Поцелуй зимы (СИ) - Шейн Анна

— На дороге мне повстречалась старуха, Ваше Высочество. Уродливая такая, горбатая. С…

— С бородавкой на носу?! — перебила его Катрина, вскрикнув.

— Да… Да, миледи! Такая огромная бородавка! На пол лица! Даже на скорости я ее увидел!

— Вы же говорили, что ничего не помните! — с подозрением выпалил Размунд.

— Я… Я была уверена, что та старуха мне приснилась… Она… Она была такой странной! А потом еще… Потом еще этот человек…

— Какой человек, миледи? — принц подался к ней, осторожно взял за руки.

Катрине стало легче, но страх, впрочем, не отступил.

— Та старуха назвалась Греттой, Ваше Высочество. Она отвела меня в лес, а потом напала на меня… Она говорила что-то про Хозяина Зимы, а потом… Потом… — леди Догейн затряслась от ужасного воспоминания. Мысль, будто это может оказаться правдой ввела ее в смятение, — потом появился тот страшный человек с белыми волосами… Он… Такой холодный, такой жестокий!

— Вы в своем уме?! — взревел Размунд, — хотите сказать, что видели Гретту и Хозяина Зимы?! Нет, вы не шпионка, вы сумасшедшая!

— Не смейте говорить так с миледи! — с неожиданной решительностью прокричал Бенжен.

Катрина не смогла сдержать слезы. Они защипали кожу.

— Ты переходишь все границы, Размунд! — выпалил принц, легонько обнимая леди Догейн за талию.

Она вжалась лицом в его плечо, хотя знала, что это неприлично. Но чувство близости с ним, тепло его тела, крепость его мышц заставляли ее ощущать себя защищенной.

— Неужели вы верите ей, Ваше Высочество?! — Размунд оскалился.

— Я… — он помолчал, думая, — я верю ей, Размунд.

Катрина подняла глаза и увидела, что принц смотрит прямо на нее. Его лицо было так близко… Она чувствовала кожей его дыхание.

— Я верю вам, — повторил он шепотом, только для нее, — и я вас спасу.

Глава 5. Ужасные ухажеры — 1

Лансер пообещал, что утром выдвинется с отрядом своих воинов на поиски пропавших подданных леди Догейн. А сейчас, когда над землей уже нависла ночь, мало что можно было сделать.

Катрину снедала тревога. Ее слуги… Где они сейчас? Живы ли? И если живы, то дотянут ли до рассвета?

Она не находила себе места. Даже общество принца не спасало от волнений, а ночью, когда девушка осталась одна в своей комнате — ее полностью пленили страшные воспоминания, пугающие подозрения и сдавливающее все внутри чувство вины. Отец осудил бы ее за эти мысли. Он бы сказал, что даже если слуги погибли — они погибли за свою леди, а это самая благородная смерть, какая доступна простолюдинам. А Бродерик и вовсе давал клятву защищать своего сюзерена и его семью ценой своей жизни.

Но это не успокаивало. У отца черствое сердце феодала, старого, повидавшего виды, привыкшего к смерти. Катрина же пошла в мать, погибшую, когда девочке было двенадцать. Она была нежной и заботливой. И искренне любила своих поданных.

Леди Догейн, лежа на теплой и мягкой кровати, на чистых простынях, накрытая одеялом и мехами, не могла отделаться от мысли, что пока она прячется от холода в теплом замке, ее поданные замерзают до смерти в опасном ночном лесу…

Она тяжело вздохнула, перевернулась набок, съежилась.

Катрина закрыла глаза с силой, надеясь, что удастся обмануть разум и уснуть.

Вдруг послышался странный гул — вой ветра. Кажется, начиналась метель. Катрина вспомнила о Хозяине Зимы и испуганно обняла саму себя руками. Хоть бы… Хоть бы это был сон! Хоть бы это было не взаправду! Хоть бы это было совпадение…

Фейри существуют только в сказках, ведь так? А в сказки верят только простолюдины!

Раздался скрежет, ужасный, неистово громкий. Стук распахнувшейся двери… Порыв ветра ворвался в комнату Катрины. Ворвался так внезапно, так стремительно, что она не успела даже вскрикнуть.

Ужас парализовал леди Догейн. Она застыла, наблюдая, как неизвестно откуда взявшийся ветер вихрится метелью по ее комнате, подхватывая в воздух покрывала, подушки, сосуды, гобелены, табуреты. Все заволокло кружащимся в резвом танце снегом, но сквозь него, прямо подле ее кровати, Катрина различила фигуру. Мужскую фигуру. Она не видела ни лица, ни одежды, лишь различала длинные, развивающиеся на ветру волосы и корону с острыми, словно шпили, зубцами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но она знала, что это он.

Хозяин Зимы.

Она хотела закричать, но холод иглами вонзился в горло, лишая способности говорить. Катрина отползла прочь, вжалась в спинку кровати… Хозяин Зимы медленно зашагал навстречу. Он обогнул постель, приблизился… Сел осторожно на матрац и протянул изящную белую руку к лицу Катрины.

Когда холодные пальцы коснулись щеки, кожа заныла, защипала.

Но леди Догейн даже не обратила на это внимание. Она снова видела лицо Хозяина, видела явственно… И лишилась сомнений. Он… Он существовал.

Эта белая кожа, этот пронзающий гордый взгляд, эта холодная улыбка тонких губ… Все это правда. Все это реально.

Ужас захватил ее, но вместе с тем… Катрина никогда бы не признала, даже перед самой собой, что Хозяин Зимы пробуждал не только страх, но и восхищение. Жестокий, но прекрасный, всемогущий, холодный — зима во плоти.

Он не человек, это точно. Но фейри ли?

— Я пришел проведать тебя, моя невеста, — его голос, тихий, хриплый усыплял и гипнотизировал.

Его пальцы скользнули ниже, к неглубокому вырезу в сорочке. Катрина вздрогнула от холода и щекотливого чувства. Оно показалось ей противоречиво приятным… Леди Догейн сжала пальцы в кулак. Но не от злости. От чего? Она не знала. Но почему-то не боялась Хозяина Зимы. Быть может… Быть может, он наложил на нее чары?

— Не волнуйся, моя невеста, — он вдруг одернул руку, хотя в его взгляде мелькнуло сожаление, — я буду покорно ждать нашей свадьбы. Благо, она уж совсем скоро.

Он оглянулся на окно в ее комнате. Сквозь толстое стекло виднелась снежная буря, какие бывают лишь в самые холодные, самые длинные зимние ночи. Как странно… Ведь еще даже не успели замерзнуть лужи на дорогах!

— Совсем скоро ты будешь моей, — прошептал Хозяин Зимы. Он приблизил лицо и коснулся кончиком носа ее шеи, потом, нежно, но решительно поцеловал.

Леди Догейн ощутила изнурение и странную расслабленность. Словно своим поцелуем Хозяин Зимы забрал у нее не только силы, но и беспокойства.

Она закрыла глаза, проваливаясь в глубокий и темный сон.

Казалось, что прошло лишь три секунды. Казалось, что Хозяин Зимы был в ее покоях мгновение назад… Но когда Катрина распахнула веки — не увидела никого. Не осталось и следов его визита. Вещи стояли на местах, гобелены висели на стене. Хотя она точно помнила, как поднялась метель, как неистовый ветер разгромил все в спальне!

Хотелось бы верить, что это сон. Кошмар, который по неизвестной причине преследовал ее. До ужаса реальный, но все же не настоящий.

В комнату постучались.

Леди Догейн вздохнула тяжело, но тут же выпрямилась, заставляя себя собраться с мыслями, и проговорила:

— Войдите.

— Миледи? — на пороге показалась Лизетт. Она держала в руках знакомое зеленое платье. Катрина не сдержала улыбки, когда увидела его, — ваша одежда выстирана и высушена. Я подумала, что вам она больше по душе, чем наряд леди Дузмар, она… Она дама более зрелая.

Так Лизетт тактично назвала ее полной.

— Да, спасибо Лизетт. Оставь его здесь.

— Да, миледи, — она учтиво поклонилась. Уложив свернутое платье на комод, служанка двинулась на выход. У дверей она остановилась и заявила, — скоро накроют стол на завтрак. Но вы можете не спешить. Его Высочество уехал на рассвете в лес, чтобы найти ваших подданных, да сохранят их Небеса. Вам, вероятно, составит компанию сенешаль Натаниэль, но он может и немного подождать, — Лизетт хитро улыбнулась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Катрина смутилась. Да, общество Лансера было намного важнее, впрочем… Впрочем, леди Догейн хотелось впечатлить и его подданных. Раз с Размундом не заладилось с самого начала, то с сенешалем следовало постараться. Ведь если удастся приглянуться ему, то о каком-то там вассале можно и не волноваться.