Моя на одну ночь - Тала Тоцка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во время обхода длинную процессию медработников, собирающихся осмотреть Аверина, возглавил лично заведующий отделением Славский. Было решено не утруждать пациента доставкой в перевязочную, а обработать швы и сменить повязку прямо в палате. Так что к делегации присоединилась еще и медсестра, которая толкала перед собой передвижной столик с перевязочными материалами и медикаментами.
Будто Аверину не швы собирались обрабатывать и повязку менять, а целиком его мумифицировать. Ольга спрятала улыбку и так и вошла в палату. И осеклась, напоровшись на острый пристальный взгляд черных глаз — он ее явно высматривал. Когда увидел, заметно расслабился, при этом черные глаза продолжали гневно сверкать, а несказанные слова высекали искры, зависнув в воздухе.
«Ну наконец-то пришла! И где тебя носило?»
Ольга готова была поклясться, что слышит его голос где-то на другом уровне, внутри себя. Она поймала себя на том, что мысленно оправдывается, так же мысленно выругалась и мысленно закатила глаза. Это уже попахивало психиатрией. Постаралась спрятаться за широкой спиной Славского, сама себе не желая признаваться, что не представляет, как окажется наедине с Авериным.
Ну, не то, чтобы наедине — дежурившие у входа парни осмотрели делегацию в белых халатах, один остался снаружи, второй вошел вслед за ними и встал у стены. Руки бойца крепко сжимали приклад автомата, всячески демонстрируя полную боевую готовность, и Ольге стало не по себе.
— Константин Маркович! — запел Славский так радушно, будто Аверин доставил ему неземное удовольствие одним своим присутствием.
Справедливости ради, он вел себя так со всеми пациентами. Разве что Константину Марковичу Славский радовался чуть более выразительно, но, судя по всему, это чувство осталось без взаимности. Зато Аверин открыто продолжал отслеживать Ольгу, выхватывая ее цепким взглядом из-за спин коллег.
— Я хочу знать, когда меня выпишут, — резким голосом, как фрезой по металлу прошлись, спросил он Славского, — у меня совсем нет времени здесь вылеживаться.
Бедный Леонид Семенович даже вспотел и растерянно развел руками.
— Так у вас пулевое ранение, Константин Маркович, тяжелая кровопотеря была. Вам у нас месяц как минимум лежать спокойненько, вас Ольга Михайловна внутри, можно сказать, заново собрала и сшила, теперь ждем, пока срастется.
— У меня высокая степень регенерации, — серьезно проговорил Аверин, — можете проверить, через неделю зарастет как на собаке.
Присутствующие было заулыбались, но быстро попрятали улыбки, неловко переминаясь и виновато поглядывая на насупленного Аверина. Ольга снова спряталась за Славским, с трудом сдерживая смех.
Аверин терпеливо выдержал все перевязочные процедуры, Ольга осмотрела швы и мысленно себя похвалила. Славский удовлетворенно хмыкнул — несмотря на некоторые странности, хирургом он был преотличным — и она совсем успокоилась. Как бы пагубно ни воздействовал Аверин на ее сексуально озабоченное подсознание, главным все же оставалась работа. И свою работу она выполнила хорошо.
— Я могу поговорить со своим лечащим врачом? — вырвал из раздумий резкий как автоматная очередь голос, и она от неожиданности вздрогнула.
— Разумеется, — поднялся Славский, — только не задерживайте Ольгу Михайловну, ее ждут другие больные.
Весь вид Аверина прямо демонстрировал, насколько мало его волнуют потребности не то, что других больных, а Вселенной в принципе, но озвучивать это Константин Маркович не стал.
