Обладание Лили (ЛП) - Свит Иззи

О, черт, я знаю, что это такое. Такие ощущения может дать только головка члена.

Мои бедра качаются вперед и назад, и я чувствую, что меня снова прижимают к матрасу. Губы касаются моего уха, в то время как член продолжает скользить между моими складочками.

Он устремляется вверх, к центру моей влажности.

Мои руки сжимают матрас, и я подавляю стон, который пытается сорваться с моих губ.

Я не должна этого хотеть, не должна.

Но он оставляет меня в напряжении. Я дрожу, мой киска опухла, а клитор пульсирует.

Мне чертовски это нужно.

— Как давно это было, Лили? — его голос нежно ласкает мой слух.

Я сжимаю губы, отказываясь отвечать на вопрос.

Головка его члена скользит вверх и касается моего клитора. Это всего лишь легкое прикосновение, но его достаточно, чтобы внутри меня усилилась жажда.

— Лили… — укоризненно говорит он. — Ответь мне. Сколько времени прошло с тех пор, как внутри твоей киски был член?

Боже, он произносит слово «киска» так дерзко и в то же время так сексуально.

Он скользит головкой своего члена вниз, направляя ее к моему входу.

— Маршалл трахнул тебя сегодня?

Я напрягаюсь, надеясь, что он продолжит.

Но, выдохнув, чувствую, как он отступает, и мне хочется закричать от разочарования.

— Лили, — хрипло мурлычет он мне в ухо. — Твой муж трахнул твою киску перед сном?

Я отрицательно мотаю головой, и он вознаграждает меня, касаясь своим членом моего клитора.

— Хорошая девочка.

Он прижимает головку своего члена к моему клитору, и я вздрагиваю. Давление такое восхитительное.

— Сколько прошло времени? День? Неделя?

Я не хочу отвечать ему сейчас, потому что это заставляет меня ощущать унижение.

— Лили, — рычит он, и я чувствую, как мужчина снова отстраняется.

Проклятье. Почему он это делает?

— Месяцы, — хнычу я, когда он полностью от меня отстраняется. — Может, год.

Мужчина такой неподвижный, такой тихий, что я едва не расплакалась, боясь, что он сочтет меня отталкивающей.

— Чертов идиот, — заявляет Люцифер и снова прижимается ко мне своим теплым телом.

Я не могу остановить удовлетворенный вздох, который из меня исходит, и мои бедра подаются назад, приветствуя его член, который снова находит вход в мою киску.

— Ты на таблетках? — спрашивает он напряженным голосом.

Я качаю головой.

— На самом деле они не были мне нужны...

Внезапно подавшись бедрами вперед, он наполняет меня.

Это не нежное проникновение. В один момент возникает давление, затем толчок, а затем в меня резко проникают.

Но мне не больно. Нет, это ощущение такое приятное, такое грубое. Словно это то, что мне было нужно.

Отступив назад, он оставляет меня, задыхающуюся от предвкушения, затем снова подается бедрами вперед.

— Хорошо, — наконец, объявляет он. — Они нахрен тебе не будут нужны.

Он хватает меня за бедра и, удерживая на месте, врезается в меня снова и снова.

Я кончаю практически сразу, взрываясь вокруг него. Моя нуждающаяся, лишенная секса киска так крепко стискивает его, что я не уверена, что она когда-нибудь снова отпустит его член.

Я кричу от удовольствия, когда моя пульсирующая плоть судорожно втягивает его в себя глубже.

Он рычит и вбивается в меня сильнее, трахая меня, как сумасшедший.

На меня накатывает еще один оргазм, затем еще один.

Я не могу перестать кончать.

Я просто взрываюсь, меня продолжают сметать влажные волны блаженства.

Поначалу я даже не замечаю, что он достигает своей кульминации. Я просто внезапно наполняюсь теплом, а он рычит, что я его.

Я, нахрен, его.

Его толчки замедляются, и он, упершись лбом в мою шею, громко и неровно дышит. Мои легкие борются за воздух, а в горле саднит.

Мне нужно несколько минут, чтобы отдышаться.

Со стоном он выходит из меня, целуя в шею.

Его вес и жар исчезают, заставляя меня дрожать от холода. Я начинаю поворачиваться, но он останавливает меня, снова прижимая к своей груди. Его тело обвивается вокруг меня, и на мои плечи натягивается одеяло.

Люцифер обнимает меня, и я чувствую себя как в ловушке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Внезапно, когда эйфория проходит, на меня выливается ведро ледяной воды.

Бл*ть, я не могла сделать это. 

Люцифер

Христос на гребаной палочке, это был самый невероятный секс! Ее киска чувствовалась чертовски идеально на моем члене, и я уверен, что мы созданы друг для друга. Это судьба. Я должен был иметь эту гребаную женщину.

Она моя, я в этом не сомневаюсь. Когда она прижимается ко мне, и мы снова погружаемся в сон, я чувствую какую-то завершенность. Не знаю что это, но явно что-то.

***

Я снова просыпаюсь от звука моего телефона, жужжащего на тумбочке. Взглянув на экран, проверяю время и тихонько вздыхаю.

Приняв вызов, тихо говорю:

— Подожди.

Высунув руку из-под Лилит, я вылезаю из кровати так тихо, как только могу. Нет смысла будить ее в шесть утра. Я не знаю, во сколько она сегодня встанет, чтобы отвести детей в школу, но явно не в шесть.

Поднеся трубку к уху, выхожу из спальни и, идя по коридору, спрашиваю:

— Что у тебя?

— Мэтью, из-за прошлой ночи у нас возникла небольшая проблема с Микки, — говорит мне Саймон.

— Какая проблема? Это настолько серьезно, что ты не можешь решить ее самостоятельно? Ты знаешь, что я сейчас занят.

— Вчера ночью он с окровавленной рукой заявился в участок и его перехватил детектив Соммерс. Этот гребаный кусок дерьма хочет нас сдать.

— За что, блядь? — рычу я.

В коридоре темно, и я стараюсь не повышать голос. Разбудить детей – плохая идея. Они еще не знают, каков их новый мир.

— Он этого не сделает, потому что знает кто мы и сколько денег он нам должен.

— Он был готов сдать тебя вместе со мной и Эндрю. Хотел повесить на тебя то, что ты отрезал ему палец.

— Жирный кусок дерьма, — говорю я.

Остановившись у частично закрытой двери, я заглядываю в комнату. Там спит маленькая светловолосая девочка. Ее тело, разметавшееся по кроватке, напоминает мне маленькую сломанную куклу.

Пройдя дальше, останавливаюсь у следующей двери. Ага, здесь мальчик. Он спит, разметавшись, как и его сестра, но под мышкой у него маленький зеленый дракон. Его лицо, однако, даже во сне выглядит суровым и серьезным. Хорошо.

— Что Соммерс с ним сделал? — спрашиваю я, идя к лестнице.

Пора совершить экскурсию по дому, посмотреть, что за люди здесь живут.

— Умную вещь – он вытащил его из здания в свою машину, успокоил и попытался объяснить реальность. Хотя Соммерс сказал, что это не сработало.

— Этот говнюк должен семьдесят пять тысяч. Не думаю, что он сможет вернуть долг сейчас, когда ведет себя таким образом.

— Согласен, на данный момент он стал мертвым грузом.

— Что насчет его жены и семьи? — спрашиваю я.

В доме вокруг меня царит чистота и порядок. Игрушки собраны, кресла и диваны мягкие и удобные. Прикосновение Лилит можно увидеть по всему дому – небольшие женские штрихи тут и там.

— Детей нет, жена – толстая домохозяйка средних лет. Скорее всего, она даже не подозревает, что ее муж в таких долгах.

Фотографии Лилит и детей расставлены по всему дому. Иногда на них присутствует Маршалл, но чаще всего его там нет. У меня такое ощущение, что он не проводил много времени со своей семьей. Какая жалость, теперь он никогда не сможет этого сделать.

Как я уже сказал Лилит, она моя, и по договоренности дети теперь тоже мои.

— Пусть Соммерс привезет его на склад на Пятнадцатой улице. Я встречу их там. Позвони Харрольду, чтобы бригада уборщиков была наготове.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Понял… Мэтью, насчет прошлой ночи. Не хочешь посвятить меня…

— Нет. Увидимся на складе.

— Хорошо, — говорит он, и я кладу трубку.