Плохой ребенок - Генри Сирил

Он сам ей рассказывал. Он в «третьем круге». Это заброшенный супермаркет «Продукты от Джейкоба» на окраине города. Наркоманы и алкоголики всех мастей и возрастов давно облюбовали это место в качестве уютного гнездышка.

Собственно, сам супермаркет – это еще не «круг», это лишь ворота в него. С черного входа к нему примыкает огромное складское помещение, тоже давно заброшенное, наполовину сгнившее, без тепла и электричества. Вот туда-то и стекались все те, кто по той или иной причине выпал из социальной обоймы – маргиналы, чья жизнь сводится к постоянному саморазрушению.

Туда же захаживают и дилеры. В «третьем круге» заключаются сделки: одни скупают краденые вещи, другие вымаливают у наркоторговца дозу героина взаймы, третьи валяются в темном углу, бессмысленно тараща тусклые глаза в потолок.

Власти не раз собирались снести «круг», готовились проекты новых торговых центров, спальных районов, церквей свидетелей чего бы то ни было, но «круг» оставался на месте, переваривая в своем чреве все новых и новых несчастных. И Эрик был среди них.

Грейс остановила машину напротив старого супермаркета и направилась к его входу. Она перешагнула порог, и в нос ей ударил застарелый теплый воздух с примесью пота и бог весть чего еще. Несколько молодых людей, играющих в покер возле бывших касс, бросили на Грейс короткий безразличный взгляд и вернулись к игре.

Грейс постояла у входа в нерешительности, оглядывая помещение. Затем направилась в глубь зала, интуитивно догадываясь, где может быть черный вход, ведущий на старый склад.

– Дамочка, куда прете?

Девушка лет двадцати полулежала на полу, опершись на стену. Грейс едва не наступила ей на ноги.

– Извините.

Как и ожидала, она нашла здесь Эрика. Он лежал на рваном диване, каких там было в избытке. И на всех кто-то лежал, сидел, прикуривал косячок, затягивал жгут на руке, пил пиво, играл в карты. На Грейс практически не обращали внимания. Очередная мамаша ищет своего непутевого отпрыска.

– Эрик, – сказала она, остановившись рядом с сыном.

Он медленно открыл глаза и посмотрел на нее:

– Ты чего сюда приперлась?

– Я за тобой.

– Какая ты сердобольная. Я тебя не звал.

– Давай выйдем на воздух.

– Слушай! – Эрик поднялся на локтях. – Я не смог, ясно тебе, не смог! Будешь рассказывать мне о том, что все можно преодолеть, что теперь ты рядом и все будет хорошо? Ни черта хорошо не будет! И… мне не нужна помощь. Может, мне и так прекрасно живется.

– Нет, – спокойно ответила Грейс, – ничего подобного я говорить не собиралась. Просто предлагаю сходить куда-нибудь пообедать. Я очень голодна, да и ты, думаю, тоже. Нет?

– Нет, – коротко ответил Эрик и завалился на диван.

– Эй, леди, я не прочь пожрать. Куда пойдем?

Грейс обернулась.

Парень с короткими красными волосами смотрел на нее и криво ухмылялся.

– Или знаешь, – сказал он, – пожрать я и один могу сходить. Подкинь пару долларов.

Грейс оглядела его снизу вверх и, не ответив, повернулась к Эрику:

– Пойдем, прошу тебя.

– Тетя! – крикнул парень с красными волосами. – Вас где воспитывали? Это, знаете ли, невежливо – отворачиваться, когда с вами разговаривают.

Он лениво подошел к Грейс вплотную.

– Послушайте, – сказала Грейс, начиная немного волноваться, – что вам от меня нужно?

До нее наконец стало понемногу доходить, где она оказалась.

– Пару долларов, я вас попросил, если не жалко. Но если жалко, тогда другое дело, извините.

Тон его был вовсе не извиняющийся. Он был открыто издевательский.

Грейс вытащила бумажник и протянула красноволосому двадцать долларов. Тот, разумеется, успел бросить быстрый взгляд в ее бумажник и заметить там несколько сотенных купюр.

– А знаете что, леди? – сказал он, шмыгнув носом. – Я был бы вам весьма благодарен, если бы вы дали мне сто долларов. Видите ли, в чем дело, боюсь, двадцатки мне может не хватить на… гамбургер, вот если бы вы дали мне сотню. Оставьте мне свой номер телефона, чтобы я смог вернуть вам долг.

Он отвратительно улыбнулся.

Грейс посмотрела по сторонам. Всем вокруг были совершенно безразличны и она, и парень с красными волосами.

Грейс хотела уже протянуть ему все наличные деньги, какие у нее были в кошельке (не так уж и много – Грейс предпочитала кредитные карты), но вздрогнула и так и осталась стоять с купюрами, зажатыми в руке.

Что-то с треском разбилось о голову красноволосого. Он вскрикнул, свалился на пол и, обхватив голову руками, принялся жалобно скулить от боли. Эрик стоял рядом с Грейс, свирепо глядя на парня на полу. Желваки его ходили ходуном. В руках он сжимал горлышко бутылки.

– Ты че, псих, что ли?! – плаксиво выдавил красноволосый. – Ты кто вообще такой?

Эрик отбросил горлышко в сторону, посмотрел на Грейс и сказал:

– Я тоже.

– М-м? – Грейс оторопело смотрела на парня, из головы которого струилась кровь, и сжимала в руке деньги.

– Я тоже голоден. Пойдем поедим.

Он взял из рук Грейс банкноты, сунул их обратно в кошелек и запихнул его в сумку.

Все это время Грейс продолжала смотреть на красноволосого. Очень противоречивые чувства испытывала она в этот момент. На душе у нее было и страшно, и тепло одновременно.

– Ну, идем или как? – сказал Эрик, который уже направился к выходу.

– Да, конечно, – ответила Грейс.

Глава 3

Моя жизнь стала превращаться в кошмар в тот самый день, когда я решил написать бестселлер. Я был болен и раньше, теперь это ясно, но безумие мое утихло, теперь оно не причиняло вреда ни мне, ни моей семье, ни кому бы то ни было. Я даже не знал, что могу быть настолько опасен. Впрочем, как и любой съехавший с катушек убийца не подозревает в себе плохих качеств до той поры, пока как-либо не пробудит их.

Писать я начал еще в школе, в начальных классах. Ерунду, конечно, – короткие рассказики, сейчас уже и не вспомню, о чем. Но главное тут не в самих рассказах, а в том, что я тогда чувствовал, когда неуверенным детским почерком выводил слово за словом. О, это я помню очень хорошо. Счастье! Игры со сверстниками меня мало интересовали. Они казались мне примитивными, упрощенными вариантами вымышленных миров. Я же, создавая истории на бумаге, не ограничивался ничем, кроме своей фантазии. А она у меня была богатая.

В старших классах я написал первый более-менее серьезный рассказ, который учительница по литературе отправила на городской конкурс подростковой прозы. Наверное, именно это событие стоит взять за точку отсчета. Тогда я занял первое место. Что такое первое место на литературном конкурсе для четырнадцатилетнего