Удушающая сладость, заиндевелый пепел. Книга 2 - Дянь Сянь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кто знает, что принесет тебе пилюля, сдерживающая чувства, – счастье или беду?..
Когда я снова проснулась, уже рассвело. Ночной сон не отпечатался в сознании.
Рядом с Усыпальницей Повелительницы цветов высилась каменная беседка под названием «павильон Памяти». Внутри в окружении перил стояли круглый каменный стол и четыре табурета. Днем я сидела в павильоне, охраняя Усыпальницу, а на ночь уходила во временную бамбуковую хижину, которую соорудили неподалеку. Я с трудом одолела больше половины хуабэней, позаимствованных у бессмертного лиса. Любовные истории о том, как у девы в руках тростинки поют, уста аромат источают, а «пальцы, касаясь струны ледяной, божественный звук извлекают» [24], были однообразны и скучны. Да и оттого, что все там вечно влюблены и их чувства неизбежно взаимны, у меня лишь глаза слипались. Казалось, я не читаю, а жую безвкусный воск. Тем не менее я продолжала читать, надеясь отыскать в этих книгах хоть каплю здравого смысла и разгадать их великую тайну.
В тот день я встала с постели поздно. Потом долго читала, но так и не прониклась интересом к любовным сюжетам. Поэтому я достала стопку чэнсиньтанской бумаги [25] и принялась упражняться в каллиграфии, переписывая из хуабэней стихи. Переписав изящным бисером кайшу [26] десяток с лишним стихотворений, решила перейти на размашистую скоропись [27]. Но тут в дело вмешался ветер. Не устояв под его напором, лист бумаги слетел со стола и устремился за ограду беседки. Я с интересом проследила за его полетом. А затем, отбросив кисть в сторону, сложила в форме бабочек несколько исписанных листов. Толика магии вдохнула жизнь в бумажные крылышки. Те затрепетали, и бабочки вспорхнули ввысь. Белоснежные стайки с росчерками туши неторопливо кружили в сиянии ласкового солнца. Я подняла голову и залюбовалась тем, как яркие лучи пронизывали тонкую, словно крыло цикады, бумагу, высвечивая каждую прожилку. Эти бабочки казались красивее настоящих.
Я вздохнула, восхищаясь отменным качеством бумаги. Внезапно в павильон проникло чье-то дыхание. Я осмотрелась и увидела высокую, стройную фигуру Феникса. Он оперся на перила беседки и читал стихи, развернув несколько бумажных фигурок. Почувствовав на себе мой взгляд, Повелитель огня натянуто улыбнулся и отметил:
– Как будто недурно.
– Да, – кивнула я. – Плотная, но хорошо поглощает влагу. Гладкая, но не скользкая. На ощупь напоминает яичную скорлупу. Безупречной чистотой подобна яшме, не содержит лишних вкраплений. Не рвется на сгибах и прекрасно впитывает тушь. Если она тебе нравится, могу подарить несколько листов.
Приподняв брови, Феникс коснулся пальцем бумажного уголка:
– Я говорил о стихах.
Взяв наугад один из листов, Повелитель огня продекламировал:
Нескончаемо льются стихи по весне,
Нескончаемы мысли мои о тебе,
Ответь, господин мой, сколько забот
Тревожат ваш разум, ведете ли счет?
Внимательным взглядом следит за письмом,
Что подали в руки перед мостом.
Темнеет в зеленом саду силуэт,
Брови в замок, ни души рядом нет.
В суетном мире сотни узлов,
Развяжешь один – заглушишь сердца зов.
Но если ты чувства подавишь свои,
То как сможешь дальше мечтать о любви?
Пока ты судьбу свою не повстречал,
Чистым в груди храни сердца кристалл [28].
Невозмутимо расправив следующий лист, Феникс продолжил:
У вас пустилась в рост трава,
У нас – тяжелая листва.
Трава напомнит вам о том,
Как тяжко мне в дому пустом,
Двух стихов Повелителю огня, видимо, показалось мало. Склонив набок голову, Феникс искоса глянул на пролетавшую мимо виска бабочку, ловко схватил ее, развернул бумажный лист и прочел:
Не в силах стихами признаться в любви,
Я милому белый послала платок.
Друг вертит подарок вдоль и поперек:
Нигде ни строки – безмолвствует шелк.
Как помыслы сердца любимой понять
И тайну подарка ее разгадать? [29]
Феникс поднял глаза и равнодушно протянул:
– «Нигде ни строки, безмолвствует шелк[30]…» По кому из бессмертных ты так откровенно тоскуешь?
Я замешкалась. И уже открыла рот, чтобы ответить, но передумала. Взвесив каждое слово, я наконец произнесла:
– Раз Повелитель огня не смог догадаться, видимо, я была недостаточно откровенна.
Феникс сжал длинные пальцы, комкая белоснежный лист:
– Что ты хочешь этим сказать?
Я посмотрела на Усыпальницу и могильный курган, медленно вдохнула и ответила:
– Шелковыми бывают не только платки. Разве лист сюаньчэнской бумаги, если поднести его к свету, не похож на безмолвный белый шелк? Увы! Хотела тебе подарить листочек, но ты отказался.
Феникс обратил ко мне застывшее лицо, всем своим видом выражая полное безразличие. Лишь неловким движением пальцев он задел и незаметно для себя размазал по листу не до конца просохшую тушь. Шум ветра не мог заглушить сбивчивое дыхание Феникса. Прошло немало времени, прежде чем Повелитель огня нарушил молчание, тщательно выговаривая каждое слово:
– Что ты сказала?
Я всмотрелась в его непроницаемое лицо, вспомнила кое о чем и между делом уточнила:
– А ты можешь не брать в жены принцессу Суй Хэ?
В этот раз лицо Феникса наконец-таки дрогнуло. Он в изумлении уставился на меня. В его глазах заплясали огоньки – мерцающие, как пламя свечи на ветру.
– Почему?
– Я на днях читала книги по медицине и узнала, что если жениться на родственнице, то у детей или на руке пальца будет не хватать, или на ноге лишний вырастет. И то и другое одинаково плохо. Вы с принцессой Суй Хэ в двоюродном родстве по женской линии, ничего хорошего из этого брака не выйдет.
Пусть мои слова прозвучали резко, но я от всей души желала Фениксу добра. И надеялась, что он поймет это по моему чистому, искреннему взгляду.
Губы Феникса тронула улыбка. Он как будто не знал, плакать ему или смеяться.
– Премного благодарен тебе за заботу, вот только… – Собравшись задать встречный вопрос, Феникс впился взглядом в мое лицо, точно хотел проникнуть в самую душу. – Если я тебе скажу, что эти правила действуют для смертных и не касаются небожителей, ты не будешь возражать против моего брака с принцессой Суй Хэ?
Во взгляде, коим сверлил меня непобедимый и всемогущий Повелитель огня, сквозила едва уловимая слабость. Словно Феникс решил сыграть с огнем, поставив на кон свою жизнь.
Я подумала и
