Лебединая верность - Андрей Дементьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аварийное время любви
«О благородство одиноких женщин!..»
О благородство одиноких женщин!Как трудно женщиною быть.Как часто надо через столько трещинВ своей судьбе переступить…
Всё ставят женщине в вину:Любовь,Когда она промчится,Когда с печалью обручится,Оставив надолго одну,В воспоминанья погребенной…
А люди уж спешат на суд —И всё – от клятв и до ребенка —Словами злыми назовут.
И пусть…Зато она любила…Где знать им, как она любила!Как целовала – аж в глазах рябило,Как встреч ждала,Как на свиданья шла…О, где им знать, как счастлива была!Пускай теперь ей вспомнят всё:(Да, осторожность, ты всегда права…)Пускай ее пугают одиночеством.А женщина целует ручки дочериИ шепчет вновь счастливые слова.
1963Каково тебе одной
Каково тебе однойВ этом городе постылом?С чьим-то взглядом за спиной,С чьим-то шепотом постыдным?
Каково тебе однойВечерами и ночамиС этой горькой тишинойНад горячими плечами?
Ты себя тоской не мучь.Он тебя повсюду помнит —Твой единственный любовникИ единственный твой муж.
И когда в счастливом снеОн приходит виновато,Вы на белом скакунеС ним уноситесь куда-то.
Как прекрасен этот сон!Вы уноситесь в былое…В том былом вас только двое —Только ты и только он.А проснешься, та же тишь,Та же ночь иль то же утро.Никуда ты не летишь,Только что-то помнишь смутно.
Каково тебе однойВ эти зори и закатыБыть единственной виной,Если оба виноваты?
1982«Немало встречал я в Израиле лиц…»
Немало встречал я в Израиле лицС глазами то мучениц, то озорниц.С улыбкой Эстер и печалью Рахили…Как будто сошли они с древних страницИ светом добра мою жизнь озарили.
По улице, как галереей, иду.С портретами женскими молча общаюсь.Быть может, за то, что я так восхищаюсь,Красавица мне приколола звезду.
В Израиле много божественных лиц,Оживших легенд и библейских преданий.Историю не увезешь в чемодане.И даже на память не вырвешь страниц.
Поэтому, чтобы унять свою грусть,На землю Святую я снова вернусь.
Иерусалим«Старинный зал, старинный вальс…»
Старинный зал, старинный вальс, —Почти Дворянское собрание.Тогда не мог я знать заранее,Что этот вечер сблизит нас.
Благодарю вас за восторг!Я думал – «Боже мой, откудаЗдесь оказалось это чудо,С лицом, запомнившим Восток?»
И я уже не представлялВас в этом веке, в этом мире:В метро иль в чьей-нибудь квартире.Вам так к лицу был этот зал.
Играла музыка…И вдругПришло предчувствие внезапно.Что все у нас случится завтра —Мои слова и ваш испуг.
1990«Как тебе сейчас живется?..»
Как тебе сейчас живется?Ты все так же молода?Между нами мили, версты,Километры и года.
Между нами – наша юность.И прощальные полдня…Ты мне грустно улыбнулась,Чтоб поплакать без меня.
Жизнь ушла и воротиласьВещим сном наедине…Оказала ты мне милостьТем, что помнишь обо мне.
Значит, все-таки любила,Потому что в те годаВсе у нас впервые было.Только жаль – не навсегда.
Как тебе теперь живется?Предсказал ли встречу Грин?Повторяются ли весны,Те, что мы не повторим?
1998«Прощаясь с прошлым…»
Прощаясь с прошлым,Я прощусь с тобой.Не сожалей, что все уже в минувшем.Из всех друзей твоихЯ не был лучшим.И наш разрыв ты не считай бедой.
Уже давно вступили мы в разлад.Моя душа – как море в час отлива.И прошлых лет – достойных и счастливыхНикто не может нам вернуть назад.
Но я судьбе признателен навекЗа все, что было в этой жизни с нами.И время снимет с душ тяжелый камень.И боль уйдет – как сходит в марте снег.
1994«Горьких глаз твоих колдовство…»
Горьких глаз твоих колдовство,Как болезнь, из меня выходит.Возле имени твоегоЧуда в сердце не происходит.
Я прошел твою ворожбуПо своей, не по чьей-то воле.Поменяли мою судьбу,Как кассету в магнитофоне.
Доиграли мы до конца.Перематывать – смысла нету.Тихий свет твоего лицаЛег печалью на ту кассету.
1985«Была ты женщиной без имени…»
Была ты женщиной без имени.В твоей загадочной стране —Меж днями алыми и синимиОднажды ты явилась мне.
Я ни о чем тебя не спрашивал.Смотрел, надеялся и ждал.Как будто жизнь твою вчерашнююПо синим отблескам читал.
Ты улыбнулась мне доверчивоИ, не спеша, ушла в закат.И от несбывшегося вечераОстался только влажный взгляд.
1982«Последний вечер…»
Последний вечерИ последний танец…И мы с тобой при всехНаедине.А новый день нас вместе не застанет.Но мы не говорим об этом дне.
И музыка, и грусть,И нежность с нами.Ты, не стесняясь, обняла меня.И танец наш —Как долгое признанье,Как искра от недавнего огня.
Твои глаза, омытые слезами,Печальны и прекрасны в этот миг.И я пред ними виновато замер.И весь я, —Словно молчаливый крик.
1982Одиночество
Особенно тоскливы вечера,Когда ты в доме у себя, как пленница.Сегодня так же пусто, как вчера.И завтра вряд ли что-нибудь изменится.
И это одиночество твоеНе временем бы мерить, а бессонницей.То книги, то вязанье, то шитье.А жизнь пройдет – и ничего не вспомнится.
И все-таки однажды он придет.И сбудутся надежды и пророчества.Твои он губы в темноте найдетИ шепотом прогонит одиночество.
1982Вдова
Женщину с печальными волосамиЦвета декабрьской вьюгиЯ сажаю в веселые саниИ дыханьем ей грею руки.
Женщина —Одиночество вдовье…Но о том я тебя не спрашиваю,Как живется тебе с любовью,Если радость она —Вчерашняя.
Если вся она – безнадежность,Нетерпенье того,Что минуло,Если вся она – невозможностьСмеха,Взгляда,Голоса милого.Кто был муж твой?Ученый-атомщик?
Или летчик?В то утро раннееОн ушел от тебя еще затемноИ вернулся воспоминанием.
1963«Уже декабрь…»
Уже декабрь…И потомуЗима соскучилась по снегу.Как я соскучился по смехуПо твоему.
Безудержный, искристый,Смех от души!Неистовый и чистый,Снег, поспеши!
Морозами расколота,Земля всё ждет его.И мне, как полю,ХолодноБез смеха твоего.
1966Аварийное время любви
Твои смуглые руки – на белом руле.Аварийное время сейчас на Земле.Аварийное время – предчувствие сумерек.В ветровое стекло вставлен синий пейзаж.Выбираемся мы из сигналящих сутолок,И дорога за нами – как тесный гараж.
В чей-то город под нами спускается Солнце,Угасает на небе холодный пожар.Аварийное время навстречу несется,Как слепые машины с бельмом вместо фар.От себя убежать мы торопимся вроде.Две тревожных морщинки на гретхенском лбу.На каком-то неведомом нам поворотеПотеряли случайно мы нашу судьбу.
Аварийное время настало для нас.Вот решусь – и в былое тебя унесу я.Ты в азарте летишь на нетронутый наст,И колеса сейчас, как слова, забуксуют.Аварийное время недолгой любви.Всё трудней и опаснее наше движенье.Но не светятся радостью очи твои,Словно кто-то в душе поменял напряженье.
Светофор зажигает свой яростный свет.Подожди, не спеши…Мы помедлим немного.Будет желтый еще.Это да или нет?Пусть ответит дорога…
1977«Я болен ревностью. Она неизлечима…»
Я болен ревностью. Она неизлечима.Я дважды, может, только чудом выжил.И здравый смысл во мне – как голос мима,Который я ни разу не услышал.
О Дездемона, ты повинна в том лишь,Что я – как туча над твоей лазурью.Ты, словно лодка парусная, тонешьВ безбрежном море моего безумья.
Моя болезнь лекарствам не подвластна,Как не подвластна клятвам и речам.Вы наложите мне на душу пластырь —Она кровоточит и саднит по ночам.
Я болен ревностью. И это – как проклятье!Как наказанье или месть врага.Как ты красива в этом белом платье!Как мне понятна ты и дорога!Любимая, ты тоже Дездемона.Перед любовью ты навек чиста.Но для кого ты так оделась модно?Куда твоя стремится красота?
Я болен ревностью.Я в вечном заточенье.О Господи, где твой прощавший перст?Твоя любовь ко мне – мое мученье.Моя любовь к тебе – твой тяжкий крест.
1977«Опять за темными очками…»
