Просто Мария - Коллектив авторов

К вечеру в дом сеньоры Уркиаги заглянул Виктор. Он решил сам поговорить с Марией, узнать, почему она перестала ходить на занятия. Заботливость учителя растрогала и смутила Марию, но, несмотря на смущение, на вопросы она отвечала, глядя Виктору прямо в глаза.

– В школу я больше ходить не буду, – твердо сказала она. – Мне и работы хватает.

– А мне показалось, что тебе интересно учиться. Вот как ошибаешься в людях!

– Учиться, конечно, очень интересно, маэстро.

– А где учиться, как не в школе? Так что придется тебе заниматься, и ребенок учебе не помеха.

– Откуда вы знаете? – вспыхнула Мария. – Рита сказала?

– Я сам все вижу, без Риты. О чем же ты плачешь? Ребенок же – это счастье!

– Я не замужем…

– Разве это главное, Мария? Главное родить ребенка. Нет ничего непоправимого, когда только-только начинаешь жить. Стыдиться тебе нечего, а вот мужества понадобится немало, пока его вырастишь… Но разве есть на свете что-то лучше детей?

– Мне сказали, что я не имею права иметь ребенка. Что сама скитаюсь из дома в дом, и он будет скитаться, и так же, как я, станет слугой.

– Кто это сказал?

– Он…

– Да, ребенок будет таким, как ты. Но ты должна решить, какой сама хочешь стать.

– Мне хотелось бы дать ему все, чего у меня самой не было.

– И так оно и будет! Жду тебя на уроке.

Глава 5

Учился Хуан Карлос, училась Мария, и оба делали успехи. Хуан Карлос успешно сдал три экзамена, порадовав дона Густаво и Лорену. Лорена больше не ворчала на брата, опасность заполучить в невестки невежественную деревенщину миновала, и у нее отлегло от сердца. Она надеялась на Карлотту, глядишь, отвлечет Хуана Карлоса от ненужных воспоминаний, а там… Одного Хуана Карлоса не радовали ни учеба, ни собственные успехи. Он знал, что поступил правильно, но почему-то чувствовал себя виноватым и хотел повидать Марию, хотел убедить ее в своей правоте. Целыми днями он не выходил из своей комнаты, слонялся, томился, курил. Хуана Карлоса беспокоило, как чувствует себя Мария, где будет рожать. Ему хотелось поместить ее в хорошую клинику. Он звонил ей. Но она ни разу, ни единого раза не подошла к телефону, для него Марии никогда не было дома. И Хуан Карлос опять слонялся по комнате и опять курил.

Но Марии часто и в самом деле не было дома. Она была в школе. Подперев рукой щеку, она внимательно смотрела на доску, слушала учителя, а потом читала по слогам написанное. Она стала правильнее говорить. Виктор хвалил ее почерк, и сама она с удовольствием смотрела на округлые ровные буквы, которые выводила на бумаге.

– Ты все схватываешь на лету, – хвалил ее Виктор.

Похвалы окрыляли Марию. Каждый прожитый день укреплял ее веру в себя, в свое будущее. Она не сомневалась: ради своего ребенка она справится со всем на свете.

Возвращаясь однажды вечером после занятий домой, она повстречала Хуана Карлоса. Он бродил вокруг дома, надеясь на встречу. Лицо Марии окаменело, а он смотрел на нее молящим взглядом.

– До чего ты изменилась, Мария! – сказал он.

– Благодаря тебе.

– Мне?

– Да, я жила как во сне, но ты помог мне проснуться.

– Ты думаешь, я тебя не люблю? Но пойми, это разные вещи, я просто не могу сейчас жениться.

– Я поняла это сразу и, кажется, ни разу ничем тебя не побеспокоила.

– Ни разу, Мария.

– Прошу оставить в покое и меня.

– Но я же имею право заботиться о своем ребенке?!

– Ребенок? Я впервые вас вижу и надеюсь, что в последний!

– Мария! Что ты говоришь? Подумай, что ты говоришь?!

Не зажигая света, Мария лежала в своей маленькой комнатке. Она не плакала. Слезы подступали к глазам и сразу же высыхали. Как он посмел заговорить с ней? Как посмел говорить о какой-то заботе?! Он обрек ее на беду. Не тем, что подарил ей ребенка, а тем, что обрек своего ребенка быть незаконнорожденным, тем, что отверг и ее, и его. Ей казалось, что они вступили в огромный неведомый мир и вместе открывают его, а он скупо выделил ей в нем лишь место служанки! Но она не признает никаких мест. Не желает их знать! И Хуана Карлоса тоже!

Срок родов приближался. Виктор позаботился о больнице, он договорился со знакомым врачом, и тот пообещал положить Марию к себе. У Марии становилось теплее на душе, когда она думала об учителе, мир опять становился ей понятным: добрым, щедрым, бескорыстным, а Хуан Карлос казался обездоленным калекой, и она его жалела. Но забота Виктора о Марии ранила сердце Альмиры, коллеги Виктора по школе. Стройная, довольно высокого роста Альмира не блистала красотой, но чисто по-женски была очень привлекательна, и знала это. Виктор нравился ей давно, они дружили, но теперь она перестала его понимать. Мало ли с кем нагулян этот ребенок? Что ж, и носись теперь с каждой легковерной девицей как с писаной торбой? Да таких девиц пруд пруди! А ценить нужно прежде всего порядочность и скромность. Порядочных и скромных девушек нужно ценить! Так считала Альмира и ни от кого не скрывала своего мнения. В том числе и от Виктора.

Но вот наступил срок родов. Мария аккуратно сложила свои вещи и отдельно пеленки для малыша. Не без грусти смотрела она на свою комнатку: здесь она была счастлива, была и несчастна. Попрощалась взглядом с кухней, с верандой, с садом. Сеньоре Уркиаге тоже было грустно – детей у нее не было, она привязалась к Марии, но расставание было неизбежно, так что не о чем было и говорить. Сеньора пообещала помочь, если понадобится, пожелала благополучного разрешения, и они простились…

Мария вступала в другую жизнь.

Страшновато было Марии переступать порог больницы. Но она его все-таки переступила. Ее встретила пожилая монахиня в высоком белом чепце, усадила, записала имя, фамилию. Спросила о муже.

– Не замужем, – ответила Мария. – А много в больнице женщин? – отважилась спросить она.

– Много, – ответила монахиня.

– И все замужем?

– Почти все.

– Хорошо тем, чьих детей с нетерпением ждут отцы!

– Миг рождения не разделить ни с кем. Каждая в этот миг одинока. И в помощь ей только Бог.

Хуан Карлос и сам не знал, что его мучает: самолюбие, любовь, обида, тревога… Все вместе. Он не мог смириться с тем, что Мария отстранила его и пошла дальше сама. Неужели она не нуждается в нем? Неужели ему нечего дать даже простой деревенской девушке? Нечего дать собственному сыну? Лорена чувствовала: брат подавлен, нервничает. Ей захотелось помочь ему, отвлечь, и она попросила его помочь устроить праздник, ей хочется отметить свой день рождения, пусть он пригласит университетских приятелей, а она позовет подруг. Хуан Карлос пообещал.

– Пригласи и Альберто, – попросила Лорена.

– С невестой или без нее? – поинтересовался Хуан Карлос, бросив внимательный взгляд на сестру.