Русский терминатор - Дмитрий Щербаков

— Что «как-нибудь»? Расу господ создашь?

— Вот еще, нужна она мне!.. Мой патриотизм ограничивается желанием, чтобы моему народу на своей земле никто не мешал жить — никакие политики, никакая инородь: американская, европейская, азиатская — по банану. А мечты о мировом господстве пусть макаки-америкаки обсасывают, как член дохлого гомосека. Не нужен нам берег турецкий! — хмельно усмехнулся Север.

— Круто… — пробормотала Яна. — А что ты еще умеешь… ну, эти твои чудеса?..

— Умею кое-что… — Север чуть помедлил. — Например, меня невозможно опознать, если я сам не захочу: люди просто не запоминают моего лица или принимают за другого человека. Умею чувствовать наблюдение: в частности, сегодня я очень следил, чтобы ни ты, ни Славка не попались на глаза никому из посторонних…

— Поэтому-то ты сам, один пошел покупать фальшивые баксы? — догадалась Яна.

— Именно, — кивнул Север. — Та-ак… Чем еще я могу похвастать? Ну, остальное, пожалуй, к проведенной нынче операции не относится…

— Все равно, расскажи! — попросила девушка жадно.

— Пожалуйста… Я биологически не старею, не нуждаюсь в тренировках для поддержания физической формы, никогда ничем не болею…

— Почему?

— Иммунная система у меня термоядерная. Любую самую страшную заразу сжигает в секунду.

— Фантастика…

— Научный факт. Еще я умею видеть в темноте, слышать самые тихие звуки, когда надо, когда я в боевом режиме… Все, пожалуй… Хотя нет, еще одна подробность. Она не касается моих личных паранормальных качеств, зато касается нашей сегодняшней операции.

— Какая подробность?

— Мои шмотки, те, что сейчас на мне — свитер, джинсы, сапоги — сделаны из особого синтетического материала, разработанного когда-то в лабораториях КГБ СССР для проведения сверхсекретных спецопераций за бугром… ликвидаций. Этот материал не оставляет микрочастиц на месте преступления. А заодно и не изнашивается практически…

— Да?.. — Яна уже не знала, как ей реагировать на слова собеседника. — А на вид — обычная одежда: тоненький свитер, дешевенькие джинсы, мужские сапоги — модельные, но не модные… — девушка несла все, что приходило в голову. — Что в них особенного?

— Если эти вещи раз в полгода обрабатывать определенным составом — рецепт изготовления очень простой, я его знаю, — они будут сохранять свои качества почти вечно.

— Откуда у тебя такая одежда?

— Купил несколько лет назад за большие деньги… точнее, заказал, мне обеспечили… Я тогда был влиятельным человеком в масштабе одного периферийного райцентра.

— Север, погоди… дай опомниться. Признайся: ты все выдумал?.. — она взглянула на него с наивной надеждой.

— А ты сама как думаешь? — улыбнулся Север.

Яна не знала, почему, но она верила каждому слову Белова, самой себе удивляясь. Так она и сказала.

— Вот видишь, — Север улыбнулся еще шире.

— Но постой, тогда я другого не понимаю… — Яна наморщила лоб. — С кем это меня столкнула судьба? Ты агент госбезопасности?

— Нет.

— А чей ты агент? Пресловутых олигархов или иной подобной жирножопой сволочи? Тогда зачем прикидываешься бомжем?

— Я свой собственный агент. А теперь еще и твой, если не возражаешь. Не возражаешь? — Север с легкой иронией посмотрел в пьяненькие уже глаза Яны.

— Нисколько! — девушка вызывающе вскинула голову.

— А бомж я на самом деле, — заверил ее Север. — Уже с неделю приблизительно.

— Как ты им стал?! — возмутилась девушка. — Ну не вяжется, понимаешь?! Не тянешь ты на бомжа!

— Приходилось мне в моей жизни бывать и бомжем… — вздохнул Белов. — Вот и опять пришлось…

— Расскажи! — потребовала Яна. — Вообще, расскажи о себе все!.. Если можно… — добавила она смущенно.

— Можно, отчего нельзя? — Север пожал плечами. — Только мои байки много времени займут… Ты спать не хочешь? День тяжелый был…

— Я сегодня очень поздно встала, почти в четыре. Вчера заснуть никак не могла, волновалась, в «Джанг» идти боялась… В итоге проспала, считай, до вечера. Я еще долго просижу, даже несмотря на портвейн! Рассказывай! — попросила Яна с жадным интересом.

— Слушай, коль охота, — опять улыбнулся Север.

Глава 10

Белов закончил говорить, устало откинулся на спинку стула. Взял со стола бутылку портвейна, налил себе полный стакан и залпом его выпил, не пытаясь чокнуться с Яной — словно на поминках.

Потрясенная услышанным, девушка молчала. Север тоже не спешил нарушить паузу. Несколько мгновений в кухне царила тишина.

— А… дальше? — решилась наконец спросить Яна. — Ты ведь так и не рассказал, как стал бомжем, как попал в наш город… И где все твои? Оружие, документы, деньги?

— А! — Север дернул щекой. — Я гнал из Хассова мотоцикл на предельной скорости. Ничего вокруг не замечал, думал только об одном: наверно, мне нельзя дальше жить, не имею я права…

— Север, но ведь ты не виноват! — горячо возразила Яна. — Не ты убивал невинных! Их убивали те, с кем ты боролся! А ты спасал! И многих спас, многих!..

— Только вот не всех… — перебил Север горестно. — И как раз самых дорогих мне людей я спасти не сумел… Помнишь, у Высоцкого: «Возвращаются все, кроме лучших друзей, кроме самых любимых и преданных женщин…»

— Я плохо знаю Высоцкого… — потупилась Яна.

— Ах ну да, другое поколение… Проехали! — Север махнул рукой.

— Но ты не сказал, что произошло на дороге…

— На дороге?.. Да просто все: я не обратил внимания, что выскочил на встречную полосу. А тут грузовик из-за поворота — лоб в лоб. Я чисто машинально выпрыгнул из седла — вперед и в сторону. Скорость мотоцикла дала мне мощный импульс — меня как катапультой выбросило. На лету я несколько раз крутанул сальто — чтобы погасить инерцию полета, снизить силу удара о землю. Делал это, кстати, тоже чисто машинально. Тело само работало, практически без участия сознания… Тело себя спасало… — он сделал паузу.

— Ты и акробат, оказывается! — попыталась пошутить Яна, чтобы хоть немного поднять настроение собеседника.

— Ага, братец-акробатец… — Север оставался мрачен. — Жаль, меня тогда вовсе по земле не размазало! — неожиданно зло бросил он.

— Что ты несешь, как тебе не стыдно?! — возмутилась Яна. — Не говоря уж о том, что ты самый лучший человек, которого я когда-либо встречала в жизни, ты подумай, каково было бы нам, если б ты погиб, — мне, Славке? Кто бы спас меня от халдеев, от панели, а Славку — от адских мук ломки?! Кто, скажи мне, Север?! Или ты знаешь еще хоть кого-нибудь, кто способен поступить так, как ты поступил сегодня?!

— Раньше мне казалось, что знаю… — Север склонил голову. — А теперь… Да нет, таких людей много, я уверен! Твой покорный слуга, — он ткнул себя пальцем в грудь, — отнюдь не является некой исключительной личностью. Любой нормальный мужик…

— Что-то я до сих пор не встречала этих твоих «нормальных мужиков»! — вскинулась Яна. — Ни одного, представляешь?! Не появись сегодня ты, официанты измордовали бы меня до полусмерти! И никакой «нормальный» не вмешался бы!

— Но я же вмешался… — возразил Белов неуверенно.

— Вот именно, только ты один и вмешался! — Яна была возбуждена до крайности. — И поэтому ты не имеешь права желать себе смерти! Просто не имеешь права! Ты обязан жить, хотя бы чтоб защищать беззащитных — таких, как я, как Славка! Понимаешь?! — она чуть не плакала.

— Спасибо, Яна… — Север запнулся, его голос дрогнул. — Спасибо, девочка, за твои слова… Они, кажется, придают некий смысл моей дурацкой жизни. А то знаешь… Я уж было совсем впал в отчаяние, — заключил Белов.

— Чудак ты, право… — произнесла девушка задумчиво. — Тебе столько дано от природы, а ты в отчаяние впадаешь… Имея твои возможности, разве можно себе позволить их не использовать? Ведь недаром ты получил свои сверхспособности, верно? Ведь зачем-то же они на тебя свалились? Вот и подумай — зачем.

— И зачем, по-твоему? — осведомился Север.

— Тебе видней, ты сам умный… — повела плечом Яна. — Север! Чем комплексовать и жрать себя, лучше поведай наконец, как ты выжил-то — ну там, на трассе…

— А… — Белов кивнул. — Ладно, продолжаю. Короче, перед ударом о землю я успел сгруппироваться. Упал, что называется, на все четыре лапы. Меня спасло то, что я был в шлеме, — я далеко не всегда его надеваю, — и что не напоролся на какие-нибудь сучья — они проткнули бы меня насквозь. Рухнул я в кусты, которые тоже самортизировали. Считай, повезло. Но без памяти провалялся до рассвета. Очнулся, выглянул из кустов, а на трассе менты — экипаж ГАИ, сиречь ГИБДД. Их, видать, водила грузовика вызвал: понимал, что не виноват он в столкновении, я ведь по встречной полосе пер, вот и решил мужик статью на себя не вешать… а тело мое в темноте не нашел, слава богу… — Белов вздохнул. — А может, водила и не искал меня, чтобы картину происшествия не смазывать, ментов ждал… Короче, лежу я, наблюдаю и вижу: гаишники шофера отпустили, данные его записав, а сами принялись баул мой шмонать — он приторочен был к багажнику мотоцикла. А в бауле моем, помимо прочего, — ствол с патронташем, сто «тонн» баксов налом, паспорт с московской пропиской и записная книжка… Ствол, патроны и бабки в потайном отделении, правда, лежали, но найти их несложно, больно объем велик получился, а менты взялись за шмон уж очень ретиво… Я едва это увидел, сразу понял: делать мне там больше нечего, пора когти рвать. И ползком — в лес, от беды подальше. Теперь в Москву возвращаться нельзя, сама понимаешь…