Билли «Блокада» - Стивен Кинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, но ему-то уже не пять. Разве что мозгов у него, как у пятилетнего, — Вендерс постучал себя по толстому черепу.
— Возможно, его показатель отбивания скоро перевалит за пять сотен, — сказал я, — это всё, что имеет значение для меня. Плюс, он чертовски хорош в "доме". Признай это.
— Признаю. Этому сукину сыну неведом страх. Что ещё раз доказывает, что у него не все дома.
Я не собирался слушать, как судья оскорбляет одного из моих игроков, и поэтому сменил тему разговора и спросил — полушутя — будет ли он честно судить завтрашнюю игру, в которой будет подавать Дузен, который для него как заноза в заднице.
— Я всегда сужу честно, — сказал он, — Дузен — высокомерный козёл, считающий, что ему давно обеспечено место в Зале Бейсбольной Славы. Он ни разу не взял на себя вину за собственные ошибки. Он — вечно спорящий сукин сын, которому пора понять, что со мной такие фокусы не пройдут. И даже после этого я буду судить честно, также, как делаю всегда. Не могу поверить, что ты об этом спросил.
А я не могу поверить, что ты сидишь тут, чешешь свой зад и называешь моего кэтчера идиотом, подумал я. Но ты это сделал.
В тот вечер я пригласил свою жену на ужин, и мы чудесно провели время. Танцевали под музыку Лестера Лэннона, если мне не изменяет память, предались нежности в такси по дороге домой. Хорошо поспали. Впоследствии я долго не мог спокойно спать — кошмары мучали.
Дэнни Дузен должен был подавать в первой из двух запланированных на тот день игр, но к тому времени мир для нашей команды уже летел в тартарары; мы просто этого не знали — никто не знал, за исключением Джо ДиПунно. К наступлению ночи мы уже поняли, что нашему сезону пришёл конец, и те двадцать две игры, что мы сыграли, почти наверняка будут стёрты из истории бейсбола, равно как и имя Блокады Билли Блейкли.
Из-за пробок я приехал поздно, но решил, что это не имеет значения, поскольку проблема с формой была решена. Большинство парней уже были там — кто переодевался, кто резался в покер, кто бездельничал. Дузен с новичком сидели возле автомата с сигаретами. Билли уже был в форме, а на Дузене из одежды были лишь плавки — не самое приятное зрелище. Я подошёл к автомату взять пачку "Винстона" и прислушался к их разговору. Говорил в основном Дэнни.
— Этот хренов Вендерс ненавидит меня, — сказал он.
— Ненавидит тебя, — повторил Билли, а затем добавил, — Хренов Вендерс.
— Да, он такой. Думаешь, он хочет, чтоб я одержал свою двухсотую победу?
— Нет?
— Хрена с два! Но я собираюсь выиграть сегодня, и клал я на него. А ты мне в этом поможешь, правда, Билли?
— Да. Правда. Билл поможет.
— Этот ублюдок будет зажимать мне зону страйка.
— Да? Этот ублюдок будет..?
— Сказал же — будет. Так что поймаешь мяч — и прижимай перчатку к себе.
— Прижимать перчатку к себе.
— Ты мой талисман, Билли-бой.
Парень расплылся в улыбке.
— Я твой талисман.
— Ага. А теперь слушай.
Это было и забавным и пугающим одновременно. Ду весь напрягся — тело наклонено, глаза горят. Вендерс был прав по поводу него, но одну вещь он упустил: Дузен был бойцом. Он хотел выиграть, как Боб Гибсон, и, как Гибсон, он был готов пойти на всё ради победы. А парень впитывал его слова как губка.
Я хотел сказать хоть что-нибудь, чтобы разорвать их связь. Вот рассказываю сейчас об этом вам, и мне кажется, что моё подсознание уже тогда сложило все детали в общую картину. Может, это всё чушь, но я так не считаю.
Как бы то ни было, я оставил их одних, просто взял свои сигареты и ушёл. Чёрт, да и реши я открыть рот, Дузен посоветовал бы мне заткнуться. Он не любил, когда кто-то вмешивается в его разговор, а коль скоро ему предстояло подавать на глазах у сорока тысяч зрителей, чьи деньги, в конце концов, и составляют его зарплату, то лучше бы мне было оставить его в покое.
Я пошёл в офис Джо, чтобы забрать список заявленных на матч игроков, но дверь была закрыта, а занавески на окнах задёрнуты — неслыханная вещь в день игры. Оконная решётка была приоткрыта, и я заглянул внутрь. Джо сидел, прижав телефонную трубку к уху и прикрыв глаза рукой. Я постучал по стеклу. Он дёрнулся так резко, что чуть не упал со стула. Потом он оглянулся, и я увидел, что он плачет. Я в жизни не видел, чтобы он плакал — ни до, ни после — но в тот день он плакал. Его лицо было бледным, а редкие волосы — всклокоченными.
Он взмахом руки велел мне уходить и вернулся к телефонному разговору. Я пошёл через раздевалку в тренерскую, которая на самом деле использовалась для хранения инвентаря. На полпути я остановился. Разговор Ду с новичком подошёл к концу, и Билли уже надевал майку с большим синим номером 19. И ещё я увидел, что указательный палец на его правой руке вновь залеплен пластырем.
Я подошёл и положил руку ему на плечо. Он улыбнулся мне. У него действительно была очень приятная улыбка.
— Привет, Грэнни, — сказал он.
Но его улыбка стала увядать, когда он увидел, что я не улыбаюсь в ответ.
— Рвёшься в бой?
— Конечно.
— Хорошо. Но позволь сказать тебе одну вещь. Ду — чертовски хороший питчер, но что касается его человеческих качеств — тут он пожизненно во второй лиге. Он пройдёт по костям матери ради победы, а ты для него значишь гораздо меньше его матери.
— Я его талисман! — закричал он негодующе, но под его негодованием я видел, что он готов заплакать.
— Может быть и так, но я сейчас не об этом. Бывает такое, что игрок слишком накручивает себя перед матчем. Быть немного на взводе — это нормально, но слишком сильное напряжение сломает любого.
— Я не понимаю.
— Если ты проколешься, Ду станет насрать на тебя. Он найдёт себе новый талисман.
— Не говорите так! Мы с ним друзья.
— Я тоже твой друг. Что ещё важнее — я один из тренеров этой команды. Я в ответе за то, чтобы у тебя всё было хорошо, и я, чёрт побери, буду говорить так, как захочу, особенно с новичком. А ты будешь слушать. Ты слушаешь?
— Слушаю.
Я был уверен, что он слушает, но на меня он не смотрел; он опустил взгляд, и на его гладких мальчишеских щеках расцвёл румянец.
— Не знаю, что за хрень ты прячешь под этим пластырем, и не хочу знать. Всё, что мне известно — я видел его у тебя на пальце в первой игре, и кое-кто пострадал. С тех пор я его не видел и не хочу видеть сегодня. Потому что отвечать в случае чего придётся тебе, а не Дузену.
— Я порезался, — ответил он, покраснев.
— Ага. Когда брился. Но чтоб я не видел этот пластырь у тебя на пальце, когда ты выйдешь на поле. Это для твоего же блага.
Сказал бы я так, если бы не видел, как Джо плачет? Хочется верить, что да. Хочется верить. что я действовал во благо игры, которую любил, и люблю поныне. Виртуальный Боулинг и рядом не стоял, поверьте мне.
Прежде чем он успел ответить, я пошёл прочь, не оглядываясь. Отчасти потому, что не хотел видеть, что он прячет под пластырем, но в основном, потому что Джо стоял в дверях офиса и жестом подзывал меня. Я не могу поклясться, что в его волосах прибавилось седины, но не могу поклясться и в обратном.
Я вошёл в его офис и закрыл дверь. Мне в голову пришла ужасная идея. Она объясняла ужас на его лице.
— Боже, Джо, что-то случилось с твоей женой? С детьми? Что-то случилось с детьми?
Он вздрогнул, словно я вырвал его из сна.
— Джесси и дети в полном порядке. Но, Джордж,…Боже, я не могу в это поверить. Всё так запуталось.
Он закрыл глаза ладонями и издал какой-то звук. Но это было не рыдание. Это был смех. Чёрт, это был самый ужасный смех, что я слышал в своей жизни.
— Кто звонил тебе?
— Я должен подумать… — сказал он, но не мне, а себе самому, — Я должен решить, как мне…
Он отнял руки от глаз, и мне показалось, что он чуть-чуть пришёл в себя.
— Ты сегодня за менеджера, Грэнни.
— Я? Я не могу быть менеджером! Ду проиграет! Он хочет одержать свою двухсотую…
— Сейчас это уже не имеет значения, неужели ты не понимаешь?
— Что?
— Просто замолчи и иди составляй заявку на игру. По поводу парня… — он задумался, потом тряхнул головой, — Хрен с ним, пусть играет. Поставь его пятым отбивающим. Я давно собирался это сделать.
— Конечно, он будет играть, — сказал я, — кто же ещё будет кэтчером у Дэнни?
— Да забей ты на этого Дэнни Дузена!
— Кэп — Джо — скажи мне, что случилось.
— Нет, — сказал он, — Вначале я должен всё обдумать. Что я скажу парням. И репортёрам! — он стукнул себя по лбу, словно эта мысль только что пришла ему в голову, — Этим разжиревшим засранцам! Блядь! — потом он вновь обратился к самому себе, — Пусть ребята играют. Они заслужили эту игру. И этот парень, возможно, тоже. Чёрт, может он даже выбьет цикл! — он ещё посмеялся, потом заставил себя прекратить.
— Я не понимаю.
— Поймёшь. А сейчас проваливай. Заявляй на игру кого хочешь. Вытаскивай имена наугад, почему нет? Это не имеет значения. Только не забудь сказать главному судье, что ты сегодня за старшего. По-моему, сегодня судит Вендерс.