Когда нельзя умирать (СИ) - Пачесюк Максим Григорьевич

Преследует призрак? Отлично, значит, ученик научится снимать с бумаги заклинания. Война с оборотнями намечается? Прекрасно! Это же такая возможность терракинез изучить — поломаем ему амулет, пускай мучается! То есть учится!

Да чтоб ты счастлив был, старый ворчун! Выберусь — отблагодарю. Не знаю как, но отблагодарю.

— Дункан, — вновь позвала Эйли.

— Кто-то идет?

— Нет, но что ты…?

— Услышишь что-то — зови, а сейчас не мешай.

Я закрыл глаза и активировал единственное заклинание, которое было доступно мне без помощи сторонних предметов и лишних телодвижений. Голова заболела, но я предпочел не обращать внимания. Последние несколько дней боль и так была моим постоянным соседом. Заклинание показало мне стену с железным костылем, что был вплавлен в камень магическим образом: никаких швов и цемента, только гранит. Угол был неудобным и я попытался сдвинуть фокус чтобы смотреть на стену под прямым углом. Получилось не совсем то, на что я рассчитывал. Фокус соскользнул с головы в руку, а по лбу словно молотом саданули. Причем удар был удивительно безболезненным, и вместе с ним пришло ощущение завершенности. Заклинание в третьем глазу сформировалось окончательно. А ведь я думал, что оно и так уже готово. Слепота больше не пугала меня, поскольку я получил способность смотреть любой частью тела, лишь бы одежды не было, потому что руки под стальными кожухами были в сплошной темноте, а вот запястья видели стену. Я сместился вправо, поднял руку и уставился на стену. Костыль у нас будет не по центру, в центре нужна якорная руна, в нашем случае простая черточка-Ис, напитанная магией земли.

Длинный путь начинается с первого шага, так ведь? Я высек черту на тонком теле камня, и она оказалась куда стабильнее, чем те линии, что я рисовал в воздухе. Медленно линии объединялись в фигуры, обрастали символами, знаками и рунами, что образовывали простые цепочки, а те в свою очередь образовывали монструозные формулы, значение которых я понимал с трудом. Все же это заклинание было разработано Гарри, а мне до него очень далеко. Я просто вызубрил его на зубок, чтобы можно было удержать, но при рисовке на стене мне не нужно было его держать — камень был для него идеальной поверхностью, так что я даже не напрягался особо, хотя за полчаса работы и устал, как… Как истощенный, одурманенный наркоман. Осталось нанести всего лишь пару символов, но мой резерв опустел, и я опустился на землю, открыл глаза и улыбнулся Эйли.

Ее уши-трубочки вздрогнули и повернулись в сторону решетки.

— Что? — забеспокоился я.

— Идут, — сказала Эйли. — Надеюсь, ты уже придумал, что делать.

— Ты не видишь? — спросил я.

— Не вижу что?

Конечно! Я же рисовал в тонких материях, это не тот метод, которому меня Гарри обучал, он ближе к артефакторике и обычно требует использования определенных инструментов. Я и сам с ходу не рассмотрю письмена нанесенные таким методом. При беглом взгляде это будет всего лишь пятно стихии, которая питает заклинание. То, что Эйли его не увидела — ожидаемо. Она — молодой перевертыш, а Оутс — древняя тварь. Этот может и разглядеть.

Шагов было много. В нашу сторону целая делегация топала, и среди прочих звуков я отчетливо различил стук женских каблуков. Первым к решетке подбежал знакомый охранник, услужливо открыл замок, распахнул дверь и едва не кланяясь, впустил в камеру женщину: простое скромное платье, минимум украшений, черные волосы стянуты узлом на затылке и удивительно заурядное лицо. Еще не уродина, но симпатичной ее точно не назовешь. При этом вампирша не пользовалась косметикой и другими женскими ухищрениями, чтобы хоть немного поправить ситуацию.

Вампиры всегда выжимают максимум из любого положения, на полную катушку используют любую ситуацию, а красоту воспринимают как оружие. То есть эта дамочка в лишнем оружии не нуждается?

Я перевел взгляд на тонкие материи и едва не утонул в настоящем море тьмы. Все же Оутс не грандмастер, не дорос он немного, в отличие от моей гости с холодными черными глазами. Дама не удостоила Эйли и взглядом, а меня изучала секунд десять. Оутс при этом недовольно сопел в две дырки за ее плечом, но действий никаких не принимал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Твоя хозяйка, Юстас? — не удержался я от шутки.

В следующий момент вампирша оказалась на расстоянии вытянутой руки, от меня. Холодная ладонь схватила меня за горло и подняла в воздух, едва не оторвав голову. А вот ноги от пола оторвались, насколько цепи позволили. Вампирша открыла рот, отрастила внушительного размера клыки и разодрала себе нижнюю часть левой ладони, потом сжала ее в кулак, чтобы из раны выступила черная тягучая кровь.

— Эй, — осмелился возмутится Оутс. — Это мой трофей!

Вампирша его не слушала, стукнула меня затылком о стенку, так что в глазах потемнело, поставила обратно на ноги, схватила за нижнюю челюсть и силком расцепила зубы, после чего сунула меж них раненную руку и пустила. Плохо соображая, что делаю, я прикусил ее ладонь и почувствовал, как во рту разливается горький вкус плесени.

— Тьфу! — я выплюнул руку. — Тьфу! Тьфу! — я попытался отплеваться от вампирской крови.

Древняя тварь занесла для удара правую руку, отрастив на ней толстенные когти, едва ли не длиннее самих пальцев. И вот тут Оутс не выдержал, перехватил ее запястье до того, как женщина успела нанести удар.

— Мой трофей! — напомнил он. И улетел в решетку.

Толстые стальные прутья, призванные удерживать одаренных и тварей всех мастей изогнулись как пластилиновые. Дверь изогнуло, перекосило и сорвало с верхней петли, а Оутс только отряхнулся, расправил плечи и захрустел возвращающимися на место позвонками.

— Ты не можешь меня убить! — злобно бросил он.

— Пока не могу, — поправила женщина. — Так что будь добр, заканчивай свои дела в моем доме и сваливай к чертям.

— Это и мой дом тоже, сестрица!

Вампирша сделала большие недовольные глаза.

— Я все еще могу оторвать тебе руку и забить ее в твою же лживую глотку, братец.

— Именно моя лживая глотка сделала тебя княгиней!

— Возможно твоя глотка и сделала меня княгиней, но грандмастером я стала сама. При том, что это я младше на три десятка лет!

Какие страсти пошли. Оутс даже зубами заскрипел, но возражать не стал. А женщина тем временем продолжила:

— Если бы не ритуал, я бы тебя уже не терпела. Так что прекращай развлекаться и займись делом: сделай парня вампиром, получи ответы и убирайся!

— А куда спешить? Все равно затишье: Оутс мертв, концы я обрубил, а к следующему акту приступать еще рано, — Сказал Юстас.

Или не Юстас? В каком смысле Оутс мертв? Ничего не понимаю.

— Тогда почему Марло напрашивается в гости? — спросила вампирша.

— Потому, что в Европе черт-те что творится: Уды собрались оборотням права дать, в Риетти возрождают кровавые культы, а власти закрывают на это глаза. Не волнуйся, у меня есть конфетка для этого суслика.

Суслика? Проклятье, похоже спецслужбы на два фронта играют, либо вампиры их используют. Впрочем, тут еще вопрос кто кого. Если и есть в этом мире существа более скользкие, чем кровососы, я более чем уверен, что обосновались они в Секретной Службе Его Величества. И вот отсюда вопрос, а действительно ли секретные суслики прощелкали создание клана Кровавой луны? Может, они вообще его курировали, отрабатывая на блохастых откровенно грязные и запрещенные приемы. Что если именно из их сотрудничества проистекает уверенность Юстаса, или как там его на самом деле зовут, что ему позволят обосноваться в Бремшире.

Дядя должен знать! Информация меняет все!

— Мне не нужны неприятности, — сказала вампирша. — У тебя времени до вечера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— До утра, — попросил мужчина. — До утра я обращу обоих.

Глава 4

— Зачем? — поинтересовалась вампирша. — До утра их обоих можно превратить в фарш, могут и умом тронуться. Зачем тебе бракованные дети? Немного наркотиков для чувствительности, зелья для выносливости, обычный гвоздь и за полчаса они тебе мать родную продадут.