Змеевик - Лорел Гамильтон

разные ты и Денни, когда я просила тебя примерить ее платье.

— Платье Денни должно быть на семь дюймов длиннее моего, Донна. Кроме того, она серьезный бегун и занимается триатлоном, поэтому она изящная и стройная. Я никогда не буду ни той, ни другой.

Донна обняла меня, что было немного более неловко, чем обычно, потому что я могла использовать только одну руку, чтобы обнять ее спину, если я не была готова на большее, чтобы засветить одну грудь. Мысль о том, чтобы прижать мои обнаженные груди к Донне в тесном объятии, бала для меня дико неловкой. Если бы я не встречалась с женщинами, это бы меня так беспокоило? Я так не думаю. Это была не девушка с девушкой; Дело было в Донне.

— Я забыла, насколько ты ниже Денни; кажется, ты всегда заполняешь больше места, как это делает Тед. — Она отступила, и я была рада, что объятия закончились, поэтому я могла попытаться переместить верхнюю часть как можно лучше.

— Я забыла, что у него всего пять-восемь — сказала я.

— Кажется, он ростом не менее шести футов? — она сказала.

Я улыбнулась и согласилась, потому что она была права. На самом деле Натаниэль был на дюйм выше Эдуарда, но я всегда забывала об этом, пока они не стояли рядом для сравнения. Частично причина была в том, что Натаниэль был только пять футов шесть дюймов, когда мы встретились, поэтому иногда я думала, что он был ниже своего роста.

— Еще раз спасибо, Анита, за то, что вылетели в Нью-Мексико так близко к свадьбе. Я знаю, как ты ненавидишь летать, и теперь тебе придется лететь домой, а потом лететь во Флориду, поэтому три рейса вместо одного.

— Только ваш портной здесь, в Нью-Мексико, выделил время в своем расписании так близко к свадьбе, поэтому мне пришлось приехать к вам.

— Тебе не нужно было приходить; ты могла бы сказать мне проваливать ко всем чертям, и на тебе был бы смокинг, как мы и планировали.

Я улыбнулась. — Могла бы, но я бы не стала ссориться с тобой и Тедом так близко к твоей свадьбе. Я его шафер; Я должна вести себя как лучший друг, или лучший шафер, или кто-то еще.

Глаза Донны сузились, между глазами появились маленькие морщинки. Она потянулась ко мне, и на секунду мне показалось, что это начало еще одного объятия, но ее рука как бы зависла у моего левого плеча.

— Я никогда не видела этого раньше. Полагаю, обычно твои рубашки закрывают это.

Мне потребовалась одна секунда, чтобы понять, что она имела в виду шрам на моей ключице.

— Как это произошло? — спросила она мягким голосом.

— Вампир сделал это — сказала я.

— Это не похоже на укус вампира.

— Он не пытался пить мою кровь. Он укусил, чтобы порвать меня; он укусил ключицу и просто продолжал терзать меня, как собака кость.

Ее лицо стало выражать ужас, но она взяла себя в руки, так, что когда она задала следующий вопрос, она выглядела нейтрально. Я знала, что она этого не чувствовала, но я дала ей очки за контроль.

— Как насчет изгиба твоей руки?

Я посмотрела на свою левую руку с насыпью рубцовой ткани.

— Тот же вампир.

— Боже, он просто хотел сделать тебе больно, не так ли?

— Да.

Я сжала кулак, сгибая руку. На руке было намного больше мышц чем, когда я получила травму. Врач сказал мне, что я потеряю частичную подвижность руки, если не буду заниматься физической терапией и не начну поднимать тяжести. Это было первое, что всерьез привело меня в спортзал. Использование моей руки было намного лучшим мотиватором, чем вписывание в джинсы меньшего размера.

Оба шрама теперь были белыми и гладкими, но шрамы на изгибе моей руки всегда были приподняты и чувствовалось, что под кожей что-то было, потому что в ране образовалось так много рубцовой ткани, когда она зажила. Вампир даже не сломал мне руку, но шрам все равно был хуже. Шрам между моим плечом и шеей был ровным, за исключением одной области над ключицей, которая всегда поднималась. Это было не так грубо, но я чувствовала, как сломанные края кости торчат у меня под кожей, хотя это была просто рубцовая ткань, а не кость. Обе травмы зажили много лет назад, но когда было влажно или холодно, или если я слишком долго не снимала с себя тяжесть, они болели. Я с потрясением поняла, что они больше не болят, или болят очень редко. Теперь в моих венах было слишком много магии, слишком много энергии. Это сделало меня более или менее человеком, в зависимости от того, кого спрашивать. Мика был не единственным, кто получал угрозы смерти от групп-ненавистников.

Донна неправильно поняла выражение моего лица, потому что у нее заблестели глаза, и голос стал прерывистым, когда она сказала:

— Анита, мне так жаль, что я пыталась заставить тебя надеть платье, которое показывает все твои… связанные с работой травмы. Я знаю, сколько их у Теда, и я должна была знать, что они у тебя тоже есть. Если бы ты сказала, я бы поняла.

Я смотрела на себя так, как обычно. Шрамы были только частью меня. Крестообразный след от ожогов на моем левом предплечье, который я получила в том же нападении, что и две другие травмы. Это был первый раз, когда Эдуард и я работали вместе. Это как бы задает тон нашим рабочим отношениям. Ожог был от слуг вампира, заклеймивших меня, поэтому я выгляжу как вампир, у которого ожог от святого предмета. Это позабавило их, пока мы ждали, когда наступит темнота и восстанет их мастер. Это забавляло их вплоть до момента, когда Эдуард сжег дом вместе с ними и почти с нами. Мне никогда не нравилось, если он использовал огнемет после этого. Черт, я не любила огнеметов вообще после этого, но он был единственным истребителем-вампиров, которого я когда-либо знала, кто пользуется им.

Рука Донны колебалась над моей рукой, как будто она собиралась коснуться следов когтей чуть ниже ожога. Шрамы от ведьмы-перевертыша сделали крест немного кривым. Эдуарда не было там со мной. В то время я работала с полицией, до того, как у меня появился значок, и я сама стала официально маршалом, тогда, я была просто истребителем-вампиров, консультируя полицию. Эдуард был Эдуардом, хладнокровным убийцей, который специализировался на убийстве монстров, как людей, так и других. Я даже не знала, что он имеет юридическое лицо