Дело об исчезновении в Тайцах - Андрей Константинов

— А чего ж ты мне ничего не сообщила? — наседал на Горностаеву я.

— Как? Я оставила записку на столе. Написала, что поехала в больницу и вернусь, как только смогу. Просила без меня ничего не предпринимать.

Тут я все понял. Для конспирации я не включал в доме свет. И поэтому увидеть горностаевскую записку просто не мог.

Рядом с нами остановилась зеленая навороченная «Нива». Это была машина шефа. Обнорский сидел за рулем, с переднего сиденья махал рукой Скрипка.

— Все целы? — спросил Обнорский, подозрительно рассматривая Спозаранника…

Филиппа и кандидата в депутаты пришлось отдать оперативникам.

В город мы поехали только часа через три. Первым двигался Обнорский на «Ниве», за ним шла наша «четверка», замыкал колонну Споза-ранник. Когда мы проезжали мимо какого-то озера, «Нива» Обнорского показала нам правый поворот и несколько раз просигналила. Все поняли это как знак остановиться.

Обнорский подождал, пока все вылезут из машин, а потом решил устроить небольшое собрание.

— Ну что, господа журналисты, раз уж так получилось, что мы почти по независящим от нас обстоятельствам оказались на загородной прогулке, то предлагаю гулять по полной программе! Время, кстати, уже не раннее, так что сейчас обзвоним остальных наших и в срочном порядке вызовем их сюда. В ближайшей деревне купим мяса и устроим сабантуйчик! Воздержавшиеся есть?

— А вино будет? — спросил Зураб.

— Вина — не будет, — ответил Обнорский, который всегда категорически возражает против употребления любых спиртных напитков.

Почему — так и остается для меня загадкой.