Смертельными тропами (СИ) - Саган Илья

Инвиз спал, и бипер тревожно взвыл. Где этот проклятый Диоген?!

— Стой! — в отчаянии закричал я. — Да погоди же! Ты мне давала задание, помнишь? Люмена разыскать.

В ее глазах появился интерес и что–то еще… Предвкушение триумфа?

— Неужто нашел? — она опустила руку.

Я перевел дух и, едва стоя на ногах, кивнул.

— Нашел. Я и есть люмен.

Брови ее насмешливо дрогнули.

— Ага, поищи другую дурочку, — рука Гвиды снова поползла вверх. — Чтоб я на такое клюнула?

— Не веришь, сама посмотри.

Я торопливо вытащил из–под рубахи амулет и, не снимая с шеи, показал ей. Нищенка машинально шагнула вперед, я взмахнул мечом… Вжик — и ее голова покатилась по траве.

Получено достижение — Мститель 1 ур.

Вероятность счастливого события: +0.1%.

Выполнено задание: Найти люмена, призывателя светлого бога Нариэля.

Получено опыта: 700.

Получено: Рассветный камень.

Получено: 12 серебряных монет.

Путы на ногах тут же исчезли. Я упал на колени и достал из сумы зелья. Сердце бешено колотилось, в висках стучало. Обернувшись к безжизненному телу, я прошептал:

— Да, я люмен! Но ты об этом уже никому не расскажешь!

Выполнено задание: Найти и покарать предателя Черного Камня.

Получено опыта: 350.

Получено: 5 серебряных монет.

Достигнут уровень: 11.

Нераспределенных параметров: 3.

Вокруг меня образовалась золотистая дымка. Куча опыта и левел! Здорово: на этой войне экспа не идет, а мне она необходима, как воздух. Нужно расти, чтобы отправить Аришке новую партию Фиолов.

Я пошарил в траве и нащупал увесистый кожаный кошель. Хорошо, пригодится. А что за Рассветный камень? На земле больше ничего не было.

Поежившись от отвращения, я перевернул обезглавленное тело Гвиды. В темноте блеснул розовый драгоценный камень, видимо, вывалившийся у нее из кармана.

Рассветный камень.

Свойства: активация артефактов.

Хм, интересно…

Рядом с ним лежал еще один кошель, поменьше. Что ж, неплохая награда. Я с сомнением посмотрел на труп нищенки — наверняка у нее есть еще что–то ценное. Поискать? Ну нафиг, я не мародер.

На той улице, где я оставил ребят, кипела битва. Нечисть рвалась к рыночной площади, наши оборонялись из последних сил. Звон оружия, свист стрел и крики дерущихся слились в единую музыку боя. Дальники попрятались в домах и из окон лупили по врагу. Найдя глазами Серегу, я ринулся на помощь. Он поприветствовал меня язвительным «Наконец–то!», и тут же схлопотал стрелу. Я закрыл его от наседавшего упыря, и меня поглотил азарт битвы.

Но вот загорелась сначала одна изба, потом вторая, и магам пришлось покинуть свои убежища. Теперь прикрывать их стало гораздо сложнее. Пожары множились, и мы вынуждены были отступать все ближе к центральной площади.

В пылу битвы я не заметил, как минула ночь, занялся рассвет. И защитники, и нападающие рассредоточились по всей деревне. Бои шли на улицах, в палисадниках, за домами и даже в них. В какой–то момент перед нами осталась совсем небольшая группа врагов. Впрочем, нас тоже было немного — те девять человек, которых Верховой взял в свой отряд. Ну и филин, конечно, куда ж без него. Остальные либо погибли, либо держали позиции в других местах.

— Поднажмем! — крикнул Володька, и мы из последних сил ринулись в атаку.

Я вместе с танками навалился на четырех отступающих скелетов, зомбака и троих кряжинцев, Маруся безостановочно поливала их стрелами, а Лешка — огненными шарами.

Рассыпался один скелет, второй… Хлюпнул под лучом Ранаи истекающий вонючей жижей зомби, всхлипнул и осел бородатый кряжинец, получив длинный рубящий до самого бедра… И враги, наконец, побежали.

Оставшись одни и еле держась на ногах, мы без сил упали на траву, привалились к стене ближайшей избы. Где–то далеко справа громыхнуло.

— Мельхиор еще один камнепад скастовал, — тяжело дыша, сказала Раная. — Последний. За сутки можно только три раза.

— Сейчас передохнем чуток и двинем на помощь нашим, — прошептал Володька.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я сидел, восстанавливая дыхание, и устало смотрел по сторонам. Утро выдалось хмурым, небо было обложено тучами, накрапывал мелкий дождь. Первый непогожий день за все мое пребывание на Синеусе.

Почувствовав на затылке чей–то взгляд, я обернулся. Верховой. Смотрит так, будто готов придушить.

— Куда ты делся, когда мы воевали с первым отрядом? Не понимаешь, что это называется дезертирством?

— Не гони, Володь, — вступился Серега. — Лично видел, как его кряжинец теснил.

— Я выполнял приказ.

— Какой еще приказ? — воевода удивленно вскинул бровь.

— Найти и покарать предателя.

— Если ты о Громиле, то это не он, — хмыкнул Верховой. — Этот гад еще до нашего похода за кристаллами усвистал из Черного Камня.

— Верно, не он. Нищенка.

— Гвида? — воскликнул Верлим.

Я поморщился, вспомнив, как чуть не сдох.

— Правильнее — Гнида.

— Так и думал! — Гном тряхнул бородой. — Говорил ведь Элмеру — гнать ее надо из деревни. Так нет же, пожалели старуху, дескать, раз Диметриус лишил ее магии, то и достаточно. Вот и получили!

— Хреново ваш Диметриус делает свое дело, — усмехнулся я.

— У нее остались силы? Ну, не так–то просто полностью уничтожить способность к магии, тем более у черной колдуньи…

Писк браслета на руке Верхового прервал разговор. Он скосил глаза на дисплей, коротко выругался и быстро вскочил на ноги.

— Подъем! Рыночную площадь захватывают! Надо идти на помощь.

Встали мы с трудом. Если бы не зелья бодрости и обкаст от Катюши, через десяток метров свалились бы в раскисающую под дождем глину.

— Пошли, — мотнул бородой Верлим. — Я знаю короткий путь к рынку, дойдем быстро и выскочим в самом неожиданном для врагов месте.

Все двинулись за гномом. Он вел нас окольными путями — через сады и огороды. Мы старались идти как можно осторожнее, не привлекая внимания, но пару раз все же чуть не столкнулись с отрядами нежити.

Десять минут спустя мы вышли в проулок, из которого была видна вся рыночная площадь, очищенная от прилавков и из–за этого казавшаяся огромной. И сейчас она кишела скелетами и зомби. Дерьмо, не успели! Этим сволочам все–таки удалось прорваться. Теперь захватчики, поменявшись местами с защитниками, сами обороняли центр деревни. По границам площади и на прилегающих улицах наши под командованием Элмера пытались пробиться сквозь толпы нежити и кряжинцев. Рубка шла нещадная — звон металла, вопли и всполохи заклинаний.

— Бегом! — скомандовал Володька.

Мы бросились вперед, спеша помочь своим. Но, приблизившись к рынку, невольно притормозили, а потом и вовсе встали как вкопанные. Я смотрел и не верил своим глазам.

В центре площади возвышалась стела из блестящего, словно отполированного темного камня. На ее вершине сиял огромный кристалл в форме октаэдра иссиня–черного цвета. Вся эта конструкция смутно напомнила мне что–то, но что именно, я никак не мог сообразить.

Возле стелы стоял Марсель. Вскинув руки и подняв взгляд к небу, он что–то говорил, а вокруг него в бешеном танце кружились Черные Епископы. Их движения все ускорялись, жесты Макса становились резче. И без того хмурое небо покрыли тяжелые свинцовые тучи. Словно в такт с танцем Епископов, они завертелись по кругу, образовав воронку, в центре которой, прямо над стелой, появилось нечто, очень напоминающее огромный глаз.

Марсель упал на колени, точно эта дикая мистерия высосала из него все силы, и простер руки вверх. В это мгновение из небесного глаза в стелу ударила молния. Даже не молния, а мощный поток фиолетового пламени. Едва он коснулся кристалла, тот вспыхнул холодным, стеклянным блеском, и от него во все стороны протянулись яркие, мерцающие лучи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Секундой позже от стелы пронеслась волна, напоминающая взрывную. Обжигающий ветер чуть не сбил меня с ног. И все вокруг стало стремительно меняться. Деревья, росшие вдоль улицы, одно за другим сбрасывали листья и начинали темнеть, ветви изгибались и застывали в самом причудливом положении, делая их похожими на жутких многоруких великанов. Трава, только что налитая сочной зеленью, на глазах сохла и превращалась в бурую и пожухлую, избы покрывались мхом и плесенью. В воздухе явно повеяло трупным запахом. Я ошалело оглядывался, пытаясь сообразить, что происходит.