Бремя любви - Элизабет Хардвик

Покраснев от гнева, она немедленно оттолкнула его от себя, крича:

— Не трогай меня! Не смей дотрагиваться до меня!

Меньше чем через месяц после этого события у нее начались преждевременные роды, и на свет появился Чарли. В это время Джеймса не было с нею — он явно был у Тары.

Он даже не очень стремился увидеть Чарли. Вин хорошо помнила, как он нахмурился, впервые увидев сына. Он даже на руки его не взял! Лишь раздраженно отвернулся, когда Вин начала кормить младенца грудью.

Она страстно желала, чтобы Джеймс проявил к ней хоть капельку нежности, чтобы обнял ее и сказал, что все еще любит ее и что любит ребенка, но — увы — ничего этого не произошло.

Она хотела поставить колыбельку Чарли в их спальне, возле кровати, но Джеймс настоял на том, чтобы их сын спал в детской. Когда у Чарли развился гастроэнтерит. Вин в гневе обвинила в этом Джеймса. Она кричала, что если бы Чарли все время находился при ней, как она хотела, то ребенок бы не заболел.

Но, разгневанная, в глубине души Вин понимала, что несправедлива к Джеймсу. Она с радостью взяла "бы свои слова обратно, но было уже слишком поздно… Да и потом, какая разница? Джеймс больше не любил ее, сомнений в этом не было.

А через шесть месяцев она получила очередное доказательство этому — однажды Джеймс совсем не пришел ночевать домой. Ближе к рассвету раздался телефонный звонок. Вин сняла трубку и сразу же услышала мягкий, бархатный голос Тары.

— Если вы волнуетесь о Джеймсе, то напрасно, — заявила она Вин. — Он провел эту ночь со мной. — Она немного помолчала и затем добавила:

— Вы понимаете, о чем я говорю. Вин?

Не отвечая. Винтер бросила трубку. По телу разлилась болезненная слабость, а сердце готово было разорваться от душевной муки, которую она никогда не испытывала ранее. Она положила Чарли в коляску и долго гуляла с ним, вытирая рукой катившиеся по лицу слезы. Когда Джеймс вернулся, она тихо сказала ему, что требует развода.

Он пытался оправдываться, но она не стала даже слушать его. Не стала она и обвинять его в связи с Тарой. Для этого она была слишком горда! Винтер невыносимо страдала. Она вдруг поняла, как сильно любит Джеймса. Даже слишком сильно, призналась она себе, стоя к нему спиною и сквозь слезы повторяя свое требование о разводе.

Как ни странно, семья не поддержала ее. Близкие заявили, что теперь она должна думать не только о себе, но и о своем сыне, однако она оставалась непреклонной, требуя, чтобы Джеймс немедленно покинул дом, и отказываясь от встреч с ним…

Шум пролетающего над головой самолета вернул ее к действительности. Нахмурив лоб, она беспокойно пошевелилась. Уже давно она не позволяла себе так надолго погружаться в прошлое, так глубоко копаться в нем. Обычно она стремительно подавляла внезапно появляющиеся в голове воспоминания о своем коротком замужестве, но сейчас, взирая на свое прошлое с высоты пришедшего с возрастом опыта, она с болезненной отчетливостью поняла, какой, в сущности, незрелой была в те годы, какой эгоистичной и избалованной.

Она нахмурилась еще больше, мысленно представив себе образ той молоденькой девушки, почти ребенка. Ну что хорошего было в ней?

Вин опять беспокойно заерзала на сиденье. До странности ясно видела она теперь, что ее собственные поступки только укрепляли те преграды, которые появились между ними.

Джеймс не был готов стать отцом. Он не хотел Чарли. Более того, теперь, будучи уже зрелой женщиной, она догадывалась, что он просто хотел физической близости с ней и только поэтому убедил себя, что любит ее.

Но каковы бы ни были действительные причины, приведшие к их браку, теперь все осталось в прошлом. Да и вообще, можно ли назвать их связь браком? Теперь-то она понимала, что у супругов должны быть совсем другие отношения, совершенно не похожие на те, которые существовали между ней и Джеймсом.

Она была слишком преданной, слишком послушной и, как результат, просто жалкой. Больше никогда она не будет такой! Материнство изменило ее, научив в первую очередь думать о нуждах других людей, а уж потом — о себе.

Она была самой младшей и в результате самой избалованной в семье. Винтер с отвращением вспоминала, что иногда братья обращались с ней не как с человеком, имеющим право на уважение, а как с любимой собачкой. И в этом была доля ее вины. Теперь-то они относятся к ней совсем иначе.

Вин улыбнулась, вспоминая, как удивлены они были, когда наконец поняли, что она стала совсем другой. Она приобрела чувство собственного достоинства и собственной значимости. Теперь она приобрела право не только на их любовь, но и на их уважение. Нет, в следующий раз она не повторит своих ошибок.

В следующий раз… Сердце Вин тяжело забилось.

Она все еще не нашла в себе мужество сказать Чарли о том, что Том сделал ей предложение. Вин еще не решила, примет ли его. Том ей нравился, она восхищалась его предприимчивостью и успехами, хотя иногда ее и коробили его излишняя агрессивность и бестактность. В своих отношениях с Томом она была уверена только в одном: он любит ее.

Но любит ли она его?

Погрузившись в свои мысли. Вин вспомнила, как почти год назад, когда Чарли ушел в поход вместе с классом, они с Томом впервые занялись любовью. В другое время ее тринадцатилетний и очень верный сын просто не давал им возможности побыть наедине, а она была уже не так молода, чтобы прятаться в разных, возможно не очень приспособленных для этого местах.

Впервые после развода она встречалась с мужчиной. Может быть, из-за того, что она стала старше, мудрее и уже не смотрела на жизнь сквозь розовые очки, их встреча с Томом прошла как-то уж слишком буднично…

Том оказался достаточно нежным и заботливым любовником. Он не спешил, был ласков и внимателен и проявил себя далеко не новичком в любовных делах. Она и не думала, как это было с Джеймсом, что их встреча будет сплошным праздником, да еще и с фейерверком, но все же ожидала большего, чем это оказалось на самом деле. Гораздо большего, принимая во внимание ее воспоминания о том, как легко пробудил в ней чувственность Джеймс.

Конечно же, никто из них никогда не упоминал об этой встрече, но она чувствовала, что Том разочарован. Если говорить честно, Винтер была почти рада, что постоянное присутствие Чарли и его враждебность к Тому не давали им возможность повторить опыт.

Как она совсем недавно заметила в разговоре с Эстер, с Томом ее связывали гораздо более серьезные вещи, чем постель, — по крайней мере она так считала, — и, к счастью, Том не требовал от нее интимных встреч.

Может быть, постепенно, со временем у, них все наладится… Но с другой стороны, откуда возьмется эта привычка.? Вин уже давно вышла из того возраста, когда могла с восторгом приветствовать предложение заняться любовью в машине, по дороге со свидания домой.