». – И ответил, помедлив:

– Редактор Шенар.

– Это меняет дело. Я сейчас позову его, подождите.

В телефон доносилось неясное гудение, шуршание бумаги, весь тот привычный гул, который Кош, в продолжение десяти лет, слышал каждую ночь в один и тот же час, когда, окончив работу, собирался уходить домой.

– Господин редактор? – спросил голос секретаря, видимо, запыхавшегося…

– Нет, – ответил Кош, изменив свой голос. – Извините меня, я не редактор вашей газеты. Я воспользовался его именем, чтоб вызвать вас, так как имею сообщить вам нечто весьма важное и не терпящее ни малейшего отлагательства…

– Но кто же вы?

– Вам совершенно безразлично, назовусь ли я Дюпоном или Дюраном. Не будем терять даром драгоценного времени.

– Эти шутки мне надоели…

– Ради Бога, – с отчаянием закричал Кош, – не вешайте трубку! Я хочу сообщить вам сенсационную новость, новость, которую ни один журнал, кроме вас, не получит ни завтра, ни послезавтра, если я не сообщу ее. Прежде всего скажите одно слово: завтрашний номер уже набран?

– Нет, но через несколько минут набор будет окончен. Вы понимаете, надеюсь, что мне некогда…

– Необходимо, чтоб вы выбросили несколько строк из «Последних известий» и заменили их тем, что я вам сейчас продиктую:

«Ужасное преступление только что совершено в № 29 по бульвару Ланн, в доме, занимаемом стариком лет шестидесяти. Убитый был поражен ударом ножа, перерезавшим ему горло от уха до грудной кости. Поводом к преступлению, по-видимому, была кража».

– Одну минуту, повторите адрес…

– Бульвар Ланн, 29.

– Благодарю вас, но кто мне поручится? Какое доказательство? Как можете вы знать? Я не могу пустить такую информацию, не будучи уверенным… Проверить я фактически не имею времени… Скажите мне что-нибудь, указывающее, из какого источника вы почерпнули это известие… Алло! Алло! Не вешайте трубку… Ответьте…

– Ну, – сказал Кош, – допустите такую мысль, что я убийца!.. Но позвольте сказать вам следующее: если завтра я, купив свежий номер «Солнца», не найду в нем информацию, которую только что вам сообщил, я тотчас же передам ее вашему конкуренту, «Телеграфу». Тогда уж вы сами разбирайтесь с Шенаром. Поверьте мне, выбросьте шесть строк и замените их моими…

– Еще одно слово, когда вы узнали?..

Кош осторожно повесил трубку, вышел из будки, вернулся в зал и стал пить кофе маленькими глотками, как человек, довольный успешно оконченным делом. После этого, заплатив за кофе банковым билетом – единственным, имевшимся у него и фигурировавшим в его бумажнике «для виду» целый год – от 1-го января по 31-е декабря, – он поднял воротник пальто и вышел. На пороге он остановился и сказал себе:

– Кош, милый друг, ты великий журналист!

III

Последний день Онисима Коша, репортера

Секретарь редакции «Солнце» еще минут пять кричал, суетился и бранился у телефона.

– Алло! Алло! Боже мой! Да отвечайте же!.. Скоты! Они нас разъединили! Алло! Алло!

Он бросал трубку и начинал опять с бешенством звонить.

– Алло! Станция! Вы нас разъединили!

– И не думали. Это там, вероятно, повесили трубку.

– В таком случае, это ошибка. Соедините опять, пожалуйста.

Через несколько минут послышался голос, но уже не тот, который говорил раньше:

– Алло! Вы спрашиваете?

– Это отсюда мне телефонировали?

– Да, действительно, отсюда телефонировали недавно, но я не знаю, вам ли.

– Скажите, пожалуйста, с кем я говорю?

– Из кафе «Пауль», площадь Трокадеро.

– Отлично. Будьте любезны сказать мосье, говорившему со мной, что мне нужно ему еще кое-что сообщить.

– Невозможно, мы сейчас закрываем, к тому же этот мосье уже должен быть далеко.

– Можете ли вы описать мне его внешность? Знаете вы его? Это ваш постоянный посетитель?

– Нет, я его видел в первый раз… Но описать могу, ему на вид лет тридцать, он брюнет с маленькими усами… Кажется, он был во фраке, но я не обратил на это особенного внимания.

– Благодарю вас, простите за беспокойство…

– Не за что. До свиданья.

– До свиданья…

Секретарь редакции недоумевал, как ему поступить. Напечатать ли сообщенную ему новость или подождать следующего дня. Если известие верно, то было бы обидно дать другой газете воспользоваться им. Ну, а если все это ложь?.. Нужно было немедленно принять какое-нибудь решение.

Подумав хорошенько, он пожал плечами, выбросил несколько строк иностранных известий и заменил их следующими.