Солдаты. Старый призыв - Виталя Гусынин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Аа, ну давай давай, хех. — посмеялся Бобров. — А я б по кукушке обоим настучал, быстрее и эфективнее б вышло.
— Так слушай боевую задачу, сейчас берём маток ниток растягиваем её всю, вставляем в иголку и помогаем подшивать друг другу кителя. Один держит, другой продевает каждый стежок на всю длинну нитки, казарма у нас вон какая огромная, есть куда разбежаться. И не вздумайте филонить, чтоб ровно все было и одинаково.
Через пять минут Порохов наматывал уже третий круг по всей длине казармы, протаскивая нитку, которая была полностью из размотаной бобины. Фомин в это время держал его гимнастерку чтобы подшива была ровной. На это зрелище собрались посмотреть все от сержантов до молодых.
Некоторые уныло смотрели то на ребят, то на сержанта
Морозова. Остальные смеялись и подбадривали товарищей.
Следом таким же делом занялся Фомин. Он тянул нитку на всю длину расположения, после возвращался, делал небольшой шов и бежал обратно, тяня нить.
После таких процедур все желание поквитаться за ранее возникшую ссору уже давно исчезло. Парни увалились с ног в свои кровати, которые были рядом. Тут неожиданно Порохов протянул руку Фомину и пожал крепко её. Фомин тоже без слов все понял, улыбнулся и заснул.
Утром явился пьяный Горелов и ударом кулака в какарду, разбудил задремавшего дневального, которым был Матвеев. Тут же подбежал дежурный по роте Морозов, и был встречен смачным пенком ротного под зад.
— Сержант, твою дивизию, что за бардак у тебя? Дневальный храпит прямо на тумбочке, дверь в казарме скрипит, сам шляешься не пойми где, харю плющишь, осёл. Буди роту!!
— Так, до подъёма ещё шесть минут, взглянув на часы ответил Морозов.
— Это до подъёма, тормоз, а у нас тревога. — заорал Майор.
Морозов привыкший к заскокам ротного, не стал спорить, вспоминая как около полугода назад, Горелов отправил в нокаут одним ударом такого же дежурного по роте, за то что тот не смог найти ему в три часа ночи пьяному сигарет. После, тот сержант попал в санчасть, с переломом челюсти и сотрясением мозга. А Горелов отписался перед командованием что это боец на полосе препятствий повредил себя.
— Рота подъем!!! Тревога! Строится перед оружейной комнатой для получения оружия. Форма одежды номер 4!
Следом он повернулся к Матвееву и поднёс кулак к его носу.
— Лучше вешайся, душара. Вечером тебе не жить, длинный.
По лесной тропке солдаты бежали уже второй километр марш броска. Фомин и Порохов, еле волоча ноги, тащили ящик с патронами, тут они немного приостановились отдышаться. К ним подбежал запыхавшийся Могилин
— Че стоим? В путь, в путь, ни кто вас ждать не будет, давайте, бойцы!
— Тяжело товарищ ст. Сержант. Пять секунд передохнуть бы. — операясь на приклад автомата, проговорил Фомин.
— Харин, Харин, ко мне! — крикнул Могилин в даль.
Тут же подбежал Харин. Он был тоже таким же уставшим и вымотанным с непривычки.
— Взял у товарищей автоматы, им и так тяжело, помоги!
Харин схватил у друзей их оружее, развесил на плечи и один на шею, и они снова побежали. Горелов ждал их на финише, возле спортивной площадке это была конечная точка в 10 км. Когда последний солдат, которым был рядовой Сухорев, пробежал мимо ротного, Горелов нажал на сикундомере кнопку.
— Слабовато, воины. Сержанты и этот толстый ко мне! — Скомандовал Майор.
— Ну что, обезьяны, может вас на второй круг запустить а? — спросил язвительно Горелов, подошедших солдат.
— Так нет же, сдохнете все к чертям. Ты вот, Сухорев, чего так хреново бегаешь, жир мешает? Сержанты, займитесь физической подготовкой бойца, иначе я вами займусь, мало не покажется.
На последних словах Горелов ударами ладони посносил головные уборы Старослужащим.
— Ну Матков, гад, понабрал жиртресов каких то, свиноматки и то стройнее выглядят.
Вечером в каптерку вошли Матвеев и Сухорев. За столом сидели Потапов, Бобров и Морозов. Сержанты пили чай из железных кружек, а Потапов, развалившись на кресле курил сигарету, положа локоть на ногу, которую задрал и поставил на соседнюю табуретку.
— Ну че, мыло принесли? И верёвку? — снимая ремень, спросил их Бобров. — Ты, винни пух, недоделаный, где такое пузо и харю отьел, че ни как не высрешься мамиными пирожками? Упор лёжа, рязь два, полтораааа! — закричал неожиданно сержант. — Стоим, стоим и отвечаем на вопрос. Кем был на гражданке а?
После этого вопроса Бобров ударил по заднице, стоящего на полу на полусогнутых руках Сухорева.
— Иыыы. — Застонал тот. — Поваром работал в кафе. — Ответил Сухорев.
Всё переглянулись.
— Встаать! — Закричал Бобров.
Сухорев резко вскочил, но мгновенно получил в грудь кулаком от сержанта Боброва.
— Какого хрена молчал, боец, почему не доложил, что имеется такой талант?
— Хорошим повором был, Сухорев? — спросил его сержант Морозов.
— Кулинарный закончил на отлично. — кашляя отвечал тот. — Не бейте больше пожалуйста.
— Чу? — замахнулся опять резко Бобров, но не ударил а просто припугнул. — Ты ещё мал и глуп, чтобы о чем то просить стариков, душара. А это тебе за марш бросок. Чтобы больше не подставлял нас. За тебя че, сержанты огребать от ротного каждый раз будут, а ты в сторонке подождешь? Не, не прокатит. Вали от седова! — крикнул ему Морозов. — Бобер, оставь его, завтра Горилычу доложем, пускай сам решает и определяет его по размеру.
Сухорев быстро выбежал из каптерки и услышал сразу доносящиеся от туда звуки ударов, что-то ещё звякнуло и загромыхало. Но дальше он уже не слышал.
Матвеев лежал на полу с разбитым носом, на его руку наступил сержант Бобров своим тяжелым сапогом.
— Ты, гнида, спать полюбил? За тебя козла длинного вся рота пострадала, пацаны погибали там в лесу. Ты знаешь, насекомое, что бывает когда дневальные засыпают на посту? В роту заходит враг и вырезают сперва тебя, дубину, после твоим же штык ножом всю роту, тихо.
Следом он размахнулся ногой и ударил Матвеева в живот. Тот глухо замычал, и приложил руки.
— Хрен ли ты разлекся, псина? Встал быра! — Скомандовал сержант Морозов. — Придушить бы тебя, да пачкаться не хочется. Слушай меня сюда! Рядовой, Матвеев, за халатное отношение к несению наряда объявляю три наряда вне очереди, и назначаешся в помощь суточному наряду по роте на месяц. Короче говоря на очки, не слезая. Понял?
— Есть! — Еле ответил Матвеев.
— Ползи от сюда в сартир, дневальные скажут тебе что делать!
Матвеев развернулся и попятился открыть
