Рим рукоплещет! - Сергей Филатов

В училище среди офицерско-преподавательского состава были хорошие спортсмены: Василий Николаевич Тихонов, начальник цикла конного дела Василий Алексеевич Лобачев, майор Второв - преподаватель конного дела и, наконец, ставший моим лучшим другом Николай Сова.

Первое время в училище я был "безлошадным". Но вскоре привезли тридцать молодых лошадей, и мне предоставили возможность выбрать себе коня по вкусу. Почти все лошади отличные, и у меня буквально глаза разбегались: не знал, на какой остановить свой выбор. Василий Алексеевич Лобачев тоже зашел в конюшню и молча наблюдал, как я осматриваю лошадей.

- Как вы считаете, Василий Алексеевич, какая лучше? - спросил я его.

- Тебе, старший лейтенант на них ездить. Выбор богатый - смотри! - уклонился он от совета.

Наконец я остановился на жеребце Штемпель и еще на одной лошади. Длинные, рослые, они обладали прекрасными экстерьерными данными.

Василий Алексеевич внимательно осмотрел отобранных лошадей. Похвалил.

- Сам Сова, чемпион наш, не выбрал бы лучше!

В это время в конюшню пришел командир эскадрона, участник многих соревнований майор Скакунов.

Он подошел к нам, поглядел коней и спросил:

- Лошадок выбираешь, Сергей?

- Так точно, товарищ майор.

- Желаю тебе удачи. Кажется, неплохих взял. А вообще, подождал бы нашего чемпиона Николая Сову, скоро он вернется из отпуска. Уж этот подберет тебе лошадь такую, что вечно благодарить станешь. Как я вижу, с твоим приходом, мы обогатились еще на одного спортсмена. Так, что ли?

- Да он и сам, как видно, толк в лошадях понимает,- обращаясь к майору, проговорил Василий Алексеевич.- Видать, ярый конник.

А я смотрел еще на одного жеребца - Тевтона. Очень он мне нравился. Но я уже выбрал себе лошадь, и неудобно было сразу их менять.

В этот же день майор Скакунов уехал в отпуск, а я остался исполняющим обязанности командира эскадрона.

Под вечер ко мне явился офицер, молодой, высокий, подтянутый, и представился:

- Старший лейтенант Николай Сова, из отпуска прибыл…

Так вот каков этот Николай Сова!

Отбросив в сторону официальность, он стал рассказывать, как отдыхал на Кубани.

- Я кубанец! - сказал мне с гордостью Николай.

"Вот оно что! - подумал я.- Недаром мне говорили, что Сова знает в лошадях толк"

- А вы, старший лейтенант, откуда к нам прибыли? - поинтересовался Сова.

- О! - с уважением протянул Николай.

- Сегодня отобрал себе коней. Пойдем, посмотрите, каких выбрал.

По дороге я рассказал, что тоже спортсмен, участвовал в соревнованиях, но еще ни одной лошади самостоятельно не подготовил.

Когда я вывел лошадей, Николай одобрительно закивал головой.

- Штемпель - первоклассный коняга. Но вот эту лошадь, - он показал на вторую, - я бы брать не стал. Не очень глубокая подпруга… Пойдем-ка посмотрим, может, что лучше найдем.

Мы снова осмотрели всех молодых лошадей. Николай остановился перед Тевтоном.

- Вот этого я бы взял на твоем месте.

Впоследствии наш выбор полностью себя оправдал. Началась моя первая самостоятельная работа по выездке лошадей. С Тевтоном я начал работать немного раньше, чем со Штемпелем. Подготавливал я Тевтона на первенство молодой лошади по троеборью, особенно по конкуру, то есть на прыжки через препятствия.

Опыт кое-какой у меня был, и Тевтон скоро начал хорошо прыгать. Но когда дело дошло до манежной езды, обязательной для троеборья, то тут мне пришлось довольно трудно. Особенно не ладилось у меня с отработкой прибавленной рыси, боковых движений и других элементов манежной езды. Чувствую, что движения лошади скованны, замкнута она у меня между шенкелем и поводом, а что надо сделать, как перестроиться, понять не могу. Понял я, что если буду и дальше так работать, испорчу лошадей. Видно, без помощи товарищей мне не обойтись.

Я решил поговорить с Лобачевым. Он сразу же согласился быть моим тренером.

- Что же ты раньше об этом не говорил? А я думал, все у тебя хорошо идет. Ну, пойдем, на манеж… Разберемся на месте.

Под руководством Василия Алексеевича я продолжал "отрабатывать" Штемпеля и "дорабатывать" Тевтона.

Он сразу указал мне на мою основную ошибку. Я не отрабатывал у лошадей шаг. Шагом, как и другим естественным аллюром, лошадь движется от рождения, но у разных лошадей шаг различный. У Тевтона был шаг один, а у Штемпеля совершенно другой. Штемпель много массивнее Тевтона, с очень хорошим экстерьером, косое плечо, абсолютно правильная постановка ног. От экстерьера и энергичности лошади, в основном, и зависит шаг. Оказалось, что и от всадника, который подготавливает лошадь, тоже очень много зависит: этот естественный аллюр можно развить, а можно и затормозить - другими словами, ухудшить.

В манежной езде шаг разделяется на четыре разновидности.

Шаг свободный - это врожденный, естественный аллюр. При движении свободным шагом лошадь может вытянуть шею и голову, взмахнуть ими. Всадник ею почти не управляет. На таком шагу лошади делают проминку перед работой. После выполнения упражнений она тоже отдыхает, идя шагом - у нее расслабляется вся мышечная система.

Второй вид шага - это шаг обыкновенный, но на этом виде аллюра всадник лошадью уже управляет, хотя больших требований к ней не предъявляет. Лошадь не собрана полностью, голова у нее "по отвесу" или немного впереди. Шея выпрямлена, задние ноги идут по следу передних или незначительно их перекрывают.

Это промежуточный шаг между свободным и собранным. Собранный же шаг - это усовершенствованное упражнение для лошади. Лошадь всецело управляется всадником. Шея у нее округлена, голова "по отвесу". Лошадь становится как бы короче и выше, грациознее, шаг ее ритмичный. Следы задних ног не доходят до следов передних.

Для того чтобы Тевтон пошел собранным шагом, мне достаточно было усилить действие шенкелей и одновременно выдержать мундштучные и трензельные поводья. Тевтон, двигаясь вперед от посыла шенкелей, встречал сопротивление железа, то есть удила, немного в него упирался, а я в это время выдерживал поводья и шенкелями продолжал посылать его вперед на повод. Тевтону ничего не оставалось, как уступить! Он приподнимал голову и шею вверх, а затем сдавал в затылке и опускал голову по отвесу. Этого-то я и добивался от него.

Штемпель упрямился и упирался в повод. Мне приходилось выдерживать мундштучные поводья, а шенкелями энергично посылать его вперед. Не помогло. Тогда я толкал его шпорами и тут же подавал руки с поводьями вперед, то есть смягчал повод. Иначе от толчка шпорами Штемпель рванулся бы вперед и мог причинить себе боль, уткнувшись в железо. Когда же Штемпель упирался в повод. Я еще делал перевод поводьями, чтобы железо у него во рту было подвижным, а шенкелями одновременно посылал его вперед.

Мне приходилось видеть, как у некоторых всадников лошадь на собранном шагу "уходила" на повод, т.е. голова у нее не была в вертикальном положении. В таких случаях всадник меньше работал на мундштуке, больше на трензеле, и активнее посылал лошадь шенкелями вперед на повод, а трензельными поводьями старался приподнять голову ей выше.

Так делалось до тех пор, пока лошадь не отучалась от привычки уходить за повод.

Много времени я потратил на то, чтобы Тевтон и Штемпель правильно держали шею и голову. Теперь было достаточно выдержать мундштучные поводья, чтобы головы они держали вертикально, или, как принято говорить, "по отвесу".

На собранном шагу лошадь должна быть очень внимательной к требованиям всадника и всегда готова выполнить любое упражнение.

Я никогда не увлекался, как некоторые всадники, сильным сбором лошади на собранном шагу, так как такой сбор "скручивает" лошадь и замедляет ее продвижение вперед. Про всадников, увлекающихся таким скручиванием, говорят: "замыкает лошадь между шенкелями и поводьями". У "скрученных лошадей" собранный шаг делается похожим не на собранный, ритмичный шаг, а на шаг лошади с иноходью.

…Много надо иметь терпения, чтобы отрабатывать лошадей. Но я вошел во вкус и чувствовал особое удовлетворение, когда удавалось добиться от своих питомцев именно того, что я от них требовал.

Поработаю с Тевтоном, дам ему отдохнуть и беру Штемпеля. И так день за днем… Каждый раз начинаю с повторения вчерашнего, а затем перехожу к новому.

После собранного шага перешел к отработке шага прибавленного. При этом лошадь энергично движется вперед. Задние ноги значительно перекрывают след передних. Шея выпрямлена, голова держится по отвесу или немного впереди линии отвеса.

Многие знатоки конного спорта считают бракованной лошадь, у которой на прибавленном шагу не перекрывается след передних ног. Я никак не мог согласиться с таким утверждением. Может же по своему экстерьеру лошадь не делать этого? Конечно, может, и при этом оставаться очень энергичной, с хорошими движениями. А лошадь, у которой небольшая саблистость задних ног, обязательно перекрывает след передних, и в то же время шаг может быть вялым, неэнергичным, а, следовательно, недостаточно прибавленным.