Небо и грозы Электрет - Нинель Мягкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пошли. – Девушка открыла двери и первой вышла в полутемный коридор. Наступило время полуночных светил, и дом автоматически приглушил огни, для имитации ночи. При необходимости можно было подкрутить яркость вручную, но Фелисии так больше нравилось. Ночь, гроза, и загадочный эшемин рядом.
Романтика.
Не только Элис увлекалась таинственной расой. Правда, мисс Блаунт они интересовали больше с научной точки зрения – как именно их тела перерабатывают электричество, и правда ли для них гроза – источник пищи. Что они вполне способны питаться человеческой едой, Фелисия уже поняла, имела честь лицезреть за ужином. Но поглощать электричество, как легендарная древняя заряжаемая батарейка?
Ну и женское любопытство никуда не девалось, естественно. Что там, под капюшоном, кроме синих глаз и белых волос? По слухам, эшемины настолько уродливы, что не хотят пугать людей своим видом, потому и скрываются под плащами.
Белая рука, которую Фелисия успела заметить, была изящной и в то же время мужественной, хоть и синеватой по человеческим меркам. Интересно, все остальное тело тоже такое, бледно-синее?
Девушка вспыхнула от нескромных мыслей и порадовалась, что вокруг полумрак.
Фелисия быстро вела эшемина по пустующим коридорам. Время было уже позднее, Марта и Ричард подготовили гостевые покои и отправились спать, предварительно пригрозив Элис запереть ее в кладовой, если заметят дочь подкарауливающей гостя в коридоре. Бедняжке пришлось смириться и остаться в комнате.
Они прошли мимо кухни, и Тереган удивился про себя – неужели дети такой доброй и милой леди спят так далеко от неё? Он знал, что высокородные господа обычно предпочитают спальни на втором этаже, или выше, хотя теоретически ближе к земле, а еще лучше в подземелье, было безопаснее.
Еще один признак того, что он никогда не поймёт людей.
Девушка открыла двери мастерской, набрав кнопками на панели справа пятизначный код.
Помещение обезопасил еще прадед – у него было трое детей, все сплошь сорванцы и хулиганы, любившие пробираться в интересные места и там играть. А что может быть интереснее папиной работы!
Прабабушка Гортензия быстро поняла, что одним переселением супруга в отдельное крыло детей не обезопасить, и потребовала поставить надежные двери. Прадед постарался. Саму мастерскую перестраивали не раз, но двери стояли на месте, как вкопанные. Ее отец их немного доработал, добавив кружевную мелкую резьбу по углам, но основу трогать не стал.
Створки распахнулись, явив Терегану царство металла, дерева и пластика. Пол был усеян обрывками проводов, незаконченными мелкими деталями и обрывками бумаги с зарисовками и чертежами. Убираться Фелисия не любила, называя бардак в мастерской творческим порядком. Зато она с закрытыми глазами знала, где что лежит.
Марта пыталась привести пристройку в божеский вид.
Один раз.
После грандиозного скандала, устроенного хозяйкой усадьбы, которая битый час не могла найти какую-то особую отвертку, бедная женщина зареклась переступать порог мастерской. Так что уборка в пристройке проводилась исключительно самой Фелисией. Чаще всего, когда она теряла какой-нибудь рисунок или деталь, и переворачивала мастерскую вверх дном, а потом, раз уж начала, раскладывала все в подобие порядка.
Которое уже на следующий день снова превращалось в бардак.
– Вот, моя прелесть! – гордо заявила Фелисия, ласково поглаживая полированный бок странного сооружения в ее рост.
Тереган довольно быстро оправился от первичного шока – странное стеклянное сооружение вместо младенца, ну и что. С этой женщиной он уже постепенно привыкал ожидать неожиданностей. Подошёл поближе, разглядывая непонятный механизм.
Больше всего он напоминал мельничное колесо, скрещённое с беседкой.
Прозрачная объёмная рамка с деревянными спицами, причём не круглая, а будто состоящая из множества углов, была накрыта плотной тканью, туго натянутой между осями. Конструкция передвигалась за счёт четырех толстых резиновых колес. Внутри располагалось подобие скамейки, обтянутое кожей, перед которой возвышался округлый руль.
Вокруг руля торчало множество рычагов, рубильников, мелких кнопок и ручек, назначение которых было ясно только изобретателю.
Тереган вообще не разбирался в технике. Вот в травах и деревьях да, он специалист. А что может делать эта решетка на колёсах, он понятия не имел.
Заметив его недоумение, Фелисия пояснила:
– Это вездеход. Вот тут заземляющие ленты. – она показала на резиновую бахрому, свисающую с заднего бампера. – Крыша тоже полностью изолирована, так что можно ехать даже в грозу. Нежелательно, конечно, но возможно. Хотя да, кому я это рассказываю… – пробормотала она про себя. – Лучше покажу!
Открыв неприметную дверцу в стеклянном многоугольнике, Фелисия устроилась боком на скамейке.
– Вообще на нем удобнее верхом, но юбки сейчас не позволяют. – пояснила она, поворачивая узорный ключ зажигания.
Вездеход издал неприличный звук, выпустил клуб превонючего дыма и затих.
Фелисия покраснела.
– Это все? – вежливо поинтересовался эшемин.
– Нет, конечно. Что у тебя опять не так? Цепи я вроде все проверила… – задумчиво пробормотала девушка, явно собираясь закопаться в недра машины.
– Если завтра оно не заведётся, мы всегда можем поехать на моем змее. – успокоил ее Тереган. Фелисия опомнилась.
– Ой, да, время позднее, вы, наверное, устали с дороги. Я вас совсем заболтала!
Девушка спрыгнула с необычного аппарата и повела гостя обратно в основное здание.
Спальню эшемину отвели в самом дальнем конце коридора второго этажа, неподалёку от супружеской спальни Коллинсов. Комнаты обеих незамужних девушек находились в самом начале, у лестницы, обеспечивая таким образом видимость необходимых приличий.
Показав Терегану его спальню, Фелисия, полная энергии, несмотря а поздний час, ускакала к себе – собираться.
Нужно было хорошенько продумать, какие измерительные приборы и инструменты брать, чтобы потом не сокрушаться, что забыла что-то нужное.
Эшемин еще долго не мог заснуть. Мешала непривычно мягкая кровать, в которой он по ощущениям почти утонул, отсутствие потоков энергии и непривычная тишина не давали полноценно расслабиться. В родном посёлке всегда было слышно ночных животных, и шуршали жуки фотии в накрытых тканью на ночь светильниках.
В ногах сейчас должен был свернуться Сниир и тихо похрапывать.
Тяжелый день, полный впечатлений, ближе к рассвету все же утянул эшемина на дно сновидений.
Глава 3.
Выехали рано утром.
Несмотря на вечерний фальстарт, с утра мобиль вёл себя безупречно. Завёлся, выплюнув облако ядовито-зеленого газа, выехал из мастерской, оглашая окрестности радостным тарахтением, и послушно вместил в себя объемную дорожную сумку.
Марта и Элис все утро наперебой причитали, как же леди отправится в дорогу без дюжины саквояжей и горничной, несмотря на все убеждения Фелисии в том, что леди едет работать, а не на бал. Хорошо, они были не в курсе, что больше половины сумки занимали инструменты.
Элис завывала громче матери, надеясь убедить непреклонную хозяйку взять ее с собой. Девушка не теряла надежды поподробнее разглядеть эшеминов.
Именно поэтому Фелисия отказалась ее брать наотрез. Одно дело, если прокопают под кустом ее саму, и
