Из морга в дурдом и обратно (сборник) - Андрей Шляхов

«Косуха» обернулся на бегу, оценивая перспективу. Секундой позже украденный телефон полетел влево, на газон, а сам похититель метнулся направо, на какую-то из Сокольнических улиц.

Данилов не стал продолжать погоню. Он остановился около телефона, поднял его и внимательно осмотрел, пока восстанавливалось дыхание. Дорогому, новенькому на вид смартфону повезло: упав на мягкую траву, он совсем не пострадал. Страшно представить, что было бы, приземлись он на асфальт. Мысленно поблагодарив «косуху» за предусмотрительность, Данилов сунул телефон в один из жилетных карманов, оправил рубашку, выбившуюся из-под ремня, и уже спокойным шагом двинулся обратно. Он внимательно смотрел вперед, стараясь углядеть стройную стриженую брюнетку в синем костюме.

Увы: Данилов дошел до вестибюля метро, потоптался около него минут пять, но так и не встретил хозяйку телефона. Взглянув на часы, он решил вечером поискать владелицу по номерам, сохраненным в памяти телефона.

В этом году первое сентября выдалось на славу: было сухо, солнечно, но не жарко. Данилов удивился тому, что внезапно исчезли все дети с цветами, но сразу же сообразил, что школьные «линейки» давно уже начались.

«Интересно, как там Никита? Донес ли букет до школы?»

Вчера вечером парень долго отказывался брать в школу принесенный Еленой букет из одиннадцати роскошных красных роз, которые предназначались классной руководительнице Валентине Антоновне. Никита терпеть ее не мог, считая «дурой и врединой». Данилов, пару раз видевший Валентину Антоновну, полностью разделял его мнение. В конце концов Никита позволил матери уговорить себя, но Данилов, успевший хорошо изучить характер мальчика, не исключал, что по дороге в школу парень может вручить букет первой же девушке, которая обратит на себя его внимание.

Троллейбус не только подошел к остановке одновременно с Даниловым, но и оказался почти пустым. Владимир сел у окна и так глубоко задумался, что чуть было не проехал свою остановку. Выручила память: когда-то именно здесь, в сто тридцать третьей городской больнице, носившей имя профессора Остроухова, свежеиспеченный доктор Данилов проходил интернатуру по анестезиологии и реанимации.

«Все возвращается на круги своя, – усмехнулся про себя Данилов. – Был интерном – стал ординатором.

Прогрессирую, и это главное». Владимир слегка хорохорился, в глубине души его беспокоила не только смена профессии, но и сопутствующие обстоятельства…

– Несмотря на время, прошедшее с момента окончания учебы, вы показали превосходный результат, – сказал во время собеседования профессор Мусинский. – Девяносто три правильных ответа из ста даст не каждый сотрудник нашей кафедры. Но вот ваше решение меня лично очень удивляет. Податься в патологоанатомы после стольких лет работы врачом… Если не секрет, то каковы были мотивы, побудившие вас, Владимир Александрович, поступить к нам в ординатуру?

Заведующий кафедрой, несмотря на относительную молодость (пятьдесят с хвостиком), был въедлив и дотошен. Во всем он прежде всего ценил ясность. Впрочем, патологоанатому положено быть именно таким.

– Я устал от лечебной работы, – ответил Данилов. – К тому же меня всегда привлекала патологическая анатомия.

– Интересно узнать, чем именно? – оживился Мусинский, обводя взглядом остальных членов комиссии. – У нас же, мягко говоря… не очень эстетично.

– В медицине эстетам делать нечего, – улыбнулся Данилов. – А патанатомия, на мой взгляд, самая интересная область медицины. Для думающего человека, конечно. Постоянно решаешь загадки, анализируешь, делаешь выводы… очень увлекательно.

– Так, ясно, – заведующий кафедрой покивал головой. – Значит, на «скорой помощи» или в анестезиологии вам было мало загадок? Или там вы действовали не думая?

– Отчего же – не думая, – Данилов понял, что «по предмету» его больше спрашивать сегодня не будут. – Думал, но от этого приятного процесса меня то и дело отвлекали различные сопутствующие обстоятельства. Настал день, и захотелось побольше спокойствия. Меньше суетиться – больше думать…

Исповедоваться на собеседовании Данилову не хотелось.

– А вы читали «Окончательный диагноз» Артура Хейли? – Мусинский явно был мастером как каверзных, так и неожиданных вопросов.

– Читал, давно, еще в студенческие годы.

– Впечатлило?

– Нет, – честно признался Данилов. – Не впечатлило.

– Это хорошо, – одобрил заведующий кафедрой. – А почему?

– Поединок умов не этично накладывать на конфликт нового и старого, особенно в медицине, – Данилову самому понравилось, как емко и сжато он сформулировал ответ.

– Спасибо, – после нескольких секунд молчания сказал заведующий кафедрой, давая понять, что собеседование окончено.

С двумя пятерками – по итогам тестирования и собеседования, – место в ординатуре Данилову было обеспечено. Чудесное, бесплатное место, не только финансируемое из федерального бюджета, но и приносящее своему обладателю стабильный ежемесячный доход в размере двух с половиной тысяч рублей.

– Бешеные деньги – это не большие деньги, а те, получая которые можно сбеситься, – сказала Елена.

– Ничего, – отмахнулся Данилов. – Я же еще и работать буду. По специальности.

– На «скорой»? – удивилась Елена. – Но ты же сам говорил…

– Правильно говорил, – подтвердил Данилов. – На «скорую» не вернусь. Подработка у меня классная – фельдшером-лаборантом в патологоанатомии.

– Вова! – только и выдохнула Елена. – Ты что – с ума сошел? Подрабатывать лаборантом в морге? С врачебным дипломом в кармане?

– Так это же подработка, – пожал плечами Данилов. – В трудовую она не пишется. Да и что плохого – буду оформлять документацию, готовить фиксаторы и микропрепараты, следить за приборами, точить ножи…

– Какие еще ножи?

– Микротомные, какие еще. Заодно буду потихоньку входить в курс дела. На практике. По-моему, очень полезно.

– Ох, Данилов… – вздохнула Елена и перевела разговор на учебу, не дав Данилову сказать, сколько он будет получать, подрабатывая на должности лаборанта.

Вместе с надбавками и премиями на полставки у него должно было выходить вполне прилично. Во всяком случае, так обещал заведующий патологоанатомическим отделением, жена которого работала на одной кафедре с Полянским. Именно Игорь и пристроил Данилова в совместители, когда выяснилось, что работать тому, в сущности, негде.

С пациентами Данилов не хотел иметь дела так же, как не хотел играть по вечерам на скрипке в какой-нибудь полупафосной харчевне. Музыка и прием пищи были в его понимании несовместимы. А работать было необходимо: что он будет за мужик, если не сможет кормить семью. Предложение друга оказалось как нельзя кстати, да и заведующий моргом Данилову понравился. Нормальный сорокалетний мужик, без особенных амбиций и начальственного чванства.

– Отделение у нас непростое, текучесть кадров большая, дисциплина хромает, – признался заведующий Юрий Юрьевич, – поэтому нормальных сотрудников я не обижаю. Поощряю как могу, лишь бы работали добросовестно.

Непростым отделение было потому, что являлось централизованным – обслуживало не одну больницу, а несколько. Больше работы, больше писанины, больше суеты…

– Над графиком, конечно, придется поколдовать… – слегка погрустнел заведующий.

Данилов понимал проблему. В патологоанатомических отделениях дежурят только санитары, по одному на каждое. Врачи и лаборанты работают днем, считая отсутствие ночных дежурств основным бонусом своей службы. А еще их практически никогда не вызывают ночью на работу.

Принимая Данилова, имевшего диплом врача, но не имевшего сертификата по гистологии, заведующий совершал одно нарушение. Привязывая график работы Данилова к его учебе в ординатуре – второе.

– Ладно, буду ставить вам все субботы, а остальное время раскидаем… Вас же интересуют деньги, а не количество отработанных часов?

– Часы меня не интересуют, – подтвердил Данилов.

– Тогда поступим так. В заявление укажите не ноль пять ставки, а «до ноль пяти», приходить будете ежедневно во второй половине дня и заниматься препаратами, поддерживать в порядке оборудование, заполнять бумажки. По субботам приходите с утра. Сделали дело – идите домой. Учитывая, что ваш график несколько, хмм, условный, при необходимости вы можете пропустить какой-то день, только не забывайте заранее меня предупредить. Надеюсь на понимание. Вас рекомендовали как вменяемого человека. Мне надо, чтобы работа была сделана как надо. Все остальное – решаемо. Усердие вознаграждается материально.

– Я все понял. Надеюсь, вы будете мной довольны.

О такой подработке можно было только мечтать: пришел, сделал, ушел. Тихо, спокойно, никто не напрягает.

Главное, чтобы деньги платили и еще чтобы никакой правдолюбец не настучал куда следует о нарушении трудового законодательства и финансовой дисциплины.