Че Гевара. Книга 1. Боливийский Дедушка - Шаинян Карина Сергеевна

Когда-то этот длинный зал с земляным полом был танцклассом. Его держала американка, бывшая звезда бальных залов, древняя, как те благородные па, которым она собиралась обучать «бедненьких индейцев». Но жители Камири предпочитали танцевать в барах или просто на улице, и совсем не собирались выкладывать деньги за то, чтобы их этому учили. Разоренная американка уехала; какое-то время помещение пустовало, а потом перешло в руки ее более предприимчивого земляка, Сирила Ли. Тот поставил в зале несколько компьютеров, кофеварку, холодильник с колой и пивом и нанял в Санта-Крузе парня по имени Бу, законченного параноика, который мечтал жить поближе к природе, но при этом отлично разбирался в сетях. В качестве жилья ему выделили квартирку над залом. Стена, обращенная к Парапети, отсутствовала, и по утрам можно было, не вставая с постели, наблюдать за роющимися в плавучем мусоре цаплями, если, конечно, не шел дождь. Кроме того, в туалете жила сварливая летучая мышь, несчетное количество крупных тараканов и мокрицы. Мистер Ли справедливо полагал, что условие близости к природе выполнено с лихвой.

Несмотря на увлеченность игрой, Ильича заметили. На мгновение стало чуть тише: одно дело избивать монстров на экране, и совсем другое – ненароком рассердить шамана. Ильич кивнул в ответ на нестройные приветствия и прошел в дальнюю часть зала, которая неофициально считалась местом для взрослых. За спиной у него раздалась автоматная очередь и победные крики.

Старый Макс Морено, высокий и тощий, с морщинистым лицом ящерицы и длинными желтоватыми усами, похожими на пучки сухой травы, мучительно медленно тыкал в клавиши задубелым от возни с землей пальцем. С тех пор как старик узнал о существовании Интернета, он не вылезал с форумов садоводов и сайтов, торгующих семенами. Сад Макса Морено выглядел все страннее и экзотичнее, и торговцы из Санта-Круза, приезжавшие за очередной партией нежного и яркого товара, с каждым разом выглядели все более озадаченными.

За соседней машиной сидела, сосредоточенно хмурясь, молодая монахиня. Ильич с удивлением узнал Таню. В последние несколько лет она почти не появлялась в Камири, и видеть ее, закутанную в черную монашескую рясу, у Ли было странно и грустно. Не то чтобы они были друзьями, но Ильич с детства привык покровительствовать девушке, которая была на десять лет младше. Когда-то их отцы были товарищами по партии. Оба были родом из лесных индейцев – Ильич иногда со странным чувством нереальности представлял, как его дядьки и кузены обстреливают отравленными стрелами какую-нибудь геологоразведочную экспедицию, в то время как отец рассуждает о мировой революции.

Оба были такими пламенными марксистами, что даже имена своим детям выбрали, исходя из идеологических соображений. Двух младших братьев Ильича звали Ленин и Владимир. Оба постарались дать детям приличное образование, но отцу Ильича, человеку по местным меркам почти богатому, это далось намного легче. Примерно в тот момент, когда Ильич, уже инициированный шаман, отправился изучать физику в университет Ла-Паса, а заодно осваивать все тридцать способов колдовства с помощью эмбрионов ламы и сушеной эфедры, дружба двух коммунистов дала сбой. Синьор Чакруна погрузился в поиски и эксперименты, все чаще внимая голосу аяваски, уверенный, что именно она подскажет ему верный путь, и стараясь передать полученные знания сыну. Отец Тани заклеймил шаманизм, а заодно и теоретическую физику, как буржуазный предрассудок. А чуть позже Ильич попросил Таню помочь ему проверить одну гипотезу…

– В Ятаки новый учитель, – напряженно сказала Таня, кивнув шаману. Ее ноздри подрагивали от гнева.

– Знаю. Говорят, хороший? – осторожно спросил Ильич.

– А за каким чертом его, такого распрекрасного, занесло в нашу глушь, не думал? А я вот думала.

– Некоторые считают такие вещи своим долгом, – пожал плечами Ильич. – А другим просто нравится бывать в новых местах. Приятное с полезным…

– Приятное с полезным! – горько усмехнулась Таня. – Уверяю тебя, он не видит здесь ничего приятного, этот гринго. Он мне сразу не понравился.

– Так не понравился, что ты вернулась в Камири, чтобы проверить, кто он такой?

Таня кивнула и щелкнула по вкладке обозревателя.

– Посмотри, посмотри, кого нам прислали! – прошипела она, тыча курсором. – Дикарям не приходится выбирать, пусть их детей учит убийца, одну ученицу он уже угробил, так его прислали к нам… И предупреждать никого не надо, никто не узнает, разве эти варвары умеют пользоваться Интернетом!

Ильич вчитался в корявые строчки переведенной роботом заметки в провинциальной немецкой газете.

– Насколько я понимаю, это был несчастный случай, Таня, – спокойно сказал он.

– Несчастный случай? Я уже слышала от тебя о несчастном случае. Напомнить, почему я гнию на болотах?

– Таня!

– Этот Дитер – детоубийца, – убежденно произнесла девушка, и ее глаза опасно сузились. – Что ж, тем лучше. ЕМУ понравится. О, это заставит его наконец зашевелиться!

– Что ты задумала?

Таня хищно ухмыльнулось, и Ильич похолодел.

– Ты с ума сошла, – тихо сказал он.

– Вот это новость, – хохотнула Таня и встала. – Мне пора. Как там без меня мой любимый?

– Таня, постой. Ты же знаешь…

– Знаю, знаю. Найти человека, найти предмет… Вы с твоим папашей это уже двадцать лет твердите, а толку? Мне надоело ждать. Этот гринго клеился ко мне всю дорогу, слюни пускал – а вдруг обломится экзотического секса! И они все такие, все…

К ним подошел, чуть подпрыгивая, Бу, и Таня замолчала, вопросительно глядя на сисадмина.

– Тут один заглядывал, пока ты в гугле рылась, – сказал он. – Зря, кстати, они все запросы записывают и потом смотрят, кому что интересно, так заглянешь в порнушку, а потом ЦРУ…

– Бу, тебе что надо? – резко спросила Таня.

– Так этот, который заходил, он сам к тебе подойти побоялся. Я-то не боюсь, а он – да, говорит, дурная примета с тобой разговаривать, ты извини.

– Ничего.

– Так он просил тебе ретаблос отдать, чтоб ты в монастырь отвезла.

Таня кивнула и взяла размалеванную яркими красками дощечку. Взглянув на ретаблос, она с нервным смешком показала его Ильичу. На картинке был нарисован европеец, в ногу которого вцепилась огромная радужная змея. В углу плыл по лиловому небу вставший на дыбы зверь с нимбом вокруг маленькой длинной головы. Подпись гласила:

«Карлос был так беден, что от отчаяния решил продать свою землю одному гринго, который готов был дать половину денег в задаток. Но когда гринго пошел смотреть участок, его укусила змея, и он умер, а задаток остался у Карлоса и земля тоже, так что он смог раздать долги и купить новый насос для колодца. За это Карлос благодарит Святого Чиморте».

– Ну хоть кому-то повезло, – звенящим голосом проговорила Таня. Сердито тряхнув головой, она выбежала прочь. В открытую дверь порывом ветра швырнуло горсть пыли, и в детском углу загрохотал пулемет.

Задумавшись, Ильич не заметил, как к нему подошел Макс Морено, и вздрогнул, когда тот заговорил.

– Что так расстроило девочку? – спросил старикан, глядя в спину Тане.

– Ей не нравится новый учитель, – расплывчато ответил Ильич.

– Он гринго? Тогда я ее понимаю, – качнул головой Макс. – Помните геолога, что гостил у меня? Так вот представьте – зачитал мне «Великолепную изоляцию» Симпсона, а на вид такой приличный человек! Пришлось заказывать новую, а старого издания нигде нет… Надо будет привыкать заново – зато посмотрите, какая отличная обложка!

Ильич краем глаза заглянул в экран. На сером фоне, составленном из каких-то древних костей и зубастых черепов, красовался броненосец, и шаман невольно передернулся.

– Говорят, вы воевали на стороне Че, синьор Морено, – сказал он.

Макс задрал кустистые брови.

– Говорят, что малолетний хиппи, который присматривает за этими компьютерами, – агент ЦРУ, – язвительно улыбнулся он. – Вот ваш отец мог побывать в партизанах. Но не я.