Браки совершаются на небесах - Дарья Волкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так, все. Нервы сдают, а ведь он в роли отца всего несколько дней. Что же дальше будет?
Вероника, в конце концов, уснула, и ее удалось уложить в кровать. Они пили на кухне чай, Марк слушал рассказ матери. Она не жаловалась. Старалась не жаловаться. И даже говорила, что пусть Вероника остается у нее и дальше. И что купила ей носочки и платье. И что-то даже успела прочитать про то, как надо воспитывать таких детей. Да только…
Мама во всем этом совершенно не разбиралась. Она выучила не одну сотню детей за время работы в школе, и ее бывшие воспитанники до сих пор звонят и пишут ей, поздравляют с днем рождения, восьмым марта и днем учителя. С мамой постоянно здороваются на улице. Она воспитала сына, которым гордилась. И теперь у нее на руках оказалась внучка, которой гордиться никак не получается. Да никогда уже и не получится. И осуждать мать за эти чувства Марк не мог. Он вдруг как-то резко понял, что людей за чувства осуждать нельзя в принципе. Это все равно, что осуждать за цвет волос, глаз, размер ноги или рост.
Но эта новая, открывшаяся Марку философия не объясняла, что делать дальше.
А что-то делать было надо.
На следующее утро Марк встал очень рано. У такого раннего подъема было две причины. Во-первых, ему надо было уйти из дома до того, как проснется Вероника — Марк был уверен, что повторится вчерашний сценарий, и он опять будет папа-мартышка. А во-вторых, в семь утра он сумел застать дома Илону.
Она хмуро смотрела на него через порог квартиры. Потом перешагнула через этот порог и выглянула — направо, налево.
— Где Вероника?
— Дома.
— Ты не привез ее?
— Тебе нельзя доверить ребенка.
Тогда он в первый раз — и далеко не в последний — увидел это выражение на лице Илоны: будто он влепил ей пощечину. Хотя он никогда не поднимал руку на женщину. Илона плотнее запахнула на груди халат.
— Тогда зачем ты приехал?
— Ты будешь платить мне алименты?
Бывшая жена вздохнула и отступила вглубь квартиры.
Илона курила, Марк пил кофе. А затем они все же поговорили. Им было что обсудить. Необходимо было переоформить документы, решить финансовые вопросы. В какой-то момент Илона резко замолчала, а потом так же резко спросила:
— Зачем ты это делаешь, Марк?
— Ты не поймешь.
* * *
Прошло восемь лет. За это время Марк сумел наладить их с Вероникой жизнь. Сначала был первый интернат, государственный, и этот опыт оказался не очень удачным — но Марк тогда только начал погружаться во все, что связано с воспитанием особых детей. Спустя два года Вероника перебралась в «Бухту доброты», частный интернат, и об этом решении Марк ни разу не пожалел. Прогресс пошел — сначала небыстрый, но потом очень заметный. И, самое главное, Веронике там было хорошо. И плевать, что туда уходит большая часть его отнюдь не скромной зарплаты пилота. Впрочем, и сам Марк времени зря не терял. Он строил карьеру — методично, основательно. Не из-за личных амбиций. Ему надо было обеспечить Веронике достойное содержание. Это оказалось очень весомой мотивацией. И теперь в свои тридцать четыре у Марка прекрасная профессиональная репутация, стабильный доход и прозвище «котик Леви». Котик Леви — высокий, обаятельный, с прекрасной выправкой и белозубой улыбкой, мечта всех стюардесс авиакомпании и просто красавчик.
И никто не знал о Веронике. Конечно, в кадровой службе авиакомпании хранилась информация о том, что у Марка Леви есть дочь. Но и только. Никаких подробностей. Кадровая служба, к ее чести, четко хранила свои профессиональные служебные тайны. И ничего не угрожало репутации котика Леви. Удобно быть котиком. Всегда погладят, приласкают женские нежные ручки. А чуть что не так — можно удрать в окно, котика за это никто не осудит. И, самое главное. Дальше почесать за ушком котик Леви никого не пускал, несмотря на матримониальные воздыхания всего состава стюардесс крупной авиакомпании, а так же массы других представительниц прекрасного пола.
* * *
Если ты провалил квест, то можно перезагрузиться и пройти его снова. В компьютерных играх так. И даже в обучающих авиа-симуляторах эта схема работает — с нюансами, но все же. А вот чтобы в жизни так было…
Марк как-то сразу ее заметил. Из огромного числа людей в зоне вылета, через которую он торопливо проходил, не глядя особенно по сторонам — взгляд вдруг выделил высокую стройную длинноногую фигуру. Да, в ногах этих бесконечных дело. Или в россыпи длинных светлых волос по плечам.
— Здравствуйте, Кристина.
Она обернулась, мазнула по нему равнодушным голубоглазым взглядом, удостоила кивком. И собралась продолжить путь.
— Вы меня не помните?
Марка удостоили уже более внимательного взгляда. Она даже наклонила голову, вглядываясь. Нахмурила лоб, прикусила губу.
— Марк Леви, — подсказал Марк. — Как писатель, только не писатель.
Большие голубые глаза распахнулись чуть шире.
— Командир! — она даже слегка улыбнулась — Теперь вспомнила. Командир-ябеда!
Марка тоже улыбнулся — широко. И даже почти искренне.
— Простите, работа такая. У вас были неприятности из-за этого инцидента?
Девушка пожала точеными плечами — то ли соглашаясь, то ли отрицая.
— А у вас?
Марк еще раз улыбнулся.
— Ну какие у меня могут быть неприятности из-за красивой девушки.
Что-то в ее лице неуловимо изменилось. Оно будто закрылось, захлопнулось. Теперь Кристина Кузьменко смотрела на него настороженно. Кажется, Марк сказал что-то не то. Только вот что не то? А ведь ему нужно от нее кое-что. Кажется.
— Кристина, у меня к вам будет небольшая просьба.
— Какая? — голос ее звучал сухо.
Марк никак не мог понять, что же произошло. Из-за чего случилась эта перемена. Ведь, кажется, общаться они начали нормально, а потом вдруг… И как ей объяснить, чего он от нее хочет? Если Марк и сам не понимал. Просто увидел ее, вспомнил Веронику, ее постоянные рассказы про Кристину — и по телефону, и непосредственно лично, когда Марк
