XX век: Хроника необъяснимого. Событие за событием - Николай Непомнящий

Магнитометры тоже ничего не показывали. Кулик раздражен, это заметно по его записям. К тому же становилось ясно, что метеорит упал не в этом месте, остатков его в почве не было обнаружено — на них указали бы чрезвычайно чувствительные поисковые приборы, отмечающие отклонения в магнитном поле Земли. Никаких метеоритных материалов, никаких следов никелистого железа.

Еще недавно исполненный надежд, вновь минералог оказался перед тайной. Он не мог понять, в чем дело. Мысленно Кулик снова и снова прослеживал ход этого происшествия: тогда, 30 июня 1908 года, нечто низверглось с неба, уничтожило большие площади леса. Тысячи сибиряков видели гигантский огненный мяч, слышали мощный взрыв, ощутили на собственном теле воздушную волну. А эти многочисленные выбоины, как они образовались? И куда же делся кратер? Не в болоте ли разгадка? Его постоянно одолевали мрачные раздумья.

В Ленинград специалисты вернулись разочарованными. Комитету по метеоритам были переданы пробы почвы из того самого болота.

Через несколько десятилетий они потребовались вновь. Кулик по-прежнему думал, что остатки метеорита лежат в Южном болоте: там находятся расщепленные куски никелистого железа весом, быть может, до 200 тонн, а общий вес метеорита составляет многие тысячи тонн…

Однако не все его сотрудники были с ним согласны. Так, молодой астроном Е. Л. Кринов считал, что «выбоины» получились не от метеорита, а от замерзания воды в пустотах между вечной мерзлотой и замерзшим в данном году пластом, ибо вода, замерзая, расширяется, а это приводит к расщелинам в болотной почве, которые летом, после таяния льда, остаются в виде «выбоин».

Позже Кринов, не сдерживая раздражения, записал: наверное, Кулику были приписаны слишком большие успехи, раз он недостаточно серьезно готовился к последующим поискам. Еще при жизни. Кулика Кринов, видимо, старался убедить товарища обратить особое внимание на воздушный удар по тайге во время падения.

А когда в 40-х годах — уже после смерти Кулика — Кринов стал ученым секретарем Комитета по метеоритам, то по поводу «тунгусской работы», как бы в поддержку чести своего товарища, писал так:

«Есть лишь единственная возможность, которая бы устранила противоречие между причиной и последствиями Тунгусской катастрофы, а именно, — считать, что метеорит взорвался не на земле, как мы сперва предполагали, а в воздухе, на некоторой высоте над землей».

В 1938–1939 годах Кулик еще раз попытал счастья. Во главе команды специалистов он опять отправился в тайгу и упрямо продолжал искать остатки метеорита в Южном болоте. Другими предложениями и теориями он пренебрегал. Работа оказалась безуспешной.

Для него это была последняя экспедиция. С началом войны этот славный человек в 57 лет сразу же записался в народное ополчение, и хотя Академия наук добилась освобождения Кулика от военной обязанности, ввиду его заслуг, он отклонил эту льготу и, не колеблясь, пошел на фронт.

В октябре 1941 года в бою он был ранен в ногу, попал в плен и там заболел сыпным тифом. 24 апреля 1942 года он умер в Спас-Деменском концлагере, наотрез отказавшись сотрудничать с немцами.

Но люди продолжали думать над разгадкой тунгусского происшествия. Все чаще советские специалисты в своих исследованиях стали отказываться от теории метеорита. На Западе, где тоже задумывались над этим незабываемым событием, много раз выступал на эту тему руководитель Лондонской обсерватории Кью — Ф. Уипл.

Он, так же как и советский астроном И. С. Астапович, высказывался за то, что, поскольку нет кратера, значит, упал не метеорит, а комета! Вот тогда действительно никаких следов небесного тела на почве не может остаться. Космический снаряд взорвался в воздухе!

Кроме того, Астапович предположил, что световые явления в ночном небе в разных частях планеты, возможно, вызваны «пылесодержащим хвостом ядра такой малой кометы», частицы пыли, вероятно, рассеялись в атмосфере планеты и отражали солнечный свет.

Возражение против этого было такое: почему никто раньше не заметил приближение этого небесного тела? На это можно ответить, что комета шла со стороны Солнца, из зоны яркого солнечного света, поэтому ее невозможно было увидеть.

Это мнение Астаповича не встретило понимания у коллег. Им это все показалось надуманным. В истории Земли-де такого никогда не случалось. Но это была не единственная запинка. Не было объяснено происхождение тех мельчайших серебристых шариков из вязкого никелистого железа, а также кусочков голубоватого стекла с воздушными пузырьками в них и округлыми «зернышками» кварца, которые обнаружил в пробах Кулика доктор наук А. Л. Явнель.

Члены Комитета по метеоритам считали эти частицы очень важным обстоятельством для решения проблемы. А профессор К. Станюкович в журнале «В защиту мира» поспешил заявить, что разгадка тунгусского взрыва близка. Ибо вскоре было установлено, что подобные частицы имеются повсюду на нашей планете. Они, по сути, следствие непрерывного, всепланетного, массового процесса падения метеоров. Так что еще вопрос — являются ли открытые Явнелем частицы лишь частным случаем общего явления или они все-таки следствие именно тунгусского взрыва?

Итак, жаркая борьба «за» и «против» в споре о Тунгусском небесном теле продолжалась. А атомные удары по Хиросиме и Нагасаки вдруг привели к поразительному повороту в этом споре.

4. Споры, споры…

В январе 1946 года журнал «Вокруг света» опубликовал рассказ писателя А. Казанцева. Назывался он «Взрыв». Представленная там гипотеза произвела на специалистов впечатление разорвавшейся бомбы. Впервые публично автор заявил, что Тунгусское небесное тело могло быть внеземным межзвездным кораблем, ядерный двигатель которого взорвался над сибирской тайгой во время вынужденной посадки.

Вначале Казанцев предполагал — под влиянием мнения Кулика, — что взрыв произошел в каком-то радиоактивном метеорите, но затем отказался от этого, ибо против этого говорили факты.

Если же считать, что взрыв был ядерным, то разброс таких редких веществ, как уран-235 или плутоний, возможен лишь тогда, когда вещество находится в идеально чистой форме и в необходимых количествах. Он писал:

«Значит, радиоактивное вещество лишь в том случае может взорваться, если оно получено искусственно. Но изготовить такое вещество в 1908 году не мог никто не только в тайге, но и нигде в мире». Отсюда следует:

«Это был ядерный взрыв, и от межзвездного корабля не осталось ничего. Катастрофа произошла в воздухе, а не на земле. Поэтому не было кратера. Таким же образом объясняется то, что деревья в эпицентре стояли, деревья, стоявшие вертикально, а значит, перпендикулярно к ударной волне, почти не представляли для нее сопротивления, так что потеряли только сучья. Те же, что были под острым углом к направлению волны, были вырваны с корнем, в радиусе до 30 км».

Казанцев не ограничился только этим очерком. 20 апреля 1948 года этот образованный инженер и физик сделал доклад членам советского Астрономического общества. Заседание происходило в Московском планетарии и было бурным. Казанцев провел параллели между тунгусским событием и трагедией в Японии: световые явления на небосводе, «серебристые» ночные облака и прочее. Он привел также сейсмограммы сибирского и японских взрывов — размах колебаний оказался одинаковым.

Доклад Казанцева «Загадка Тунгусского метеорита», несмотря на резкое сопротивление некоторых «знатоков», был опубликован в различных специальных журналах страны. Отрывки были опубликованы и на Западе и вызвали большую шумиху и острые споры. Журнал «Техника — молодежи» и № 9 за 1943 год поместил дискуссию на эту тему.

Там были и возражения, и поддержка столь неожиданной версии.

Ученые К. Станюкович и И. Астапович назвали утверждения Казанцева «нелепыми». Но другие специалисты были терпимее, хотя и называли его толкование «несколько фантастическим». Почти поддержал Казанцева Феликс Зигель, доцент аэродинамики в Московском авиационно-техническом институте, где обучали космонавтов. Он сам заинтересовался этой катастрофой и в июне 1959 года обнародовал в журнале «Знание — сила» свою статью, в которой писал:

«Известно, что революционные идеи часто распространяются не работниками науки, а создателями научно-фантастических романов, что нередко приводило к серьезным результатам. Так что было бы опрометчиво просто отбросить доклад Казанцева.

Нынче это — единственная теория, которая логически объясняет и факт отсутствия кратера метеорита, и факт взрыва космического тела в воздухе».

Нам кажется проявлением близорукости называть Казанцева «фантазером», как это делали некоторые академики. Он был очень популярен как писатель, особенно среди молодежи, получил много наград и отличий, а в 1954 году Коммунистическая партия оказала ему высокую честь — приняла в свои ряды!