Черный Стрелок - Александр Мазин

– Ну-ка не трепыхайся! – скомандовал он, поймав вторую руку «чебурашки». – Послушай меня, а потом беги дальше, если жизнь надоела!

– Ты… чего? – задыхаясь, проговорил мальчишка.

Маленькое потное измученное существо.

– Того! Там болото, придурок! «Чертова плешь»!

– Врешь!

Алеша выругался в сердцах, отпустил сопляка.

– Пошли покажу.

И двинулся вперед. «Чебурашка», пыхтя, потрусил следом.

– Стой, – Алексей остановился, заметив на дереве упреждающий затес. – Видишь?

А «чебурашка», проигнорировав команду, пискнул: «Что?» – и пошкандыбал прямиком в самую пакость.

– Стой! – Алеша схватил его за руку. – Гляди, дурачок!

Обломив сухой сук, размахнулся и запустил в центр «полянки».

Чавк!

– Вот так-то! – удовлетворенно произнес Шелехов. – Иди-ка ты лучше по дороге!

Повернулся и двинулся к машине.

Нисколько не удивился, когда услышал, как позади захрустел, зашуршал «чебурашка».

Молча дошли до машины, молча сели («чебурашка» не забыл пристегнуться), молча тронулись.

– К Хлебалову твоему я не поеду, – наконец нарушил молчание Алик.

– Дело твое, – ответил Алексей. – Хочешь, на автовокзал отвезу?

– Хочу.

– А деньги у тебя есть?

– Деньги? – озадаченно проговорил мальчишка. – Нет, денег нету.

– На, – Шелехов протянул полусотенную бумажку. – На дорогу хватит.

– Спасибо! – «Чебурашка» растрогался совершенно не по величине услуги. Даже глаза заблестели. – Спасибо! Я отдам!

– Перестань! – недовольно проворчал Алексей.

И откуда такие берутся… сопливые?

– Чем тебе Хлебалов не угодил? – спросил он, чтобы пресечь поток благодарностей.

– Он… подлый!

– Полегче, – предупредил Шелехов. – Николай Григорьевич, все-таки, мой опекун. И я от него худого не видел.

– А я видел! – запальчиво выкрикнул мальчишка.

– Что именно? – осведомился Алексей.

– Он… Он… – «Чебурашка» зыркнул исподлобья и замолчал.

Шелехов на продолжении не настаивал. Предположение, что на этого недокормыша мог, даже случайно, упасть взор Хлебалова, казалась смешным. Наслушался дурачок чьих-то наветов!

Нет, конечно, Хлебалов – не овечка. И обиженных им – пруд пруди. Но даже в цивилизованной Англии у могущественного человека всегда полно врагов. Тем более – в России.

«Мерс», урча, проглатывал километры. По обе стороны тек лес. И ни одной встречной. Иногда казалось – машина стоит на месте, а мимо нее текут бесконечные зеленые ленты. Вот что значит хорошая подвеска!

Отсутствие встречных машин объяснилось, когда впереди показался знак «Никитск» и будочка ГАИ.

Дорога была перекрыта. По ту сторону выстроился «хвост» разномастных машин, теряющийся за поворотом.

Алексей сбросил скорость, Спутник его напрягся, даже дышать перестал.

– Не бойся, – сухо сказал Шелехов. – Я тебя в обиду не дам. Обещаю.

Гаишник еще издали замахал палкой, но когда гладкий, как кашалот, «мерседес» поравнялся с ним, вытянулся и отдал честь.

Алексей опустил стекло.

– Что случилось? – спросил он.

– А? – физиономия гаишника слегка перекосилась. Он уставился на Шелехова так, словно увидел зомби.

– Дима! – закричал он. – Иди сюда быстро!

И Шелехову:

– Твои документы!

– Пожалуйста.

– Это что? – гаишник тупо вертел в руках выданные в Великобритании права.

– А где Стена? – наморщив лоб, спросил он.

– В Кургане.

Подошел Дима. Здоровый лоб в камуфляже, с автоматом через плечо, наклонился, увидел сидящих в машине, явно обрадовался. Нехорошо обрадовался.

– А ну вылазь! – скомандовал он. – Вылазьте оба! Живо!

– Перебьешься, – отрезал Алексей. Он не привык, чтобы всякие шестерки им командовали.

– Да ты что, твою мать! Да я тебя…

Алексей, не ответив, набрал номер Хлебалова.

– Николай Григорьевич. Это Алексей Шелехов. Здравствуйте… Да, уже почти приехал, но меня не пускают… С удовольствием! – и передал трубку автоматчику.

– На, пообщайся!

Громила Дима поднес трубку к уху и в течение буквально нескольких секунд цветом уже мог конкурировать с вареным раком.

– Я… Да… Дмитрий Заголякин… Да… Согласно распоряжению… Ну, нашли! Так прямо в машине у этого… Да. Слушаюсь!

Он отдал телефон Алексею.

– Извини, Алеша, – сказал Хлебалов. – Обстановка в городе сложная. Я приказал тебя проводить, чтоб больше недоразумений не было.

– Спасибо, – поблагодарил Шелехов.

Дима тем временем отобрал у гаишника права, передал Алексею.

– Прошу прощения, – пробубнил он. – Велено сопроводить.

– Велено, так садись! – проворчал Шелехов.

– Момент! – Дима пронзительно свистнул. Тотчас рядом с «мерседесом» возникла еще пара громил. Через мгновение все трое уже втиснулись на заднее сиденье.

Алексей тронулся. И увидел в зеркальце, как давешний гаишник убирает ограждение. Через минуту длинная цепь машин пришла в движение.

«Меня они, что ли, ждали?» – подумал Алексей.

На перекрестке он перестроился в правый ряд, чтобы свернуть к автовокзалу, но громила Дима деликатно тронул его плечо:

– Приказано прямо, – вежливо, но решительно сказал он.

Шелехов посмотрел на своего спутника. Алик сидел тихо, как мышка.

«Черт с ними, – подумал Алеша. – Может, так и лучше. Попрошу Николая Григорьевича дать команду, чтобы доставили этого заморыша в Ширгород. А то еще опять влипнет во что-нибудь».

Шелехов уже не сомневался: «чебурашка» что-то отчебучил. Иначе, как он оказался на дороге в одиночестве, без денег и иных средств к существованию? При том, что внутри навороченного «мерса» мальчишка чувствовал себя совершенно естественно…

Нет уж! За такими – глаз да глаз!

Глава четвертая

Дом, в котором жил и трудился Николай Григорьевич Хлебалов, некогда был построен купцом первой гильдии Дорошенковым. Когда чуткий к политическим переменам купец отбыл из России, дом его пустовал недолго. В нем разместилось Никитское чека. Разместилось основательно – вплоть до пятьдесят восьмого года. Менялись только «вывески» на входе. В пятьдесят восьмом блюстители государственной безопасности переехали в новое здание, а старое передали родственному Управлению культуры. С тех пор хозяева трехэтажного особняка в историческом центре Никитска менялись раз десять и с каждой сменой обитателей здание, твердыней отстоявшее два века, революцию и войны, заметно ветшало. Его уже собирались снести, когда грянула перестройка. Спас творение Дорошенкова Николай Григорьевич Хлебалов. Купив особняк за бесценок, он не пожадничал, нанял турецких мастеровых и уже через полгода имел в активе отреставрированный по дореволюционным картинкам роскошный домище с колоннами и лепниной. На интерьере новый хозяин тоже не экономил, но все-таки кое-что из доработок прежних владельцев оставил. Например, обширные подвальные помещения. И потайные ходы, сработанные в толстых стенах и обнаруженные в ходе реставрационных работ, господин Хлебалов тоже сохранил и даже обустроил и электрифицировал.

В общем, в таком доме не стыдно было принимать краевого губернатора. Это с одной стороны. А с другой – укрыть от посторонних глаз то (или того), что (кого) этим «глазам» видеть не следует.

При приближении застеновского «мерседеса» к воротам подземного гаража створки их пришли в движение. Система опознала объект. Но система системой, а живой пригляд никогда не бывает лишним. Двое охранников уже спешили к машине, а третий наблюдал за ними через телекамеру, готовый при необходимости заблокировать входы-выходы подземного гаража, превратив его в бетонную мышеловку.

– Свободны, – походя бросил один из охранников «сопровождающим» Алексея. – Оружие есть?

Шелехов протянул пистолет. Он чувствовал себя оскорбленным.

– Ты? – охранник уставился на Алика.

Тот покачал стриженой головой.

Не удовлетворившись ответом, охранник обвел мальчишку металлоискателем.

– Чисто! – сообщил он в пространство.

Тут же заурчал лифт. Раскрылся. Внутри – еще один охранник.

– Входите!

Лифт взлетел на третий этаж, створки разъехались. Гостей встретил сам Николай Григорьевич Хлебалов. Лично.

Этой весной Хлебалову сравнялось пятьдесят, но выглядел он лет на десять моложе. Невысокий, подтянутый, вертикальные скулы, крепкие челюсти, выпуклый лоб, плавно переходящий в загорелую кожу, обтягивающую геометрически правильный череп. Как ни странно, почти полное отсутствие волос не старило Хлебалова, а наоборот, придавало его чертам некую спортивную моложавость. Светло-серый свободный костюм, расстегнутый пиджак, бриллиантовая заколка вместо галстука, серые остроносые туфли: стиль, который сам Хлебалов называл: «по-домашнему».

– Здравствуй, Алексей! – Хлебалов протянул руку. – Как долетел? Хорошо? А где это ты разжился таким изысканным обществом? – Хлебалов кивнул на спутника Шелехова.

– Это Алик.

– Алик?!

Хлебалов расхохотался, а «чебурашка» покраснел.