Сенсация на крови - Марина Серова

различной степени опасности. Я как-то раз была там – вынудило очередное задание. И могу сказать, что лично мне было не по себе от покосившихся надгробий, торчащих то тут, то там из толстого ковра желтых и коричневых сосновых иголок. И от пронзительной, воистину кладбищенской тишины.

Бррр!

– Алло? – Рубиновая вызвала меня из задумчивости. – База, прием! Слушай, а ты точно телохранитель? Что-то ты больно рассредоточенная.

Возмутительно. Что она вообще себе позволяет, да еще с учетом того, что я ее защитила! Кто здесь чья должница?

– Нет. Место небезопасное, – отрезала я, уже не заботясь о вежливости. Если встреча и будет, то на моих условиях. Так, и где же?..

– Я не собираюсь светиться в городе, – тут же возразила Рубиновая.

– Вы на машине?

– А как же.

– Северный выезд знаете? В километре от него. Я буду на машине марки «Фольксваген», цвет…

– Да знаю я, на какой тачке ты колесишь, – в очередной раз перебила Рубиновая. У меня складывалось стойкое ощущение, что она перебивает, потому что и впрямь знает, а не потому что терпения нет. – Через час подойдет? Успеешь из халата вылезти?

Ее прицельные тычки в разговоре изрядно подбешивали, как и панибратская снисходительность.

– Может быть, мы с вами решим все по телефону? – предположила я.

Уверенная наглость, с которой эта дама заставляла плясать под свою дудку, практически вывела меня из себя. Я ей кто, девочка на побегушках? Рубиновая даже не моя клиентка! Да даже если бы и была – я никогда не позволяю клиентам вытирать о себя ноги. Нет уж!

– Неа. Разговор есть. Серьезный.

– Если вы о том, что я вам помогла, то забудьте, – отрубила я, сама поражаясь своей категоричности. Вроде ситуация была не настолько опасная, чтобы вот этак огрызаться. – Вы ничего мне не должны.

– Вот только грехи мне тут не отпускай, святоша! – Ого, а вот это задело Рубиновую по-настоящему! – Я бы тут тебя не уламывала, но дело серьезное, говорю тебе. И я собираюсь тебя нанять.

Мир, похоже, решил поиздеваться надо мной, сначала маринуя в неожиданном безделье, а потом подсовывая желанную работу… в лице ТАКОЙ клиентки. Готова поспорить, муж с ней не разводился только назло ей самой.

– Спасибо, не нуждаюсь, – осадила я.

Да я скорее сама начну обзванивать потенциальных работодателей, чем…

– А вы сначала выслушайте меня, Евгения Максимовна, – внезапно вежливо и спокойно, даже устало произнесла Рубиновая. – А потом решайте. Не захотите работать на меня – ваше право. Но хоть выслушайте, очень прошу.

Такая резкая смена тона меня озадачила. Видимо, многоуважаемая Лидия Ильинична поняла, что бойцовским нахрапом меня не возьмешь. Правильно поняла – со мной лучше по шерстке. Это ведь Рубиновой что-то от меня нужно.

Я повторила адрес, время и после подтверждения Рубиновой, не прощаясь, дала отбой, хоть так выпуская пар после неприятного разговора. В конце концов, ничто не мешает мне послать Рубиновую открытым текстом. Я даже хотела это сделать: дама ухитрилась достать меня, говоря шекспировским слогом, до печенок и прочего. А это уметь надо – я по пальцам пересчитать могу клиентов, настолько доставучих. И все разы работенка выпадала та еще.

Сборы отняли у меня меньше времени, чем я думала: на чистых рефлексах я собралась по-военному быстро. Рубиновая не сказала, будет ли она одна или с кем-то, а перезвонить я не смогла бы – Рубиновая не оставляла следов, связываясь со мной. Конечно, обратившись к одному из знакомых хакеров, я смогла бы получить нужную информацию. Но к чему возня, если я не собираюсь долго возиться с этим делом?

Надеюсь, в случае моего отказа Рубиновая отстанет. Впрочем, если эта пиранья с повадками рыбы-прилипалы будет настаивать, ей же хуже. Меня лучше все-таки не злить. Это и люди похлеще Лидии Ильиничны давно усвоили.

На условленное место я приехала также раньше времени. Все-таки местность я знаю хорошо, Тарасов мне давно уже ближе родного Владивостока и уж тем более ближе Москвы, где я обучалась в Ворошиловском институте. Именно в Тарасове я начала новую жизнь, когда ушла из отряда «Сигма». Сыграло свою роль и то, что тетушка Мила, родная сестра моего отца, жила именно здесь. С чистого листа хорошо все-таки начинать не в одиночку, да и Мила под безопасным присмотром…

Кстати, о Миле.

По кухне уже плыли восхитительные запахи поспевающего обеда, когда я зашла на кухню. И проглотила слюну: Мила готовила запеченное с травами и картофелем мясо.

Ну, Рубиновая, заплатишь ты мне за пропускаемый обед.

– Мила, обедай без меня. Я ненадолго, прокачусь по одному делу.

– Новые клиенты? – с надеждой уточнила Мила.

– Да нет, так, не очень существенно.

Мила, понятное дело, больше беспокоилась не за финансовое мое здоровье, а за душевное. Пусть она и переживала иногда по поводу превратностей моей профессии, видеть меня подавленной, как дохлая золотая рыбка, ей тоже не нравилось.

Всю дорогу до северного выезда из Тарасова у меня, словно в издевку, бурчало в проголодавшемся брюхе.

Я тщательно осмотрелась, прежде чем подъехать к самому месту встречи.

Никого. Впрочем, еще пятнадцать минут до встречи. Вокруг простиралось чистое поле, ни деревца, как говорится, ни колоска. Любого приближающегося я примечу издалека. Северный выезд удобен и тем, что им редко пользовались, но при этом не был совсем заброшен. Словом, место я выбрала с умом. Надеюсь, Рубиновая разберется, если уж она в курсе про Старосветское кладбище…

Я закурила, чтобы заглушить чувство голода. До встречи оставалось пять минут. Я решила, что если через двадцать минут Лидия Ильинична не принесет свою филейную часть и не станет передо мной, как лист перед травой, то я уеду. И пусть эта… это зубастое создание рвет и мечет.

За две минуты до назначенного времени я увидела вдали машину. Чем ближе она подъезжала, тем яснее было видно, что это старые «Жигули», крашенные в зеленый, вылинявший до оттенка утопленника, цвет. Машина грохотала и тряслась на ходу, источала дым и – я почуяла это со встречным ветром – отвратительно воняла бензином и выхлопными газами.

Рубиновая, одетая в несолидное