Беременность не болезнь - Андрей Жвалевский

Я осмотрелся. Мебель на месте, телевизор выключен, свет включен… А вчера свет горел? Я отключил освещение и набрал Кошкин номер.

– Полегчало?

– Нет.

Трубка брошена.

Еще раз огляделся. Все как обычно. Прибраться надо бы. И окно помыть. А вдруг это нанесет непоправимый удар по Катиному здоровью? И по здоровью моего сына? Мыть не буду. Что же изменилось? Я перешел к личному досмотру и обнаружил, что расхаживаю по квартире в ботинках.

«Может, в этом проблема?» – подумал я, расшнуровываясь.

Репрезентативный обзвон респондента показал ошибочность гипотезы. Тогда я принялся снимать с себя один предмет одежды за другим и контролировал результат в режиме реального времени. Пуловер, брюки и носки оказались ни при чем, зато майка! Эта синтетическая дрянь и мне самому изрядно отравила жизнь: тело под ней чесалось, пахла она неимоверно – но ничего более свежего под руку сегодня утром не попалось. И стоило мне стащить майку, как Катино безжизненное «Аи!» превратилось в настороженное «Мяу?». Я отбросил источник раздражения.

– Гораздо лучше! А что ты сделал?

– Неважно, – я уже вошел в исследовательский раж и направился к куче одежды, венчающей любимое кресло.- Приготовься, будем выбирать прикид.

Я набросил первую из рубашек.

– Ну как?…

…За эти три дня удалось выяснить, что Катя болезненно реагирует на:

– запах оливкового масла;

– алкоголь даже в минимальных количествах;

– рок-музыку;

– одежду из синтетики;

– кучу других вещей.

В принципе, для беременной женщины подобные реакции достаточно типичны, но не на таком же расстоянии! Больше всего злило то, что некоторые раздражители действовали исключительно через меня. В четверг вечером Катя сообщила, что приехали друзья Кулагины с темным пивом и она «чуть-чуть отхлебнула». Я, конечно, поругал будущую мать для острастки, но, выяснив, что организм отреагировал нормально, возликовал.

«Значит, – пел я про себя, направляясь в магазин, – и мне теперь можно!»

После первого же бокала легкого светлого пива раздался звонок, и я снова узнал о себе много нелицеприятного. А также неухо-, непечень- и несердцеприятного.

Я достал блокнотик, который с некоторых пор стал носить с собой, и пометил: «Пиво – никогда!»

Отвратительный лозунг. Но ведь когда-нибудь мы выносим этого ребенка?

Так «весело» и интересно пролетело почти два месяца – апрель и половина мая.

Жизнь потихоньку налаживалась, тошнило меня все меньше, Сергей звонил все чаще.

– Катька, выходи за меня замуж!

– Опять?

– У нас свадьба скоро!

– Ага. Конечно.

– Катя, я не шучу. У нас через две недели свадьба. Ты на свою свадьбу приехать собираешься?

– Да не дури ты мне голову, у меня Машка школу заканчивает…

– Катя, у нас 28 мая свадьба.

В этот момент я начала подозревать, что Сергей не шутит.

Слово «свадьба» в моем понимании прочно ассоциируется с застольем человек на сто, криками «горько» и невестой в занавеске, поэтому реакция у меня была однозначной и молниеносной.

– Нет, никогда. В смысле, я, конечно, не против, но может как-нибудь в другой раз? Или можно обойтись без меня?

Сейчас я даже не думала, что совершенно не обязательно собирать такую прорву народа, а можно просто расписаться в загсе.

– Катя, ты должна приехать.

– Ой, я не могу! Ой, я ни в одно платье не влезу!

– Кать, у тебя и живота-то пока нет.

– А грудь? Знаешь, какая у меня сейчас грудь? На том конце провода судорожно втянули в себя

воздух.

– Не знаю… А хотелось бы… Нет, ты не подумай, я не в том смысле. Э-э-э… Но хотя бы посмотреть бы хотелось бы. Но если ты не против. Но если тебе нельзя, то я подожду.

– Девять месяцев? Послышался отчетливый всхлип.

– Если надо, то да, – голосом полупридушенного партизана на допросе сообщил мой будущий муж.

– И два месяца после.

– М-м-м…

– Шучу.

Пару секунд Сергей переваривал информацию.

– Так, короче, через неделю я за тобой приеду на машине…

– Нет, – перебила я.

– Как нет?

– Поедем на моей машине, я хочу ее в Москву забрать, мне без нее будет очень плохо.

– О'кей. Через неделю я за тобой приеду на поезде…

– Нет.

– Что нет?

– Не через неделю. Через десять дней. У Машки двадцать четвертого выпускной.

– О'кей. Через десять дней я за тобой как-нибудь приеду. Ты соберешься?

– Нет.

– Почему?

– Не знаю еще.

– Катя, я с тобой сейчас еще поговорю и передумаю тебя к себе забирать.

– Правда? Честно-честно? А долго нужно говорить? Я давно хотела с тобой обсудить проблему политической ситуации в нашей стране. Понимаешь, Сергей…

– Все!!! Целую, пока. И не забудь, у нас 28-го свадьба.

– Уже забыла. Целую.

К середине мая я был совершенно измочален. Каждый день мне приходилось чувствовать себя не то Штирлицем, не то эсминцем, маневрирующим в минном поле. Приходилось подолгу выбирать одежду, маршрут движения, еду, людей для общения. Каждую секунду нужно было быть готовым – задержать дыхание, перейти на другую сторону улицы или выплюнуть гадость, которую официант принес под видом салата. Стол я перетащил к окну и первым делом по приходе на работу распахивал форточку. Это тоже было из репертуара Штирлица: если окно раскрыто, значит, я на рабочем месте.

Бескомпромиссно здоровый образ жизни, вегетарианская пища и полное воздержание превратили меня в человека агрессивного, даже опасного. Перемещался рывками, говорил кратко и громко, в споре моментально переходил в наступление. Подчиненные стали меня побаиваться.

Однажды, перелистывая ежедневник и планируя дела на последнюю неделю мая, я нарвался на странную пометку: «28 мая -!» Что за манера? Что это за «!»? Что я имел в виду? Перелистал другие календари. Нашел День пограничника. Очень удивился.

И вдруг сообразил: это день нашей с Катей свадьбы!

В телефонном разговоре выяснилось, что невеста забыла не только дату, но сам факт бракосочетания. С большим трудом мне удалось убедить избранницу, что я не шучу и ей пора уже приезжать ко мне.

– Я постараюсь, – сказала Катя, – но у меня Машка школу заканчивает. Давай перенесем на июль! Или как-нибудь без меня, а? А то я так плохо себя чувствую…

– Ты что, издеваешься? Как без тебя… А, понял, ты издеваешься. Раз издеваешься, значит, нормально себя чувствуешь. Не выпендривайся.

– А Машка? А школа?

– С Машкой пусть мама посидит. Что-то мне подсказывает, что на свадьбу твоя мамочка вряд ли поедет. Это упростит организацию торжества. Все, ко мне люди пришли. Пока, целую!