Что мы делаем в постели: Горизонтальная история человечества - Фейган Брайан

О возвышающихся над полом кроватях ничего не знали и при османском дворе в Константинополе. Даже султан спал на покрытом коврами и подушками помосте: кроватью служила лишь чуть приподнятая часть поверхности пола. Спать можно было везде, где удавалось разместить постель. Религиозные аскеты предпочитали спать на полу из убеждения, что сон на твердой поверхности приближает их к духовным добродетелям бедности. Как только вы начинаете пользоваться кроватью, приподнятой от пола, меняется динамика сна, часто становятся необходимы подушки, увеличивается вероятность болей в пояснице. Поэтому сон на земле или на какой-то другой твердой поверхности совсем не обязательно был неприятностью, пока людей не стали беспокоить вопросы социального престижа. Кровати с ножками почти всегда оставались способом преимущественно влиятельных людей и знати обозначить свое социальное превосходство.

Спящие высоко

Учитывая, что социальное неравенство – отличительная черта цивилизации, неудивительно, что с его появлением кровати на ножках оказываются в фокусе более пристального внимания. Шумеры Месопотамии использовали деревянные каркасы кроватей на ножках. Первые египетские ложа представляли собой не что иное, как деревянные рамы на ножках, а их основанием служил тщательно переплетенный тростник или кожаные и тканевые полосы. Многие из этих приподнятых кроватей имели ножки неодинаковой длины: те, что выше, находились в изголовье. На другом конце часто располагалась доска, ограничивающая сползание спящего вниз.

Засушливый климат – лучший друг археолога, поскольку в таких условиях деревянные предметы способны пережить тысячелетия. Сухой воздух египетской пустыни сохранил для нас некоторые внушительные кровати. Визирь Мерерука жил приблизительно в 2300 году до н. э., в период VI династии, и был одним из самых влиятельных чиновников на службе у фараона Тети. Второй человек в Египте после самого фараона, он имел много государственных обязанностей, среди которых была и роль «смотрителя царских переписчиков»{12}. Женившись на дочери фараона – царевне Сешешет Уаджитхетхор, Мерерука стал еще и зятем фараона. После смерти супруги были похоронены в усыпальнице с 33 помещениями в Саккаре в Нижнем Египте. Росписи и рельефы на стенах гробницы дают очень яркое представление об их повседневной деятельности – и об их кровати.

Пять комнат гробницы принадлежали жене визиря, Сешешет. На одном из изображений он сидит в изголовье супружеского ложа, его локоть, по-видимому, опирается на подголовник, в то время как Уаджитхетхор стоит на коленях у его ног, играя на арфе. Внизу аккуратно расставлены коробки и сосуды для хранения и подношений. На другом изображении видна большая кровать с ножками в форме львиных лап. Двое мужчин расстилают белье, а пятеро слуг ждут и наблюдают, скрестив руки, и каждый из них носит титул «смотритель белья». Мерерука подходит к кровати, держа жену за руку, его сопровождают мужчины и женщины – слуги. На следующем панно простыни и подголовник уже на месте: картина символизирует предстоящее сексуальное единение. В надписи Мерерука назван «приготовленным ложем», а Сешешет – «подголовником». В этой сцене максимум эротизма, который могли себе позволить древнеегипетские художники при создании росписи на стенах гробниц. Идеи фертильности и возрождения витали над царскими ложами и постелями знатных людей. Подголовники, сделанные из камня, глины или дерева, ассоциировались с восходящим солнцем и идеей новых рождений и служили как живым, так и мертвым.

Погребальные кровати Тутанхамона у входа в его гробницу, 1922 год[8]

Зять фараона Мерерука был обладателем кровати наивысшего качества. Тремя столетиями ранее, примерно в 2580–2575 годах до н. э., царица Хетефер отправилась в вечность с великолепной мебелью, среди которой была кровать с балдахином и ножками, обшитыми золотом.

Дерево давно сгнило, но египтолог Джордж Рейснер реконструировал эту кровать, восстановив ее облик по осыпавшимся фрагментам золотой фольги. Много веков спустя юный царь Тутанхамон также отправился в загробный мир вместе с шестью кроватями, ножки которых были выполнены в виде кошачьих лап. Наиболее впечатляющие кровати были сделаны из черного дерева и покрыты толстым слоем позолоты{13}. Поверхность сусального золота имеет царапины, что может говорить о прижизненном использовании кровати ее владельцем. В передней части гробницы стояли три изготовленные заранее погребальные кровати, изголовья которых венчали фигурки со звериными головами. Одна кровать была украшена львиными головами и представляла собой «львиное ложе», используемое для мумификации тела. Другая, с головами бегемотов, вероятно, была посвящена Таурт, богине деторождения и плодородия. Кровать же с головой коровы, возможно, вызывала ассоциации с небесной коровой Мехурт, также связанной с ключевыми идеями творения и возрождения.

Каждое действие фараона, в том числе его сексуальная жизнь, наделялось определенным символическим смыслом. Все мельчайшие аспекты его повседневного существования были регламентированы и организованы. Как писал о фараоне в I веке до н. э. древнегреческий историк Диодор Сицилийский, «в его жизни есть установленное время не только для аудиенций и ведения государственных дел, но даже для прогулок, купаний и встреч с женой, – одним словом, для каждого шага»{14}. То же самое можно сказать и о высокопоставленных чиновниках, живших столетиями ранее, таких как Мерерука, чья могильная стена показывает, что неотступный долг следовал за ним, даже когда он в сопровождении жены направлялся к своей постели.

В более поздние времена кровати стали предметом устойчивых мифов. Литература Древней Греции и Древнего Рима изобилует упоминаниями о том, как постель могла и утешить, и предоставить убежище. Кровати древнегреческих и древнеримских богачей напоминали кровати египтян – обычно прямоугольной формы, они имели более высокие ножки, и поэтому такие кровати могли быть использованы и в качестве стола. У кроватей не было изножья, но зато появились изголовья, на которые можно было опираться во время отдыха. Всем известная античная клиния (лат. kliné) возникла как диван для трапез, но вскоре стала широко использоваться как смертное ложе. На плетеное основание из льняных или кожаных ремней стелили матрас. Весьма разнообразный словарь Древнего Рима содержит большой круг производных от родового латинского слова lectus (кровать), отражающих многочисленные функции обозначаемого предмета. Люди спали на lectus cubicularis (от лат. cubiculum – «спальня») или занимались любовью на lectus genialis – «брачном ложе». Lectus discubitorius представлял собой стол-кровать, на котором можно было принимать пищу, как правило лежа на левом боку, чтобы правая рука оставалась свободной. Обычно на такой кровати возлежали три человека, самый важный гость – в середине. Были lecti для учебы и работы, кровати на колесиках для больных и кровати, на которых лежали крепко связанные лунатики. На lectus funebris несли умершего к погребальному костру{15}.

Кровати имелись и у богатых китайцев. Гу Кайчжи (ок. 345–406) был основателем китайской классической живописи. Один из фрагментов его главного свитка с девятью сценами «Наставления старшей придворной дамы» изображает императора [Чжан Хуа] и его наложницу, глядящих друг на друга с подозрением: неосторожные слова могут вызвать недоверие. Они сидят на кровати с четырьмя столбиками, которые поддерживают тонкий тканевый балдахин. Так обеспечивали определенную степень уединения в императорских дворцах, где не было отдельных спальных комнат.