Святая Татьяна поможет всем, кто мечтает сделать жизнь лучше - Вениамин Прохоров

Когда святую распростерли крестообразно на земле и стали бить жезлами – ангелы обращали незримо удары на самих мучителей. Выходило, что мучители изо всех сил били сами себя, поэтому изнемогали от ударов и часто сменялись. Наконец девять палачей пали мертвыми, остальные же не могли пошевелиться.

Святая дева сумела подняться на ноги и сказала:

– И теперь еще, префект, ты не хочешь видеть бессилия древних богов? Почему они не помогли этим несчастным? Ведь вы целуете ноги своих идолов, строите для них храмы до самого неба… Посмотри на своих людей, господин, они мертвы и не познают вечной жизни. А ты еще можешь узнать, если поверишь в Единого Бога… Все могут спастись, для Спасителя нет избранных, а есть только раскаявшиеся и пришедшие к Нему. Об этом я и свидетельствую, Он через меня говорит с вами и для вас творит чудо со мной, не для меня. Я верую.

Ульпиан и слушал, и не слышал… Его смущало, что на глазах у толпы гордая дева опять вышла победительницей. Префект знал: казнь должна быть публичной и зрелищной, чтобы никому не захотелось больше идти к галилеянам. Но еще лучше, если казни не потребуется вообще! Пусть христианка проводит ночи в темницах, а наутро терпит новые пытки – не пройдет и пяти дней, как дух ее будет сломлен. Ульпиан крикнул:

– Увести ее! Воды и пищи не давать! Всем разойтись до завтра!

Толпа одобрительно загудела, жестокосердые римляне ждали новых зрелищ. Только зрелища и могут развлечь язычников, у которых нет Бога в душе, тихой беседы с Ним и молитвенного перед Ним предстояния…

Наступила еще одна ночь в темнице. Святая дева пребывала в молитвенном бдении, и с ней пребывали ангелы Господни. Татиана молилась, как молился Давид: «Господь – свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться? Если будут наступать на меня злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то они сами преткнутся и падут. Если ополчится против меня полк, не убоится сердце мое; если восстанет на меня война, и тогда буду надеяться. Одного просил я у Господа, того только ищу, чтобы пребывать мне в доме Господнем во все дни жизни моей, созерцать красоту Господню и посещать святый храм Его, ибо Он укрыл бы меня в скинии Своей в день бедствия, скрыл бы меня в потаенном месте селения Своего, вознес бы меня на скалу. Тогда вознеслась бы голова моя над врагами, окружающими меня; и я принес бы в Его скинии жертвы славословия, стал бы петь и воспевать пред Господом. Услышь, Господи, голос мой, которым я взываю, помилуй меня и внемли мне» (Пс. 26: 1–7).

«Необыкновенное чудо видим на тебе, всеблаженная, как в темнице ночью молясь и воспевая Христу хвалы, озарения Небесного света сподобилась и Ангелов Божиих вместе славословия принимала…» (Кондак 8).

Сокрушение языческого капища

Молитвой низвела с неба огонь…

Наутро святую деву опять привели к Ульпиану. Он увидел, что на ее теле раны зажили и что последние дни и ночи никак не отразились на ее лице. Татиана была прекрасна. Ульпиан понял: без высшей помощи здесь не обходится, но Единого Бога он не знал – думал о волшебстве. Префект обратился к святой деве со льстивой речью:

– Дева, ты стала краше, чем была. Я вижу твою силу, пусть же эта сила послужит Риму. Будь вместе с римлянами, отрекись от своего колдовства – и ты увидишь, что наши боги умеют быть благодарными.

– Не от меня исходит моя сила, господин. У меня ничего нет, я только свидетельствую о Едином. Он по милости Своей исцеляет мое тело и не оставляет мою душу ни на минуту. Мне радостно быть с Ним, только это я и могу поведать…

– Ты можешь продолжать, но я прошу лишь одного: принеси жертву в храме Дианы и останешься свободной римлянкой!

Префект, в отличие от судившего Христа Пилата, был недалеким человеком. И если Пилат, видя силу Подсудимого, чувствовал, что она от добра, то Ульпиан был уверен, что Татиана владеет какой-то особой магией.

И потому святая Татиана уже не видела другого способа объясниться с Ульпианом, кроме действия. Ее слова не достигали ни ума, ни ушей префекта. Страстотерпица согласилась идти к храму языческой богини-охотницы. Когда святая походила к капищу, многие услышали скрежет нечеловеческого голоса, шедший от стен или кровли: «Горе мне! Куда скрыться от Духа Твоего, огонь возгорается во всех углах!» Это был чудовищный голос беса, обитавшего в капище, и он заставил вздрогнуть толпу.

Но святая дева только осенила себя крестным знамением и с улыбкой посмотрела на небо. Она начинала свою молитву: «Господи! кто может пребывать в жилище Твоем? кто может обитать на святой горе Твоей? Тот, кто ходит непорочно и делает правду, и говорит истину в сердце своем; кто не клевещет языком своим, не делает искреннему своему зла и не принимает поношения на ближнего своего; тот, в глазах которого презрен отверженный, но который боящихся Господа славит; кто клянется, хотя бы злому, и не изменяет; кто серебра своего не отдает в рост и не принимает даров против невинного. Поступающий так не поколеблется вовек» (Пс. 26: 1–5).

От ее пламенной молитвы стены капища начали трещать и кровля посыпалась. Балки упали на статую идола, пол моментально покрылся осколками и пылью. Раздались ужасающие звуки грома, молния ударила в стены капища. В несколько мгновений колонны и стены обрушились, и стая летучих мышей поднялась в небо. В капище занялся пожар, огонь поглотил и камни, и жреца, и тех из толпы, кто ликовал о мучениях Татианы.

«Правитель был весь исчадие зла, когда снова увидел тебя, приведенную из темницы на суд, здоровой и светлой; захотел соблазнить тебя на поклонение идолам; ты же, зная силу молитвы христианской, в храм Дианы направила ноги свои; устремился же бес из богини злочестивой и воскричал: “Горе мне, убегаю, ибо огонь сжигает меня”…» (Икос 8).

Стражники святой девы онемели. Но когда все было кончено, опомнились и стали жестоко бить ее, подозревая в колдовстве. Они повлекли страдалицу к месту истязаний и там подвесили ее тело и рвали железными крючьями. Палачи вырвали ей сосцы, и вид юного поруганного тела только разогревал их жестокость. Святая дева выносила нечеловеческое страдание, но о пощаде не молила.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

// http://storinka-m.kiev.ua/product.php?p_id=1749

2

О святых новомученицах Татианах читайте в главе 2 «Житие святой мученицы Татианы…», раздел «Римская святая русских подвижниц».

3

//http://zhurnal.lib.ru/e/efimow_n_a/tatxjanindenx.shtml

4

http://www.stihi.ru/2007/01/30-2405

5

Акафист (позднегреческое: Akathistos – не сажусь; гимн, при слушании которого нельзя сидеть) – хвалебное песнопение в честь Спасителя, Богородицы, святых или церковного праздника. Состоит из 25 строф. 13 из них называют кондаками, 12 – икосами.

● Кондак – короткое православное песнопение на тему праздника.

● Икос – церковное песнопение, раскрывающее тему кондака.

6

Здесь и далее русский текст Акафиста дан в переводе автора.

7

Подобную драму в доме собственного отца переживала и другая великомученица – Варвара Илиопольская, жившая веком позже. Еще не зная Христа, Варвара искала истину и страдала: «…на небо смотреть веселей и радостней, чем на серебряных и позолоченных идолов, перед которыми отец и прислуга бьют поклоны. Что люди находят в этих фигурках, расставленных по дому? Они горячо их целуют, боятся их гнева, но если любят – за что? Дева и рада была поверить в серебряное могущество, если другие верят. Но чтоб поверить надо испытать чувство, не важно уж и какое – любовь, страх, признательность… А чувства для почерневших от времени статуй не находилось…»

8

Аполлон – один из наиболее почитаемых греко-римских языческих богов, бог искусства и просвещения.

9

Орфей – певец-герой греческих мифов, сила пения которого, по языческой вере, была столь велика, что приходили в движение скалы и деревья и укрощались лесные звери.

10

Префект – в Древнем Риме должностное лицо, осуществлявшее контроль за префектурами (областями).