Дозвониться до небес - Юля Лемеш

Кроме Арсения, у меня были книги, которые я читала запоем, чуть ли не до утра, пока глаза не начинали слипаться. Книги брала в библиотеке, там тетенька работала замечательная. Она тоже увлекалась всякого рода оккультизмом и всячески меня поощряла, подсовывая новинки на эту тему. Чаще всего ими оказывались неимоверные враки типа Лобсанга Рампы про то, как один ученик тибетского монастыря запросто читал мысли, летал по воздуху, знал про все на свете и творил немыслимые чудеса. Авторов не смущало, что эти поразительные чудотворцы ничем и никому не смогли помочь. Просто несчастье какое-то, если задуматься. Знать все-все на свете, летать туда-сюда, чуть ли не жрать электричество, и все это для чего, спрашивается? А для того, чтобы европейцы офигевали от мечты хоть что-то из этого повторить.

Биографии целителей мне нравились гораздо больше, но потом я перепроверяла их через Инет, и выяснялось, что шарлатан на шарлатане сидит и шарлатаном погоняет. Нет, уж лучше я буду изучать магию для начинающих. Медленно, вдумчиво, проверяя каждое утверждение на практике. Бреннан вполне подойдет. Тем более что он пообещал мне «обретение безграничной силы». Мне он сразу понравился, с первых строк. Типа – я прочел тонну книг по магии и оккультным наукам (как и я, но он – больше, потому как старше). Дальше – хуже, он обозвал меня идиоткой за веру в то, что магия работает в век компьютеров. Я обиделась. Но он тут же раскрыл мне, как я неправа, ругая себя за бурное воображение. Оказывается, воображение – инструмент, без которого в магии никак не обойтись.

Я отложила полезную книжку и немного отвлеклась от первых впечатлений.

Знаете, что мне кажется странным? По какой-то причудливой случайности все великие чудотворцы обитали в местах, сильно отдаленных от России. Словно затхлая лужа кишит кишечными палочками, мир переполняли шаманы, колдуны, специалисты по вуду. Везде, но не у нас. Бабка Арсения не в счет – она-то настоящая. Тут сомневаться не приходилось.

Пора было использовать собственный ум и сделать выводы.

Один из выводов: я не слишком верила в озабоченность космического разума делами людей. Когда я листала очередной опус о Вселенной, мне виделось громадное студенистое Нечто, пронизанное извилинами и пристально следящее за моей соседкой снизу, которая с утра до ночи говорит по телефону. Она – промежуточное звено между сплетнями. А Нечто, как и соседка сверху, обожает реалити-шоу.

Для меня останется большим секретом, для чего нижняя соседка говорит по телефону исключительно стоя у дверей, зная про привычку верхней соседки часами торчать на ее лестничной площадке.

Процентов двадцать прочитанной литературы содержали подробные инструкции по колдовству, напоминая поваренные книги, в которых вам обещают полезный и вкусный суп, для которого нужно собрать в кучу штук десять ингредиентов и долго их варить. Возникал законный вопрос: если болезни так просто вылечить – откуда столько больных? Вторым вопросом я ставила под сомнение официальную медицину. Ведь, если на целительские книжки такой бешеный спрос, на кой фиг поликлиники всякие?

В некоторых книжках я так вязла в терминологии, что засыпала, упав лицом в страницы.

Пока я занималась самообразованием, Арсений, Борька и Вовка воевали. Чаще всего – против одной трети братьев Кожевниковых. Эта самая треть училась в нашем классе, а две остальные – в двух старших. Их три брата было. Младшему доставалось от старших и от матери. Она у них строгая. Но они все равно самые настоящие хулиганы были.

Наш Кожевников казался хуже некуда. Ругался матом, дрался даже с учителями и плевался. Честное слово – стоит в коридоре и плюется себе под ноги. Вдобавок он ненавидел всех лютой ненавистью. Когда его в другой класс перевели, лучше не стало. Он нас на переменках настигал. И еще больше ненавидеть стал. Мы в «А» учились, а он перешел в «Б», а потом в «В». Когда и там всех замучил, его в «Г» услали, и там он немного притих. Я бы тоже притихла. Нас называли «ашниками», а как обзывали «гэшников» – и так понятно. В общем, они заранее были готовы дать сдачи, не дожидаясь, пока их обзовут.

Когда злость Кожевникова снова направилась на меня с Арсением, стало так плохо, что хоть на уроки не ходи. Не то чтобы меня сильно прельщало хождение в школу, но самолюбие требовало решить проблемы раз и навсегда. Кляузничать директору и учителям я посчитала верхом подлости. Зато появилась возможность проверить свои знания на практике. Нет, не угробить Кожевникова при помощи черной магии. Делать мне больше нечего, как душу свою бессмертную пачкать. Был способ гораздо лояльнее и не такой радикальный – приворот. Я про него не один раз читала. Вроде все проще простого – берешь что угодно из еды или питья, наговариваешь и даешь проглотить «объекту». К сожалению, метод работал только в пользу того, кто читает заговор. Так что Арсению и дальше предстояло драться с Кожевниковым, но он-то был не один – его защищали Борька с Вовкой.

Итак, по идее, если скормить Кожевникову заговоренное яблоко, то он будет издеваться над всеми, кроме меня. Меня эта мысль так вдохновила, что я мигом выпросила у матери яблоко. У меня привычка такая – спрашивать позволения, даже когда можно и так взять.

Положив яблоко на тарелочку, я вооружилась книжкой и старательно прочитала длиннющий текст заговора. Два раза запнулась на незнакомых ударениях и нечаянно пропустила одну строчку. Нереальная абракадабра, а не текст. Пришлось повторить. Яблоко выглядело очень аппетитно. Сама бы съела, но Кожевников важнее. Только отложила брошюрку, как подумалось, три – самое правильное число. Пришлось снова ломать язык на незнакомых заковыристых словах. Но ради великой цели чего только не сделаешь!

Оставалась малость – заставить Кожевникова жрать фрукт. Не так это просто было. Я отловила его на переменке в коридоре у спортзала. Говорю:

– Яблоко хочешь? У меня зуб болит – мне нельзя.

Он вытаращился сначала, отчего стал похож на бешеную селедку. Потом прищурился и сплюнул под ноги. Пришлось преодолеть брезгливость и улыбнуться. Рожа у Кожевникова стала совсем подозрительная, а я сделала вид, что сейчас уйду, раз ему ни фига не нужно. Тогда он отлип от стены, цап яблоко и ну его грызть. Я жутко обрадовалась, а он это заметил. Даже яблоком хрустеть перестал. А я сделала грустное лицо.

– Хорошо, когда зубы здоровые, – мол, завидую.

Не знаю, на что я рассчитывала. В моем воображении не было варианта, как должен выглядеть влюбленный Кожевников. Мне всего-то надо было избавиться от его посягательств. Ну и заговор проверить. А тут такое началось!

С момента знаменательного угощения яблоком он меня просто достал своим вниманием. То за волосы дернет. То подножку поставит, когда я с подносом в столовке иду. То на рюкзак наплюет. В общем – не жизнь, а ад. Разве это любовь?