Литерасутра. Знаменитые книги в эротическом переложении - Ванесса Пароди

Четвертое правило секс-клуба запрещает использование лосьонов после бритья и любых ароматизированных косметических средств, потому что у Тайлера аллергия.

Правила с пятого по седьмое в основном касаются дресс-кода.

В первой встрече секс-клуба участвовали только я и Тайлер. Это случилось в магазине «Bed Bath and Beyond». Я выбирал керамическую плитку, и вдруг Тайлер сказал:

– Я хочу, чтобы ты меня трахнул. Да пожестче.

– Я не извращенец.

– Трахать мужчину – не извращение. Извращение – трахать женщин.

– Ладно, – согласился я. – Только давай подложим полотенца.

Столпившиеся вокруг сотрудники магазина хлопали в ладоши, подбадривая нас криками, а потом их разогнал управляющий и велел прекратить безобразие. Теперь нам закрыт вход во все мебельные магазины Восточного побережья, кроме «Valu Home» – там всегда рады новым покупателям.

Говорить о секс-клубе нельзя, зато можно вывешивать видео в Интернете, и теперь у нас собирается все больше и больше парней. Что с этим делать, непонятно. Надо бы потолковать с Тайлером о том, чтобы их не пускали, но я даже не знаю, как подступиться, – он иногда вспыхивает, точно спичка.

Всякий раз, являясь на чертово совещание, я узнаю в коллегах и партнерах соклубников: по странным, неудобным позам, в которых они сидят, по ужасной сыпи на коже, раздраженной соприкосновением со щетиной, – и мы незаметно передаем друг другу тюбик с мазью-антисептиком.

Начальник удивляется, откуда у меня так много знакомых.

Приятели по книжному клубу, говорю я.

Первое правило книжного клуба – никому не рассказывать о книжном клубе.

12. Генри Джеймс «Женский портрет»

Изабелла прокручивала в голове утренние события: у собора они с Пэнси неприлично терлись друг о друга турнюрами. Наверное, перевозбудились из-за причастия. Она сама ничего не понимала. Глупая американская наивность! Сейчас не помешал бы мудрый совет светского человека, хорошо знакомого с европейскими обычаями. Обращаться со своей дилеммой к мадам Мерль было страшновато, но, к сожалению, другой столь искушенной, изысканной дамы, способной разобраться в неловкой ситуации, она не знала.

Мадам Мерль играла в гостиной на фортепьяно сонату Бетховена. От красоты исполнения у Изабеллы захватило дух. Неужели нет конца достоинствам этой женщины? Конца им и правда не было, потому что играла мадам Мерль ногами, одной рукой препарируя пчелу, а другой скручивая канноли. С первого взгляда было ясно, что она долго жила на Континенте.

– Господи, я и не слышала, как вы пришли, иначе переоделась бы во что-нибудь более элегантное! – воскликнула мадам Мерль и, любезно выбравшись из-под инструмента, расправила семнадцать слоев шелкового вечернего платья.

Изабелле стало неловко за свой откровенно американский наряд. Она нервно поправила на голове звездно-полосатый цилиндр и, не смея заговорить об интересующей ее теме, расстроенная, подошла к окну, чтобы полюбоваться великолепной зеленой статуей Бенджамина Дизраели, которую выстригла в саду талантливая хозяйка. Было все-таки что-то необычное в мадам Мерль, но что именно, Изабелла не понимала.

Внезапно ее стан обвила рука. Грудь накрыла мягкая ладонь.

– Вам нравятся женщины? – вкрадчиво прошептала мадам Мерль. В серых глазках горело лихорадочное возбуждение.

Изабелла вспомнила Пэнси, милую подругу Генриетту, добрую тетушку Тачит…

– Нравятся.

– Так я и думала. Вы пришли по адресу, дорогая! – Мадам Мерль лучезарно улыбнулась. – Флоренция просто кишит лесбиянками.

– Что-что? – удивилась она.

– Милая, сбросить цепи мужского ига ради куннилингуса с сердечным другом, у которого есть не только сердце, но и грудь, – это очень по-европейски.

– Правда?

– Ну разумеется! – заверила ее мадам Мерль. – Мы катаемся на велосипедах, гуляем за городом… Моемся редко – впрочем, это чисто европейская привычка. Видите ли, мы все здесь последовательницы Сапфо. Леди Карандаш – страстная поклонница страпона, что ясно по ее прозвищу. Мисс Альпинист обожает предаваться французским ласкам, раскачиваясь на люстре, а графиня Джемини[3], старая развратница, любит вставлять себе в оба отверстия все, что попадется под руку. А у вас есть предпочтения?

Изабелла смутилась. Какой позор! Нет у нее предпочтений – она ведь американка.

– Мне нравится теннис, – наконец пролепетала она.

– Ради всего святого! Я думала, главное для вас – независимость. Почему бы не пожить в свое удовольствие?

В мгновение ока мадам Мерль нырнула ей под платье и заскользила вверх, точно енот по дымоходу. Изабелла задохнулась от восторга. Божественно! Мадам Мерль и тут не знала себе равных. Казалось, она ласкает везде одновременно… а может, она вообще не двигалась. Так или иначе, это было чудесно. Изабелла Арчер содрогнулась от удовольствия. Ничего общего с истинными леди она, несомненно, не имела. Написание портрета следовало отменить.

13. Морган Скотт Пек «Непроторенная дорога»

Жизнь трудна. Нам постоянно приходится принимать тягостные решения. Иногда мы оказываемся на распутье, где одна дорога – торная, а другая – непроторенная. Казалось бы, выбор очевиден: торным путем ходят все, значит, он лучше. А я говорю: неправильно! Надо выбирать путь непроторенный. Он принесет вам больше удовлетворения. Поэтому и книга называется «Непроторенная дорога». Хотя если непроторенным путем начнут ходить многие, он вскоре станет торным. Тогда я напишу книгу «Торная дорога».

Мысль о путешествии по непроторенной дороге вряд ли кого-то увлечет. Она темнее. Теснее. Зловоннее. Как ни крути, прогулка по ней менее приятна. Сперва кажется, что крутой подъем неодолим и рассчитан на спуск. К тому же доступный, накатанный торный путь куда привычнее и милей. Но жизнь и не должна быть легкой. Лишь борьба с трудностями доставляет истинное удовольствие. Итак, повернитесь к торной дороге спиной. В прямом смысле слова. И смело шагайте по другой. Не волнуйтесь. Я вам помогу. Я и вазелин – если он у вас под рукой.

Возможно, вы скажете: «Спасибо, но непроторенный путь не для меня. Мне и на торной дороге хорошо, а на непроторенную я даже не знаю, как ступить. Больно узок вход». Тут не обойтись без дисциплины. Дисциплина – единственное средство духовного развития. Если не можете контролировать себя сами, обратитесь за помощью. Человек с сильным характером, пробираясь по непроторенной дороге, на удивление убедителен.

Чтобы прочувствовать все прелести путешествия, необходимо усвоить четыре техники – составляющие дисциплины.

1. Отсрочка удовольствия.