Вторая Книга Царств. Поэтическое прочтение - Валерий Белов

пред Господом

Всё скакал, одет в льняной ефод.

Это всё равно, что голым в простыни

Без разбега прыгать на капот.

С восклицаниями, с труб звучанием

Заносили люди в град ковчег,

А Давид плясал других отчаянней,

Радость изъявляя пуще всех,

Ноги задирая, мама родная…

Мелхола, жена, Саула дочь

Из окна смотрела благородная,

Им терпеть подобное невмочь.

В сердце от презренья, отвращения

Для Давида места не нашлось…

А Давид скакал до истощения.

Как лошадка? Нет, скорей, как лось.

Жертвы всесожжения и мирные

Господу принёс Давид в тот день,

Мясо с хлебом нищему и сирому

Было раздавать ему не лень,

По куску за Саваофа каждому,

По лепёшке… Все ушли гуртом

Всяк в свой дом. Давид с глазами влажными

Возвратился в собственный свой дом,

Чтоб благословить его и прочее.

Вышла для приветствия жена,

Мелхола, а в сердце червоточина,

На глазах презренья пелена,

Молвила: «Сегодня царь Израилев

Отличился, так скакал, нет слов,

Будто солью зад ему надраили.

На глазах рабынь своих рабов

Обнажился царь, как обнажается

Только никудышный человек.

Наблюдала я за ним сквозь жалюзи

И стыда не оберусь вовек».

Ну, Давиду это не понравилось.

Он сказал, как срезал, ей в ответ:

«Мне слова твои без всякой разницы,

Шла бы ты, готовила обед.

Я плясать и петь готов пред Господом.

Твоего отца убрав без слов,

Выбрал Бог меня. За это до светла

Голоногим прыгать я готов.

Утвердил меня вождём всех избранных

Бог. В уничижении моём

Я велик, ты ж женщина фригидная,

Как ночной остывший водоём».

Может, слов тех холодом надуло ей

Или не входил он больше к ней,

Но у Мелхолы, что дочь Саулова,

Аж до смерти не было детей.

Мнение бытует непоследнее -

Это так Верховный повелел,

Чтобы дальше в престолонаследии

Род Саула шансов не имел.

Глава 7. Общение Давида с Саваофом

Царь Давид в своём жил доме.

В том, что всех своих врагов

Победил он, вклад огромен

Саваофа. Бесподобен

Он на фоне всех богов.

Царь сказал тогда Нафану

(Был при нём такой пророк):

«Дом мой не из целлофана,

А из кедра, кухни, ванны,

А ковчег Святой продрог.

Он в шатре ютится скромно,

Словно повар, что в обед

Челядь потчует скоромным,

Сам сидит на макаронах…

Как-то мне не по себе,

На душе аж засвербело…»

— «Что на сердце у тебя,

Начинай любое дело.

Про тебя в свои дуделы

Все архангелы трубят.

Бог с тобой в твоих палатах» -

Отвечал царю пророк

Мудро и витиевато.

И с искусством дипломата

Он по сути не изрёк

Делать что, с каким почином…

Но Нафан не баламут,

Потому небеспричинно

В ночь ближайшую случилось

Слово Господа ему.

То, что слышалось пророку,

Было: «Ты рабу скажи

Моему Давиду строго:

На себя берёшь ты много,

Поостынь и не блажи.

Ты ли для Меня построить

Дом спешишь, иль я оглох?

С дней, когда с Египта строем

Выводил евреев, кроме

Как в шатрах не жил твой Бог

Или в скинии. Хоромы

Строить мне из кедра дом -

Я обмолвился хоть словом?

Шёл ли Бог к кому с поклоном

До Исхода и потом?

Не обременял Израиль

Своей просьбой Саваоф.

И у тех, чья хата с края,

Даже скромного сарая

Не просил твой Бог под кров.

Я тебя, Давид, от стада

Взял в цари и не спросил.

Опыт твой незауряден,

Не овечек тебе надо -

Богоизбранных пасти.

Был с тобою Я повсюду,

Истребил врагов твоих,

Дал Израилю Я Судей

И с тех пор в горячке будней

В расслабленье ни на миг.

Своему чертог народу

Я устрою, дам броню,

Выдерну иной породы

Всех людишек неугодных,

Израиль укореню

На земле тех нечестивцев.

Будет жить спокойно он

На земле их, не тесниться,

Перестанет колготиться

Всех народов чемпион.

А Давиду так скажи ты:

Всё исполню, что смогу.

И когда, собрав пожитки,

К праотцам вдруг заспешит он,

Его семя сберегу,

Что от чресл его случится.

Буду я ему отцом,

Он мне сыном. Нечестивцем

Станет вдруг грешить, глумиться -

Накажу тогда. В лицо

Он ударами получит

От других сынов земли,

Да и я ввалю до кучи.

Но среди дерев дремучих

Будет он как эвкалипт

Посреди лесного гула.

Ибо милости своей

Я с него пыльцой не сдуну,

Как когда-то сдул с Саула,

Хоть такой же он еврей.

Будет непоколебимым

Дом его, престол в веках

Устоит… хоть, кобелино,

Грешен он в делах интимных,

Но зато каков размах…»

Посетившее виденье

Рассказал Нафан царю.

Тот же по обыкновенью

За виденья подтвержденьем

Сам явился к алтарю,

Обратиться к Богу лично.

Так сказал: «За что, ответь

Ты меня так возвеличил,

И без помощи опричнин

Сохранишь мне царство впредь

После смерти, аж навечно?

Чем такое заслужил?

Твоей милостью отмечен,

Раз совсем по-человечьи

Ты со мной заговорил.

Пред тобой я жалкий хрящик.

Ты ж воистину велик,

Бог евреев. Вдаль смотрящий

За собой веди и в ящик

Нас до срока не свали,

Не казни на месте лобном.

Ибо кто, какой народ,

Как не твой, столь бесподобен,

В ритуалах так подробен,

С твоим именем живёт

В голове и на купюрах.

За собою нас веди.

Мы твоя номенклатура,

И во всём твоё де-юре

Мы де-факто подтвердим.

Твоё слово непреложно.

Ты над миром властелин,

Слуги мы в твоей прихожей.

Всё, что истинно, что ложно,

Знаешь только ты один.

С высоты своих полатей

Глядя на цветной палас,

Где внизу все люди братья,

Поступил Ты очень кстати,

"Лучше всех" назначив нас».

Можно осуждать Давида

За слепых, хромых, калек,

За чрезмерное либидо,

Но в общенье с Богом был он

Очень умный человек.

«Лучше всех» — представители "богоизбранной нации", которой дозволительно всё в установлении своей власти над другими народами

Глава 8. Саваоф спасал небескорыстно

Поразил филистимлян Давид,

Взял Мефег-Гаам, их город важный,

А потом моавитян давил,

Как клопов, и издевался даже.

Всех моавитян рядком сложил,

Мерил их верёвкой. К умерщвленью

Самых крупных ставил на ножи,

Слуги выполняли порученье.

А для всех оставленных в живых

Там была верёвка покороче,

Для рабов. Кто ростом невелик

Пополнял