Задний ход конструкцией не предусмотрен - Павел Сергеевич Иевлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Э… ясно, — сказал я, ощущая, что примерно так всё и есть. Чёрт его знает, почему, но это очень, очень важно. Важнее всего, что было со мной до того.
— А теперь пошли, — махнула рукой рыжая, — тут нет ничего интересного.
В старом заброшенном гараже действительно интересного ноль, но и за его воротами тоже ничего не нашлось. Пустая и совершенно девственная местность. Кто и зачем выстроил гараж посреди ничего — загадка. Дорога к нему если и была, давно исчезла под слоем земли, травы и кустарника.
— Нам нужна машина! — сказала рыжая. — У Кори ножки коротенькие.
Я не самый опытный сталкер, но даже мне очевидно, что это очень давний постап, в котором не сыскать машины, годной на что-то, кроме как демонстрировать тщетность трудов человеческих. Я объяснил это, как мог доходчиво. Рыжая осталась недовольна, но спорить не стала. Сориентировавшись по внутреннему компасу, повёл их в сторону ощущаемого где-то кросс-локуса. От того, что за спиной, даже фона не осталось. Я слышал, что такое бывает, но не очень-то верил, а вот поди ж ты. Был — и нету. Это значит, что обратный путь нам заказан, будем идти вперёд. Куда? Куда сможем. Куда приведёт следующий кросс-локус. И следующий. И так далее. Пока я не наткнусь на что-то знакомое и не смогу привязаться к известным мне маршрутам. Или пока мы не наткнёмся на кого-то, кто ориентируется лучше меня. Или пока у нас не кончатся силы, еда и везение.
В одном рыжая оказалась права, ходок из её мелкой женщины совершенно никакой. Да и обувь неподходящая — тряпочные туфельки на мягкой подошве, типа балеток. Очень скоро она захромала, закапризничала и села на землю, надув губки. До сих пор не слышал от неё ни слова.
— Она говорящая вообще? — спросил я у рыжей.
— Она разумная, говорящая, и вообще человек, — обиделась девушка. — Поумнее многих. Просто с некоторым перекосом в… эмоциональную составляющую. Она редко говорит, потому что я её понимаю и так, а с остальными ей говорить не о чем.
— Тогда ты, может быть, как-то объяснишь ей, что тут она ничего не высидит?
— Она устала. Она не может идти. Она никогда не была так долго вне дома. Она в стрессе и очень расстроена.
— Сочувствую, но ничем не могу помочь…
Оказалось, что могу. Дальше Кори ехала на моих плечах. Поверх рюкзака. Второй я перевесил на грудь, рыжая шла налегке. Почему-то ситуация не вызывала у меня протеста. У меня, но не у моей культи. Когда к вечеру мы дошли до следующего кросс-локуса, я практически превратился в недвижимость.
— Почему тебе так больно? — удивилась рыжая, когда я сполз по стене.
— Нога.
— Что с ней?
— Её нет, — я показал протез.
— Нам нужна машина! Кори не может идти сама, а ты больше не можешь нести её!
— Может быть, в следующем мире нам повезёт…
* * *
Не повезло. Нет, мир сам по себе оказался очень даже симпатичный — зелёный такой, тёплый, приветливый. Живой. То, что он живой я понял сразу — мы оказались не в гараже, а в сарае. Рядом с телегой. Из дощатого загона на нас с удивлением пялились лошади. Я напрягся, ожидая крестьян с вилами и дрекольем, однако Геманта прекрасно поладила с аборигенами, которые ей мало не в ножки кланялись. Нас накормили, напоили и спать уложили, ногу мне обмазали вонючей, но вполне эффективной мазью и вообще были сама любезность. Мы провели у них три дня, пока культя не зажила окончательно, а потом нас на телеге отвезли к следующему кросс-локусу. На телеге — потому что никаких машин тут отродясь не бывало. Во всяком случае, аборигены даже не поняли, о чём мы спрашиваем — идея повозки, передвигающейся без лошадей, вызвала у них подозрения в чёрном колдовстве, и я быстренько свернул разговор. Увы, лошадь через кросс-локус не просунешь, она, в отличие от людей, не дура.
— Сходи сам, посмотри, мы тебя тут подождём, — сказала Геманта, даже не думая слезать с застеленного ковром сена.
За воротами очередного сарая тоже сарай, но бетонный. Дверь приржавела так, что еле вышиб. Пейзаж за ней не обещает не то что машин, но даже и телег. Тут кто-то хорошо порезвился, удивительно, что сарай уцелел. Может быть, в неких бункерах и остались какие-нибудь броневики, но я бы не хотел тут задерживаться на время, достаточное для поиска всего этого. По всяком случае без радиометра и костюма химзащиты. Мало ли, чем они тут развлекались, раз вокруг практически лунный пейзаж?
Вернулся, сообщил эту новость рыжей. Она размышляла недолго:
— Тогда ты пойдёшь дальше один. Будешь идти, пока не найдёшь машину, потом вернёшься за нами.
— А как же вы тут?
— Не переживай, — улыбнулась Геманта, — эти добрые люди готовы нас кормить сколько угодно.
Крестьяне радостно закивали, кланяясь. Почему-то рыжая вызывает у них почти мистические чувства. Пока я лечил ногу, для нас освободили лучший дом в посёлке, каждый день приносили лучшие продукты, а дети пели и плясали под окнами, чтобы ей не было скучно. Да, скорее всего она тут не пропадёт. Кормить её будут на убой, а для общения ей, похоже, достаточно мелкой барышни, с которой они неразлучны, хотя вслух не обменялись и словом.
— Вот, — сказала она, поколебавшись, — возьми.
Геманта сняла с шеи мешочек, вытряхнула на ладонь два чёрных каменных многогранника. Похоже на игровые кости, которые используются в настолках. Девушка протянула мне одну, я взял, поразившись тому, какая она внезапно тяжёлая и странная на ощупь. Не тёплая и не холодная, не скользкая и не шершавая — никакая. Тактильное ощущение, пожалуй, неприятное.
— Убери и никому не показывай, — велела она. — Это парный артефакт. Если собьёшься с пути, одна половинка притянет к себе другую и поможет тебе нас найти. А ещё он притягивает удачу, она тебе явно пригодится. И в азартных играх помогает, но я надеюсь, что ты не будешь отвлекаться от поиска машины, чтобы заскочить в какое-нибудь казино. И смотри, чтоб не поймали, в некоторых местах это считается шулерством.
— Спасибо, — сказал я.
—
