Мобилизационная стратегия хозяйственного освоения Сибири. Программы и практики советского периода (1920-1980-е гг.) - Коллектив авторов

Большие издержки понесли крестьяне. Они в массовом порядке поставляли армии рекрутов, давали подводы и лошадей, несли натуральные и денежные повинности. Только рекрутами, по данным Анисимова Е. В., с 1705 по 1725 г. было взято не менее 400 тыс. человек при наличии в это время в стране примерно 5–6 млн душ мужского пола. Таким образом, солдатский мундир надел каждый 10–12 крестьянин. Кроме военной повинности для крестьян существовала отработка, когда целые армии крепостных отрывались от семей и привычных занятий, строили дороги, мосты, крепости и т. п. Более 40 тыс. крестьян было мобилизовано для строительства северной столицы. Многие из них умерли в невских болотах от невыносимо тяжелого и непривычного труда и болезней. Бегство крестьян и посадских целыми семьями от государственных повинностей было характерной чертой петровского времени. Из крупных выступлений известно восстание на Дону в 1707–1708 гг. под руководством Кондратия Булавина.

К концу царствования Петр I начал вносить коррективы в свою мобилизационную политику. Вместо принудительного выполнения государственных повинностей, стали использоваться подряды и договора на производство и поставку нужных государству товаров, стали поощряться частная торговля и предпринимательство. Особенно поддерживались промышленные предприятия и разработка месторождений полезных ископаемых. С 1719 г. «Берг-коллегия» разрешала всем жителям России, независимо от социального статуса, отыскивать руды и основывать заводы.

В 1702 г. Невьянский металлургический завод в качестве исключения был передан Никите Демидову, бывшему тульскому кузнецу-оружейнику. Он оправдал надежды царя и значительно увеличил поставки в казну уральского железа, положив начало знаменитой фамилии российских купцов и заводчиков. Но случай Демидова был исключением из правил и объяснялся особым расположением к нему царя. В 1720-е гг. практика передачи казенных заводов частным владельцам стало обычным делом.

Существенную помощь предпринимателям оказывал и таможенный тариф 1724 г. Он устанавливал размер пошлины на заграничные товары в зависимости от наличия или отсутствия их отечественных аналогов, чтобы стимулировать отечественных производителей.

В целом мобилизационная стратегия Петра I привела к промышленному подъему и частичному преодолению технической отсталости от европейских стран. Были созданы целые отрасли. В конце XVII в. высшие сорта железа ввозились из Швеции. К концу царствования Петра I внутренний рынок получил необходимое количество металла и страна стала экспортировать железо. Большой прогресс был достигнут в текстильной промышленности. Правда, Петру не удалось, как он того хотел, одеть армию в русское сукно, но зато бумажные и парусиновые ткани по качеству были сравнимы с голландскими. Россия вывозила за границу парусинное полотно. Если в конце XVII в. в России существовало три десятка мануфактур, то к концу петровского царствования их было по разным подсчетам от 100 до 200.

На протяжении всей нашей истории можно найти и другие, возможно и менее яркие примеры мобилизационного решения национальных проблем. Мобилизационная стратегия в государственной политике России в одни периоды проступала более явно, в другие менее, но полностью не исчезала никогда. Даже в периоды экономического подъёма и процветания частного бизнеса государство не уходило со сцены как регулирующий и организующий фактор. Крупные государственные вложения в транспортное строительство, в развитие сельского хозяйства, в оборонную промышленность выполняли важнейшую динамизирующую роль в экономической жизни страны. Наиболее общее объяснение такой преемственности с точки зрения развития экономики дал Майминас Е. З. в своей теории социально-экономического генотипа[16].

Историки также не раз отмечали высокую эффективность мобилизующей роли государства в определенные исторические периоды. Жесткое централизованное управление было неизбежным в чрезвычайным обстоятельствах, например, в связи с угрозой извне. Это отмечалось ещё дореволюционными историками. Рассуждения на тему исторической необходимости мобилизующей роли государства для военно-оборонных целей можно найти в трудах Соловьева С. М. и Ключевского В. О. Один из наиболее проницательных и глубоких исследователей русской исторической жизни с культурологических позиций Милюков П. Н. отмечал, что способность к мобилизации и принятие соответственно мобилизационного типа развития было свойственно русскому обществу с самых древнейших времен. Факторы постоянной внешней угрозы, расширения границ путем завоевания всё новых территорий определили особый тип «военно-национального» государства, которое соответствующим образом и строило свою политику. Мобилизация в чрезвычайных обстоятельствах была обычным делом в русской национальной традиции[17].

В России время от времени возникали ситуации, когда все механизмы и структуры государственной власти и общественной организации находились в стадии мобилизации. Страна превращалась в некое подобие военизированного лагеря с централизованным управлением, жесткой иерархией, регламентацией поведения, усилением контроля за различными сферами общественной деятельности с сопутствующими всему этому бюрократизацией, единомыслием и прочими атрибутами мобилизации общества на борьбу ради чрезвычайных целей.

Очевидно, что если общество постоянно находится в состоянии боевой готовности, то все остальные критерии, не имеющие прямого отношения к деятельности в направлении чрезвычайных целей, отходят на второй план. В результате, вся институциональная структура общества создается для потребностей мобилизационного типа развития и этот тип постоянно воспроизводится, даже если нет чрезвычайных ситуаций и общество находится в обычных условиях и решает сугубо мирные задачи.

Другое дело военные условия. Здесь происходит в кратчайшие сроки мобилизация всех общественных структур, а социально-психологическая готовность, всегда присутствующая в обществе мобилизационного типа, объединяет нацию и ведет её к целям победы. Для России характерен именно такой тип общественного развития. Он эволюционировал веками и помогал нации проходить все испытания, сохранять свою идентичность. Отличительными особенностями мобилизационного типа развития в этом случае были доминирование политических факторов в развитии государства, его значимая роль во всех сферах общественной жизни, в том числе и в частной жизни. Все коренные изменения в обществе, как правило, программировались и насаждались сверху государственной властью на основе механизмов её жесткой централизации.

По-видимому, строгая определенность целей обязательна для мобилизационного типа развития. Без неё трудно осуществлять концентрацию усилий и ресурсов на приоритетных направлениях. А без этого невозможны никакие сверхусилия, обеспечивающие быстрое, любой ценой, достижение чрезвычайных целей. Высокая интенсивность усилий в условиях мобилизационного типа развития вытекает из самой природы чрезвычайных целей. Их выполнение в определенные сроки – условие выживания мобилизационной системы. Впрочем, если для достижения определенной цели используется организация мобилизационного типа, то она любую цель воспринимает как чрезвычайную.

Мобилизационные решения в заселении новых территорий России и их хозяйственном освоении были крайне важны. Движение на восток с самого начала носило мобилизационный характер. Оно, как правило, инициировалось государством, происходило по его заданию и согласию. Соответственно определялись цели и механизмы продвижения к ним, рассматривались вопросы обеспечения ресурсами, которые концентрировались в рамках избранного стратегического направления. И мировой опыт показывает, что освоение новых территорий было результативным, когда использовались мобилизационные методы.

Государство, начиная с походов легендарного Ермака в конце XVI века, в процессе колонизации Сибири применяло преимущественно мобилизационные меры для решения своих проблем. Как считает академик Алексеев В. В., на протяжении столетий менялись причины и следствия освоенческих процессов, а также средства и способы достижения целей, направления деятельности общества и власти по поводу их реализации, но в тоже время проявлялись некоторые общие закономерности, как позитивные, так и негативные. В целом освоение региона прошло трудный и долгий путь от промыслово-аграрного к преимущественно индустриальному типу развития. Вместе с тем он поучителен и его не следует забывать в современной и будущей социальной практике и не только в Сибири, но и в других новоосваиваемых регионах мира[18].

Казалось бы, проникновение русских за Урал в Сибирь и до берегов Тихого океана носило локальный характер, было ограничено в пространстве и во времени. Однако оно имело большую геополитическую значимость, раздвигало границы российского государства, придавало ему все большую мировую известность, повышало его вес на международной арене. Государство из «Московии» превратилось в самую обширную в мире империю.