Ревущая труба - Флетчер Прэтт

Исследователь чужих миров нырнул под шкуры и очутился в длинной комнате, облицованной черным деревом. Где-то горел огонь – очевидно, в самом центре пола, где виднелся выложенный из камней очаг высотой по колено.

Вокруг него стояли несколько столов и скамеек. Ши мельком углядел стену, сплошь увешанную оружием, в центре которой в окружении каких-то то ли копий, то ли дротиков красовался огромный меч чуть ли не с самого Ши вышиной. На тонких наконечниках пылали красные отблески огня от укрепленных по стенам факелов, тускло блестел похожий на бумажного змея щит, испещренный затейливым узором. Впрочем, все это Ши рассматривал не дольше секунды, поскольку Сверр ухватил его под руку и потащил дальше, выкликая:

– Од! Хальгерда! Путник совсем замерз! Приготовьте парилку! А ты, незнакомец, следуй за мною.

Они прошли по коридору в комнату поменьше, и обладатель бакенбард приказал гостю:

– Снимай эту мокрую одежу! И странно же ты вырядился, однако! В жизни не видал столько застежек. Если из сынов ты Муспелльсхейма, то могу приютить тебя на ночь. Но знай: не далее как завтра нагрянут сюда те, что пожелают встретить тебя не дружеской рукой, но мечом острым!

И он уставился на Ши, ожидая ответа.

– Так ты не из сынов Муспелльсхейма?

– С чего вы взяли? – огрызнулся Ши.

– В столь легкой одежде, и так далеко на севере... Те, кто «охотится на красного медведя», – тут Сверр сделал некое движение рукой, словно очерчивая в воздухе контуры рогатины, – нуждаются в укрытии теплом, равно как и в сердце отважном!

Он снова вперил взгляд в гостя, словно пытаясь выудить у него какой-то секрет.

– Ведь сейчас май, – сказал Ши. – Хоть вы, насколько я понимаю, довольно прилично на севере, эта холодина и у вас должна скоро кончиться.

Сверр озадаченно пожал плечами.

– Так-то оно так, только люди говорят, настает зима Фимбул, а значит – тепла не жди. Теперь холода не уйдут, покуда не прозвучит Ревущая труба, покуда не прискачут с востока Сыновья Волка, покуда Время...

Ши хотел задать еще парочку вопросов, но Сверр с кислой миной отвернулся. Ши стащил с себя промокшие, липнущие к ногам брюки и вдруг заметил, что хозяин подбирает с пола его наручные часы.

– Это часы, – дружелюбно пояснил Ши.

– Знак власти? – Над окладистой бородой Сверра расплылась понимающая улыбка. Он хлопнул себя по колену. – Ну конечно, конечно! Следовало бы мне сразу уразуметь. Ты же пришел со Странником, а я-то что подумал? Выходит, из южан ты ворлоков...

Он вытащил откуда-то одеяло и набросил его на голого, дрожащего Ши.

– А теперь сюда! – скомандовал он.

Через несколько дверей они прошли в какую-то крошечную комнатушку, настолько задымленную, что Ши первым делом закашлялся. Он начал было тереть глаза и вдруг испуганно ухватился за край одеяла. У дверей стояли две девушки, ни одна из которых ни в коей мере не была похожа на тех ирландских красавиц, что воображал себе Ши. Обе они до крайности напомнили разочарованному путешественнику Гертруду Маглер – такие же блондинистые, румяные, аж светящиеся. Сверр представил их:

– Это моя дочка – Од. Воительница наша. Пещерного медведя одолеет глазом не моргнет.

Ши посмотрел на мускулы юной мисс и молча со гласился с хозяином.

– А это – Хальгерда. Ну давай, иди, вода уже готова.

Посреди комнатушки жарко пылал низенький очаг. Сверху на него были грудой накиданы камни величиной с картофелину. Рядом стояли две огромные деревянные бадьи, наполненные водой.

Девушки вышли и прикрыли за собой дверь. Ши со странным чувством, будто раньше уже не раз это проделывал – «Видимо, это часть автоматической настройки сознания на структурную модель иного мира», – подумал он про себя – уверенно поднял одну из бадей. Воду он торопливо выплеснул на камни и то же самое проделал с другой бадьей. Раздалось шипение, и комнатка окуталась клубами горячего пара.

Ши постоял в этом пару столько, сколько смог вытерпеть – где-то около минуты, а затем ощупью до брался до двери и, глотая воздух, вывалился наружу. Тотчас на него обрушился поток ледяной воды. Покуда он шатался, хватаясь руками за что попало и судорожно всхлипывая, содержимое еще одной бадьи опять окатило его с головы до ног. Тщетно пытаясь прикрыться, он завопил:

– Буль... Стой, перестань!.. Хватит!

Откуда-то из водянистой мглы донеслось хихиканье обеих девиц. Глаза его были еще полны воды, когда до него дошло, что душ этот устроили именно они, а спасительное одеяло осталось в парилке.

Первым его побуждением было поскорей рвануть назад, но одна из них протягивала полотенце, которое надо было принять хотя бы из вежливости.

Появился Сверр, с безучастным видом держа в руках кувшин с какой-то жидкостью. Ну что ж, – решил Ши, – если им наплевать, что я неглиже, то мне тем более. И в самом деле, после этой небольшой встряски стыд сам собой испарился. Ши спокойно вытирался, пока Сверр совал ему свой кувшин.

Патологическим равнодушием к первозданному облику Ши девушки переплюнули даже Гертруду.

– Испей-ка горяченькой медовухи! У вас на юге, поди, такой не делают. Од, подай-ка путнику полотенце! Не хватало нам, чтоб он подхватил насморк!

Ши отхлебнул из кувшина и нашел, что медовуха чем-то напоминает пиво, а чем-то и настоящий мед. Тягучая приторная жидкость поначалу пошла не в то горло, но он куда больше был озабочен тем, чтобы удержать фасон перед хозяевами, нежели собственным самочувствием. Наконец, первый глоток покатился в желудок, и дальше дело пошло веселей. Он снова начал чувствовать себя человеком.

– Назови же имя свое, незнакомец, – потребовал Сверр.

Ши ненадолго задумался. Придя к заключению, что фамилии у этой публики, скорее всего, не приняты, в конце концов он ответил попросту:

– Гарольд.

– Как-как?

Ши повторил, по возможности, более внятно.

– А-а, – обрадовался Сверр. – Харальд.

Из-за перестановки ударения это прозвучало почти как слово «харя».

Вскоре Ши, полностью одетый, но все еще босой, восседал на скамье, на том месте, что указал ему Сверр. В ожидании ужина он оглядывал зал и своих соседей, сидевших за тем же столом. Напротив него расположился рыжеволосый, с рыжей же бородой гигант средних лет, наружность которого сразу напомнила Ши странную фразу Сверра о красном медведе. Пола его багряного плаща откинулась, открывая шитый золотом пояс. За ним сидел еще один рыжий, только чуть посветлее, тонкий в кости, с лисьей физиономией и живыми, подвижными глазками. Затем – юный блондин с золотистым пушком на щеках примерно тех же габаритов и комплекции, что и сам Ши.

В середине скамьи от пола до потолка вздымались две толстые, богато украшенные резьбой колонны из черного дерева, поставленные так близко к столу, что образовывали нечто вроде трона. Восседал на нем никто иной, как провожатый Ши, одноглазый седобородый старик. Бесформенная шляпа лежала перед ним на столе; а сам он, облокотясь на одну из колонн, вел беседу с одним из гостей – крупным молодым блондином, эдаким крепким орешком, добродушное лицо которого в этот момент было омрачено тревогой. Рядом с этим последним к столу были прислонены огромные ножны, как раз под стать тому мечу, который видел Ши на стене.