Снежная слепота - Пи Трейси

Вокруг стояли всего лишь снеговики, но Магоцци почему-то казалось, что он находится на месте массовой бойни, где криминалисты и копы систематически и тщательно уничтожают одно тело за другим. С падением каждого нового он сжимался, и у него перехватывало дыхание в ожидании самого худшего – в соответствии с естественным для его профессии пессимизмом, который быстро проходит и снова откладывается в долгий ящик. Пока на поле больше ничего не появилось.

Большинство родителей уже давно увели своих детей, но несколько остались и с какой-то мрачной радостью смотрели на происходящее, не обращая внимания на испуганное выражение на лицах их отпрысков.

– Господи Иисусе, – вскипел Джино. – А что, если арестовать этих засранцев за издевательство над детьми?

– Не думаю, что это их остановит.

– Ты же понимаешь, к чему это приведет, не так ли? Их дети весь месяц будут с криком просыпаться по ночам, а потом мамы и папы подадут иск на полицию за то, что она не обеспечила психологическую помощь. А все почему? Потому что они толкутся вокруг, подсматривая и подглядывая, надеясь, черт побери, что им удастся увидеть какого-нибудь мертвого беднягу и порадоваться в конце дня, что это не их тащат на носилках.

Все это было очень грустно, и Джино почти не шутил. Возможно, он был почти прав.

Один из молодых полицейских с красными от мороза ушами и носом выбрался из безликого моря синих мундиров на дальнем конце поля. На лице его была смесь отчаяния и радости, и он хрипло закричал:

– Все проверены, детективы! Больше ничего нет!

– Слава богу, – со вздохом облегчения сказал Джино.

Коп кивнул, глядя на поле, где были раскиданы жертвы их расправы. Истоптанное ногами поле под полуденным солнцем превратилось в снежную кашу.

– Вы их знали? – наконец спросил он.

Магоцци и Джино грустно покачали головой.

– Я тоже. Но у меня такое чувство, будто мы были знакомы с ними.

Полицейский отошел, не проронив больше ни слова. Без сомнения, он в первый раз задумался, что и он смертен.

Магоцци и Джино, последовав за ним, на полпути наткнулись на Джимми Гримма.

– Я искал вас, ребята. Первого мы раскопали. Пошли посмотрим.

Первым делом им бросилось в глаза, что тело Томми Дитона было примотано к деревянному указателю для разметки лыжных трасс и в дело пошла обыкновенная синтетическая желтая веревка, которую можно купить где угодно, от бакалейной лавки до бензозаправки. Подбородок Томми опустился на грудь без подпорки из снега, и Джино подумал, что это самое печальное зрелище, которое ему доводилось видеть.

– Ребята, а вы не могли бы срезать веревки?

– Сначала доктор Рамбахан должен осмотреть их. На 494-й столкнулись машин двадцать, и он застрял там, но скоро появится.

– Вот и ответ на твой вопрос, Джино, – сказал Магоцци.

– Какой вопрос? – уточнил Джимми.

– Как заставить труп стоять прямо, чтобы ты мог сделать из него снеговика.

Джимми кивнул.

– И лыжи не просто для опоры. Парень серьезно занимался ими. Костюм его стоит самое малое шестьсот баксов, а за лыжи и палки прибавь еще тысячу.

– Снова смотрел «Домашний телемагазин»?

– Если бы. Трое детишек, двое из которых в лыжной секции. Каждое Рождество они меня просто раздевают. Пытался уговорить их заняться чем-то подешевле, но куда там…

Он подошел к телу Дитона и показал на висок.

– Один выстрел, малый калибр, но, скорее всего, его уложили на месте. Выходного отверстия нет, так что пулю мы найдем при вскрытии. И на коже головы следы порохового ожога, по всей видимости, стреляли в упор. – Гримм нагнулся к подносу, на котором лежали аккуратно сложенные мешочки для вещественных доказательств, и взял один, где покоился потертый кожаный бумажник. – Вот это я у него и нашел. Удостоверение, кредитные карточки, двести семьдесят восемь баксов наличными.

Взгляд Магоцци скользнул к поясной кобуре Томми Дитона, где должен был быть его служебный пистолет, но его не имелось.

– И нет оружия.

– Верно.

– Что с Майерсоном? Его уже извлекли из снега?

– Сейчас над ним работает целая команда. Давай пройдемся, пока мои ребята фотографируют Дитона.

Они позаботились огородить место преступления, широко растянув ленту, которая оберегала лыжню, тянувшуюся из редкого леска, – единственная лыжня, которая вела от Томми Дитона прямо к Тоби Майерсону. Конечно, сотни людей, топтавшихся здесь до того, как протянули ленту, вели себя достаточно беспечно, и Магоцци понимал, что шансов найти какие-то следы не имеется; но пара криминалистов уже тщательно прочесывала лес, согнувшись под тощим тополем, и аккуратно собирали пинцетом мелкие кусочки коры – хороший знак.

– Вы что-нибудь нашли? – с надеждой спросил Джимми.

– Может быть. Обнаружили свежие кусочки коры, а поскольку бобры спят, надеемся найти и пулю.

– Возьмите нескольких ребят с поля и расширьте сеть поиска вокруг лыжни на несколько сот ярдов. Осмотрите каждое дерево.

– Они уже идут. Будем держать вас в курсе дела.

Тоби Майерсон выглядел точно так же, как его партнер из второго участка, – он тоже стоял на лыжах, примотанный к маркеру желтой веревкой, но его правая рука висела под странным углом, а рукав лыжного костюма был изодран и пропитан почерневшей кровью.

Магоцци стоял неподвижно. Двигались только его зрачки, которые воспринимали все подробности.

– Из раны на руке кровь так и хлестала. Где же она?

Джимми не мог скрыть улыбки.

– Хороший вопрос. Немного крови, что просочилась сквозь снег, мы нашли – но недостаточно. Я предполагаю, что эту рану он получил не здесь. Мы ищем следы крови между двумя снеговиками.

Джино кивнул.

– На правой руке нет перчатки. Вы нашли ее где-то тут?

– Не-а.

– Проверяли следы на коже?

– Никаких.

– Так. Значит, он не стрелял, но я чертовски уверен, что пытался.

Джимми нахмурился:

– С чего ты взял?

Джино ткнул себя в лоб пальцем в толстой перчатке:

– Я так себе представляю. Двое ребят бегут друг за другом по первому снегу. Из-за дерева выскакивает плохой парень и палит в Дитона. Майерсон видит, что его партнер поймал пулю, срывает перчатку, чтобы выхватить оружие, но прежде, чем он успевает выстрелить, убийца всаживает ему пулю в правую руку, и он теряет оружие.

Магоцци закатил глаза, но Джимми не скрывал восхищения.

– И что же произошло дальше?

– Бедный Майерсон попытался скрыться, отталкиваясь единственной здоровой рукой, но быстро истек кровью.

Джимми Гримм посмотрел на Магоцци:

– Откуда он все это знает?

– Выдумывает. Как всегда. Только на этот раз тут, по-моему, есть смысл.

Гримм мрачно кивнул:

– Если не считать одной вещи. Он не истек кровью. Выстрел раздробил кость, но это не было смертельно.

Он обошел вокруг шеста, к которому был привязан Тоби Майерсон, и показал на маленькую дырочку в затылке мертвеца.

– Тот сукин сын нагнал его и всадил ему пулю прямо в позвоночник. Может, это был и не смертельный выстрел, но он мгновенно парализовал.

Джино нахмурился:

– Так что же убило его?

Гримм отвел взгляд и пожал плечами:

– Кто знает? Вам придется подождать, когда его вскроют и врачи разберутся. Может, сердечная слабость, может, переохлаждение, может, отказ всех внутренних органов…

– Иисусе, – прошептал Магоцци. – Ты хочешь сказать, что он мог быть еще жив, когда они делали из него снеговика?

– Может быть. Может, он жил еще довольно долго.

Магоцци закрыл глаза.

5

Усадьба Харлея Дэвидсона была словно скопирована с рождественской открытки. В обычных условиях она мрачновато смотрелась еще с улицы, но в облачении свежего снега и праздничных украшений, которые еще оставались на месте, строение казалось скорее пряничным замком из волшебной сказки, чем краснокирпичным обиталищем чудовищного мотоциклиста с Саммит-авеню. Даже грозные пики, которые венчали кованую железную изгородь, выглядели игриво под своими белыми шапками снега. Над зевом входа в каретную высилась изящная композиция из мигающих лампочек, и перед высокими деревянными воротами амбара стояли любовно отреставрированные древние сани, словно ожидая упряжку лошадей в богатой сбруе.

Только у Харлея понятие лошадиной силы имело совершенно иное значение, и на самом деле каретная была перестроенным гаражом; любой, кто заглядывал внутрь, убеждался, что тут воплотились фантазии, рождавшиеся в воображении модных дизайнеров. Но все бесценные машины, мотоциклы и большой роскошный автофургон, которым пользовались совладельцы «Манкиренч софтвер» для предотвращения и раскрытия преступлений, сейчас были укутаны одеялами и брезентом в ожидании теплой погоды и сухих дорог. Харлей был буквально помешан на них.